Николай проснулся с дикой головной болью, во рту было сухо и противно. Он пошевелился и почувствовал на своей руке голову Натальи. Он посмотрел на жену: она безмятежно спала, прижавшись к нему.
Николай с чувством досады осторожно поднялся с кровати, обнаружил, что он раздет. Наталья открыла глаза, томно потянулась.
- Ты уже встал?
Николай промолчал. Он не помнил, что было ночью. Но, судя по их виду, было все...
- Ну ты сегодня был такой... Соскучился, что ли?
Николай молчал. Он совсем не помнил, каким он был сегодня. Он оделся, вышел в ванную, умылся. Настроение было не очень, вернее, его не было совсем. Он догадывался, что Наталья что-то придумывает, что это она подстроила, чтобы все выглядело так, будто у них была бурная ночь. Он вышел из ванной, Наталья уже хлопотала с завтраком.
- Садись, Коля!
Она попыталась обнять его, но Николай увернулся.
- Я помню, что ты такой был в молодости, когда мы только поженились, - продолжала она, порхая по комнате.
Николай наконец собрался с мыслями:
- Наталья, ты прекрати это! Я ж помню, что ничего не было, - неуверенно проговорил он.
Наталья возмущенно остановилась:
- Не было ничего?! Да я тебе говорила, что мне сейчас нельзя так активно, а ты говорил, что твоему сыну ничто не помешает!
- Какому сыну? Наталья, ты не сочиняй много, я знаю, что ты можешь это!
Наталья всхлипнула, ушла в спальню.
Николай в дурном настроении ушел на работу. Он не мог простить ей выходки с письмом, но если она действительно беременная, то о каком же разводе может идти речь? Опустив очередную клеть в шахту, он вышел на воздух, закурил. Подошедший к нему вахтер, попросив папиросу, спросил:
- Ты чего, Колёк, в последнее время сам не свой? Дома проблемы?
Николай неопределенно пожал плечами.
- Понятно, с этими бабами одна беда: то им не так, это не так. Чего твоя дурит?
Николай коротко рассказал ситуацию.
- И что теперь делать, не знаю! А сегодня проснулся с ней в одной постели, она говорит, что ночью у нас все было, да еще и как!
Вахтер хохотнул:
- Так ты что, даже не помнишь, что было?
- Да не помню! Она с вечера поставила бутылку, а я пока не дно не увидел, не мог остановиться.
- А она что, не останавливала тебя?
- В том-то и дело, что нет! Обычно не успею вторую рюмку выпить, она уже бутылку убирает, и не выпросишь больше. А тут хоть бы слово сказала!
- Все ясно, Коля! Она специально тебя напоила, а теперь докажи, что ты спал всю ночь! Попал ты, парень, попал!
Настроение Николая, бывшее не очень, стало еще хуже. Значит, она его использовала, как хотела! Домой он шел в воинственном настроении.
А Петр решил написать письма и Зое, и матери. Он достал тетрадку, карандаш, начал было писать, но оказалось, что это не так просто с забинтованной рукой. Нужно бы освободить хотя бы пальцы, но они были обожжены даже больше, чем все остальное, и поэтому каждое движение доставляло боль. Петр посмотрел на сою руку, завернутую, будто кукла, досадно откинул карандаш, убрал тетрадку. Сегодня, видимо, написать не удастся.
Он вышел из вагончика, прошелся по поселку. Он уже выглядел действительно как поселок: дома уже были с крышами, в окнах блестели стекла. Между домами была проложена дорожка, засыпанная песком. К домам уже провели провода, значит, и электричество будет в них. Петр удивился: он не был здесь всего неделю, а столько уже сделано!
Молодежь собиралась на площадке, вымощенной досками, по ее краям стояли простые лавки, на которых уже расположились девушки в красивых платьях, с шелковыми косынками на плечах. Они поглядывали в сторону парней, которые стояли кучкой на противоположной стороне площадки, с деланым равнодушием дымящие папиросами и только изредка бросавшие взгляды в сторону девушек. Наконец принесли патефон, пластинки, и начались танцы.
Солнце уже совсем спряталось за горизонт, на столбах вокруг площадки загорелись лампочки. Постепенно подходили трактористы, шоферы, которые добирались с дальних полей. Сразу за поселком образовалась стоянка машин, которые были поставлены поближе, чтоб утром не ходить далеко.
Петр подошел к площадке скорее потому, что делать было нечего, спать было еще рано, а музыка, голоса и смех молодежи привлекали внимание.
- А почему вы не танцуете, Петя? – услышал он рядом.
Перед ним стояла Анюта. Ее глаза радостно смотрели на него.
- А вас давно не было видно, - проговорила она, не сводя с него глаз.
Потом, увидев его забинтованные руки, она испуганно взглянула ему в лицо, прикоснувшись к бинтам:
- Что с вами?
Потом, что-то вспомнив, воскликнула:
- Так это про вас говорили, что вы спасли поле от пожара, но получили сильные ожоги?
- Ну, не очень сильные, только руки в основном, - с некоторым смущением ответил Петр. – Уже почти зажило все. Завтра на работу выхожу.
- Болит? – спросила Анюта, осторожно трогая его руку.
- Нет, уже не болят, - ответил Петр. – А ты почему не танцуешь?
- Я с вами хочу танцевать, - тихо сказала Анюта. – Пойдемте?
Петр слегка растерялся: он не собирался танцевать, и тем более заводить какие-нибудь отношения с женщинами. Он попытался отказаться, показав руки, но Анюта смотрела на него так открыто и доверчиво, что он не смог отказать. К тому же она сказала:
- Танцевать ведь нужно не руками, а ногами, Петя!
И улыбнулась. Она взяла его под руку и повела в круг. Пары танцевали вальс, они вошли в этот круг и скоро музыка захватила их. Петр танцевал хорошо, Анюта тоже была легкой и подвижной, поэтому танец получился у них хорошо. Потом были и фокстроты, и польки, и даже «Барыня» вызвала неудержимое веселье на площадке. Петр даже забыл, что у него забинтованы руки.
Когда приблизилась полночь, хозяин патефона сказал, что пора спать, закрыл свой инструмент, и все потянулись по вагончикам, палаткам. Некоторые направились в сторону темной степи.
Анюта вопросительно смотрела на Петра:
- А вы куда, Петя?
- Как куда? Спать – завтра рано вставать. А ты где живешь? В палатке?
- Да, вон в той. Нас там восемь девчонок. Но сейчас там никого нет – все девочки гуляют.
- Пойдем, я провожу тебя, - сказал Петр.
Он взял ее за руку, как маленькую девочку, и повел.
- А вы не хотите прогуляться? – негромко спросила Аня.
- Нет, не хочу.
Петр остановился.
- Анюта, у меня есть жена, ребенок, сын, а тебе нужно найти парня, свободного, понимаешь?
Анюта молчала, глядя себе под ноги. Петр подвел ее к палатке, сказал «до свидания» и пошел к своему вагончику.