- Знакомься, Марина, это мой отец Назим, - Расул в самом начале лета решил представить невесту семье.
На середину августа они запланировали свадьбу, поэтому нужно было провести все обязательные предсвадебные церемонии. Расул сказал, что он не сильно религиозен, но в его семье это очень важный аспект.
- Нужно заручиться согласием моих родителей, - говорил он, - Но это такая же формальность, как крестик у тебя на шее.
- Она не мусульманка? – спросил Назим из-под седых бровей.
- Нет, отец, - сказал Расул, - Поэтому я прошу у тебя разрешения вступить в брак с не мусульманкой.
- Я даю тебе разрешение, - сказал Назим, - Это путь Аллаха, дать представление о нашей вере иноверцу и своим примером склонить его к Исламу.
- Спасибо, отец! – сказал Расул и поклонился, а потом, подталкивая Марину, покинул вместе с ней покои отца.
Марина была несколько шокирована этой сценой и произошедшим диалогом. Повеяло чем-то средневековым и ортодоксальным.
- Расул, - спросила Марина, придя в себя, - А что это сейчас было?
- Не бери в голову, это просто формальность, - он небрежно махнул рукой, - Дань традиции, которые чтят только в горных аулах и в мечетях.
- Забавно, - Марина усмехнулась, но как-то не весело.
- Сейчас я отведу тебя на женскую половину дома, чтобы ты познакомилась с моей матерью, - сказал Расул, беря Марину под локоток.
- Куда ты меня отведешь? – повысила голос Марина.
- Ну, вот ты опять все не так понимаешь, это традиция такая. Тут нет никакой крамолы, просто так повелось, что женщины живут отдельно, мужчины отдельно. Ты заметила, что у нашей семьи большой дом. И сама семья большая. Вот представь, захотелось тебе ночью в туалет. Вышла ты из комнаты в пижаме или просто в белье, а тут троюродный дядя тоже поднялся по нужде. Как тебе такая встреча?
- Брр, - представила Марина.
- Вот. Чтобы такого конфуза не было, по старому обычаю дом разделен на две части. А так, никакого угнетения или ущемления прав. Все культурно и цивилизовано.
Но мама Расула себя не очень хорошо чувствовала, поэтому знакомство и общение перенесли на следующий день, а Марине выделили комнату на женской половине дома.
А следующий день Марина не называла никак иначе, как «окончание восточной сказки».
От мамы Расула Марина узнала, что ее берут второй женой. И очень хорошо, что Марина не мусульманка, вливание свежей крови пойдет только на пользу их роду.
Какая кровь? Какой род? И самое главное, какая, к чертовой бабушке, вторая жена?!
Марина, по старой русской традиции, послала их всех лесами и болотами, высадила окно на первом этаже, потому что двери оказались заперты, и сбежала из этого гостеприимного дома.
А на следующий день ее прямо в квартире, где она приходила в себя, пытаясь распрощаться с такой прекрасной и такой коварной любовью, арестовала полиция. Предъявили ей хищение драгоценностей на сумму свыше двух миллионов рублей.
Но обнаружили похищенное только через четверо суток, после ареста. Как сказал следователь:
- Первый обыск был не показателен, ибо проводился впопыхах. Второй обыск был назначен для более детального изучения обстановки и поиска скрытых мест хранения.
- Какие скрытые места хранения могут быть у простой школьной учительницы? – спрашивала Марина.
- Ничего не знаю, - ответил следователь, - Вот протокол. В туалетном бачке обнаружены в полиэтиленовом пакете: серьги, браслет, колье и диадема из желтого металла, возможно, золото, с инкрустацией зеленых камней, возможно, изумруды. Именно эти вещи числятся в заявлении, как похищенные.
- Но я ничего не брала! – уверяла Марина, - Даже в глаза их не видела.
- А у меня свидетельские показания от восьми человек, что вы, находясь в доме, приметили гарнитур хозяйки дома. Ночью произвели противоправные действия, то есть, кражу. А утром, путем разбивания окна, покинули указанный дом с похищенным. Кстати, ваши отпечатки пальцев обнаружены и в доме, и в спальне хозяйки похищенного, и на раме выбитого окна.
- Но все было не так! – плакала Марина.
- Это пусть суд разбирается, так это было или не так, - сказал следователь и отправил Марину в камеру.
Адвокат бился за Марину на пределе своих сил. Он предоставил психологический портрет, что Марина не склонна к воровству. Взял характеристики по месту работы и бывшему месту учебы, где о Марине не было сказано ни единого плохого слова. Приводил показание друзей и знакомых, которые в один голос твердили, что это клевета, оговор и явная подстава.
Напирал на то, что при первичном обыске не были обнаружены похищенные украшения, что не исключает подлога. Предлагал, в качестве доказательства, провести экспертизу на полиграфе.
И когда судья начал склоняться к решению о минимальном сроке, сторона обвинения предоставила заявления от родителей учеников, которых учила Марина. В заявлениях говорилась, что Марина постоянно вымогала у учеников деньги, на уроках появлялась в нетрезвом состоянии. И не только под действием алкоголя, но и иных медицинских препаратов.
Сколько Марина не опровергала и не говорила, что это ложь, а заявления лживые или купленные, судья ей не поверил. И, как итог, шесть лет.
Когда Марина заехала на зону, у нее уже не осталось ни тени сомнения, что она стала жертвой мести Расула. Других вариантов в принципе и быть не могло.
А через год Марине начали приходить письма от родителей ее бывших учеников, которые писали лживые заявления. Все, как один, просили прощения за то, что ее оклеветали. Кого-то купили, кого-то запугали, но сути это не меняет. Сейчас им стало стыдно, и они раскаивались в своих поступках.
Первое письмо Марина в приступе ярости разорвала в клочья, второе выбросила. А потом начала их собирать. Она хотела передать их адвокату, чтобы на основании вновь открывшихся обстоятельств отправить дело на пересмотр.
Адвокат охотно принял письма и подал прошение на возобновление дела. А потом его отозвал.
- Марина, - он приехал к ней в колонию для объяснений, - Я живой человек. У меня есть семья. И я не настолько рисковый человек, чтобы пойти против этих людей. Письма я тебе возвращаю. Может быть, другой адвокат согласится тебе помочь, но я умываю руки.
Ему тоже было стыдно, а еще ему было страшно. И для него судьба Марины не могла уравновесить судьбы его родных.
После нескольких запросов, которые отняли еще полгода жизни, Марина поняла, что храбрый адвокат – это иллюзия. Никто не соглашался браться за дело, как только вникал в суть. Тогда Марина решила подавать прошения и апелляции самостоятельно.
Еще год жизни, но так ни одна не была принята к рассмотрению. Все время ссылались на ошибки в оформлении или недостаточность документов. А консультацию было получить негде.
Тогда, стиснув зубы, Марина решила дожить до конца срока, а потом, когда окажется на свободе, опротестовать и суд, и срок, и обвинение. Реабилитироваться по всем статьям.
Когда Марине оставался год, на зону попала Мадина, с которой она и сдружилась.
Марина взяла ее под крыло, знакомя с миром в заключении, объясняя и рассказывая, как тут идет жизнь. Что тут можно делать, чего нельзя, С кем можно поговорить, а к кому лучше не приближаться.
Образование пальцем не затрешь, училка она и на зоне училка.
Мадине нужна была учительница, а Марине ученица. Наверное, поэтому они составили дружный тандем. И, естественно, посвятили друг друга в события, приведшие их на тюремные нары.
Марина сочувствовала Мадине, хотя и признавала за ней правоту. А еще сетовала на то, что такие архаичные устои имеют место быть в просвещенном светском обществе.
- Марина, - объясняла ей Мадина, - В исламе нет ничего плохого. И в его законах и обычаях. Любая вера приходит от бога и совершенно не важно, как его называют. Тут дело в людях. Есть хорошие люди, есть плохие. А какая у них вера – это не так важно. Мой муж был плохим человеком. Твой Расул тоже плохой человек. А то, что они оба мусульмане – это совпадение и не более.
- Да, - грустно усмехалась Марина, - А мы с тобой, два хороших человека, сидим на зоне. И действительно, не важно, что ты мусульманка, а я христианка.
Очень часто они мечтали, какая жизнь у них будет после освобождения.
Мадина хотела уехать на Дальний восток, где она сможет затеряться среди незнакомых людей. Выйти замуж за какого-нибудь чукчу, чтобы начать клан уникальной нации «чеченский чукча». А Марина хотела справедливости. Понятно, что учителем ей не работать, но стереть пятно с биографии она была обязана.
- Не надо, Марина, - просила ее Мадина, - Оставь этих людей. У них есть сила, но сила эта в их слабости. Они тебя обдели, много, кого еще обидят. И будут считать себя сильными. Но если ты на их обиду не ответишь им, то сила за тобой будет, а за ними слабость. Их покарает Господь за их слабость, а тебя вознаградит за твою силу. Если тебе важна правда, помоги другому человеку, встань на его сторону, дай ему своей силы, и Господь отблагодарит тебя и за это.
- Ты так глубоко рассуждаешь! – удивилась Марина.
- Это не я, это Коран. Почитай на досуге. Может, ты там найдешь свои ответы?
Марина вышла через калитку в воротах, держа в одной руке пакет с вещами, а в другой справку об освобождении.
- Смирнова! – крикнула с той стороны калитки надзирательница, - Я не думала, что ты выдержишь сортирный экзамен! Уважаю!
- Спасибо, - сквозь сжатые зубы проговорила Марина.
- Ладно, топай! – крикнули ей вслед, - И больше не возвращайся!
Когда лязгнула калитка, и сработал запорный механизм, Марина, обессилив, опустилась на колени. Она закрыла глаза, подставив лицо июньскому солнцу, такому яркому, такому теплому. Ветер свободы ворошил начавшие отрастать волосы.
- Господи, свобода, - шептала она, сидя в пыли у ворот колонии, - Я смогла.
Осталась позади прошлая жизнь. Ничему из нее, кроме горького опыта, нет места в новой жизни. А какой она будет, Марина решила после долгих ночных разговоров с Мадиной.
Марина решила стать юристом. Но не просто юристом, а тем храбрым адвокатом, которого когда-то так сильно не хватило ей. Злые люди должны и будут наказаны. Может им и воздастся на небесах, но и здесь, на грешной Земле, они понесут наказание, чего бы это Марине не стоило.
Справедливость правит не там, где закон, а там, где закон находится в руках хорошего человека.
Автор рассказа: Виталий Захаренко