- А что тебе рассказывали обо мне? - спросил Гришка.
- Говорили, что ты писал отличные статьи и любил карабкаться на горы, покорять их.
- Никогда не говори так! - Гришка рассердился, а я залюбовалась им. Гневный он был еще привлекательнее. Моя душа оттаяла, злость испарилась, уверенность в своей если не гениальности, то таланте все больше укоренялась в моей душе и, впервые за долгое время, мне было действительно хорошо и уютно.
- Не говорить как?
- Покорять горы. Эти слова опасны. Они могут отомстить.
- Слова могут отомстить? - ехидно переспросила я.
- Горы.
Гришка говорил абсолютно серьезно и даже торжественно, а мне стало смешно. Горы и отомстить? Разве им есть до нас дело? Разве они настолько мелочны, чтобы цепляться к обыкновенному глаголу? Это всего лишь слово! Все это я и сказала Гришке, а он нахмурился.
- Ты не понимаешь, мало кто осознает, сколько духов охраняют горы, стоят на страже самого Великого Духа Горы, который самолюбив и жесток. Вот он-то и не терпит панибратства, но и не карает, он слишком брезглив для этого, всю черную работу делают его подчиненные. Покорить! Так многие говорят, не осознавая этого слова. Покорить! Ни одна гора на Земле не может быть покорена! Забраться на вершину - это значит покорить ее? И что потом? В чем будет видно покорение? Гора станет ниже или выдаст покорителю все свои тайны и тонну алмазов? Нет, она останется прежней. А вот человек, дошедший до ее вершины, изменится. Это гора покоряет человека, а не он гору.
Гришка завелся не на шутку, было ясно, что о ВДГ (как я удобно сократила торжественное название духа) и вершинах, Гришка может говорить очень долго. Наверное это потому, что он сам когда-то невежливо общался с ним. Об этом я и спросила.
- Ты все правильно поняла. Я был дерзок, абсолютно здоров и глуп. Знаешь, когда у человека очень много сил, он считает, что ему подвластно абсолютно все!
- Даже покорение, как думает этот человек, горы?
- Да, даже оно. Ты, наверное, уже догадалась, что именно произошло.
- В общих чертах.
- Подробности и не важны. Я был самонадеян, мне хотелось доказать горам, что я сильнее их, что я могу выдержать испытание высотой, разреженным воздухом и холодом, - Гришка замолчал, а потом сказал, что нам обязательно нужно выпить кофе и съесть бутерброд с сыром.
- Пойдем в кафе? - глупо спросила я и тут же засмеялась. Мы уже были в кафе. Но закрытом, заброшенном. Есть ли здесь хоть что-нибудь съестное?
- Ты не поверишь, но здесь огромные запасы еды, - удивленно, словно он сам это только что обнаружил, сказал мне Гришка и мы пошли на кухню.
Кафе "Золотой павлин". А ведь я его толком не рассмотрела. Все мои мысли были заняты только мной и моим романом, а также красавцем Гришкой. Это кафе совсем не выглядело заброшенным. Деньги у владельца наверняка не закончились и помещение выглядело чистым, очень уютным (мне нравится, когда вместо стульев ставят небольшие, уютные диваны), мебель была вроде бы дорогой, так мне показалось и нигде не было ни пылинки. Гришка привел меня в вылизанную до блеска кухню и, словно фокусник, начал открывать шкафы и холодильники. Все было забито продуктами.
- Ты какой сыр любишь? Твердый, мягкий? Какой хлеб предпочитаешь? Нет, с хлебом я погорячился, из свежего только обыкновенный белый, я сегодня утром испек. Как чувствовал, что у меня будет прелестная гостья.
Кажется, это тоже еще один комплимент. Снова румянец предательски залил мое лицо и шею, неужели я Гришке немножко нравлюсь?
Я смущенно кашлянула.
- Ты не договорил. что с тобой случилось?
Гришка помолчал, нарезал толстыми ломтями хлеб, щедро смазал его маслом и только тогда ответил:
- Я хотел взойти на Кайлаш - священную гору, на вершину которой не ступала нога ни одного человека.
- Ого!
- Да, я был самонадеянным хамом. Знаешь, поначалу все шло так гладко, что мне надо было бы задуматься: кто и зачем решил поиграть со мной? Но, как я уже и сказал...
- Сильные люди часто глупы, они думают, им подвластно все. Просто надо приложить немножко больше усилий и...
- В точку. Я получил разрешение на восхождение - редчайший, можно сказать уникальный случай. Кайлаш можно обойти, но пойти вверх, на встречу с Богами... невозможно. Мне никто не верил, когда я хвастался своим достижением, а это оно и было. Я совершил огромную глупость - возомнил себя избранным. Никому нельзя, а мне можно! Представляешь, как я зазнался? - Гришка подмигнул мне и налил кофе в обыкновенную белую чашку, а я снова покраснела (так я весь вечер и меняла цвет с приличного розоватого на вызывающий подозрение красный). Я вспомнила свои мысли о собственной гениальности, о премиях и славе и поняла, что и я могла угодить в ловушку мыслей об исключительности и избранности. Почти угодила.
- Не буду тебя утомлять и рассказывать, как я готовился к поездке, как тренировался, зарабатывал деньги, покупал оборудование и всем без исключения хвастал, что через месяц или немногим больше, я стану единственным человеком, покорившим Кайлаш. О, как же меня распирало чувство собственной уникальности! Если бы вернуться назад, если бы дать самому себе отрезвляющий подзатыльник! Но, увы, - Гришка вгрызся в бутерброд и замолчал.
- Кайлаш не захотел покоряться? - осторожно спросила я.
- Кайлаш вдоволь натешился моей глупостью, устал от нее и, словно я был надоедливым муравьем в собачьем ухе, просто избавился от меня. Накануне начала моей героической экспедиции я попал в автомобильную аварию. Меня с трудом собрали и, как видишь, голова пострадала сильнее всего. Я разучился читать и писать, цифры тоже стали узорами и...
- Погоди. Но Аркашка, а он и рассказал мне о твоей редакторской деятельности, говорил, что ты провалился в трещину, тебя с трудом спасли и...
- Забавно, - грустно хмыкнул Гришка, - это было бы намного интереснее и в моем духе, но я не люблю врать. До Кайлаша я так и не добрался. Возможно, если гора позволит, если денег скоплю, когда-нибудь я съезжу на ритуальный обход горы. Мне очень, понимаешь, до крика хочется ее увидеть! Мне кажется, там мне откроется если не истина, то нечто подобное ей, нечто невероятно важное! - Гришка замолчал и суетливо начал протирать тряпкой идеально чистую плиту. Я видела, что его что-то гложет, и он никак не может решить: делиться со мной своей тайной или тревогой или нет. Я молчала, не хотела вмешиваться в принятие решения. Пусть сам думает, надо ли мне слышать его секреты. Гришка решил, что надо и тихо сказал:
- Знаешь, что очень и очень странно? Учти, я об этом никому не говорил, ты тоже молчи! Мне кажется, я все-таки побывал на Кайлаше!
Как он и просил, я не проронила ни слова, только лицо у меня вытянулось. Неужели он все-таки слегка сумасшедший?
- Знаю, о чем ты сейчас подумала. Не псих ли я. Нет, даже справка о нормальности имеется. Я говорю не о восхождении физического тела. Мой дух или душа были на вершине Кайлаша, когда я лежал на операционном столе, а врачи пытались понять, что со мной делать. Я помню осознание независимости вершины, невозможности ее покорения, помню восторг, холод, высоту, космос и присутствие.
Гришка снова замолчал. Его неожиданные паузы начинали изрядно меня бесить.
- Чье присутствие? - не выдержала я.
- Просто присутствие. Зачем искать название?
- Чтобы понять?
- Понимай, как хочешь. Я рассказал все, как было, как я осознал и почувствовал, - почему-то обиделся Гришка.
Я честно пыталась понять его слова, но у меня ничего не получалось. Слишком много он мне рассказал, слишком многое надо было осмыслить. Я решила спросить о чем-то простом и материальном, чтобы Гришка ясно и четко ответил на вопрос, чтобы не было ничего непонятного и загадочного. Кажется, мой лимит на принятие и понимание чудес был исчерпан на месяцы вперед.
- Как ты оказался здесь, в этом кафе?
- Это загадочная история, почти такая же загадочная, как и мое легкое получение разрешения восхождения на Кайлаш.
Мне захотелось завыть, услышав это набившее оскомину слово - "загадка", но я сдержалась и внимательно слушала.
- После аварии мне почему-то захотелось вернуться сюда, в родной город.
- Твои родители живы?
- Да, но они давно переехали к морю, как всегда и мечтали. А меня потянуло сюда, в наши края. Представь, ни жилья, ни родных, читать не умею, помощи ждать неоткуда! Младенец, решившийся на авантюру! Приехал я, вышел на привокзальную площадь, и мне даже немного страшновато стало. Что мне дальше делать? Строить из себя слабовидящего и просить прочесть мне объявления об аренде квартир? В общем, я запоздало стал думать, что совершил большую ошибку. Но не успел я толком расстроиться, как кто-то окликнул меня.
- Как же я люблю такие счастливые повороты сюжета!
- А уж как мне это понравилось! Меня увидел мой школьный друг. Разговорились, конечно, вот он-то и предложил мне посторожить это кафе. Сказал, что хозяева что-то намудрили с документами, кафе открыть не могут, но и без присмотра его оставлять страшно. Я постарался немного умерить свой восторг, после неудачной, вернее, даже не начавшейся экспедиции, меня подобные подарки судьбы настораживали. Сделал вид, что раздумываю, а потом, конечно же, согласился. Друг сказал, что продуктами и жильем я буду обеспечен, и даже денег мне немного дадут за мою работу. Вот так я и живу уже год. Каждый месяц на карточку мне приходят деньги, я даже не знаю сколько, но узор у этой суммы приятный, изумрудного цвета. На одежду мне хватает, а еды, как ты уже могла убедиться, здесь очень много.
- А твоя подработка редактором? Кому ты сказал, что видишь красоту текста в цвете и узорах?
Гришка смутился.
- В том-то и дело, что никому! Я почему-то не насторожился, когда мой приятель попросил меня хоть одним глазком глянуть на сочинение его сестры и зачем-то принес мне набор фломастеров.
- Он знал? Он понимал, что ты будешь "дорисовывать" правильные слова? - мне стало так страшно, что я с трудом сдержалась от крика. Кафе вмиг превратилось в смертельную ловушку, чей хозяин ловко разложил приманку и сейчас с удовольствием рассматривал добычу - двух простаков. Или же одну простушку? На всякий случай я отодвинулась от Гришки и прикинула, успею ли я добежать до двери. А как мы сюда шли? Вроде бы из зала был выход в коридор, а потом...
- Я испугался, когда понял, что друг откуда-то все про меня знал, - почти прочитал мои мысли Гришка,- но, с другой стороны, что мне можно сделать? У меня ничего не было, я имею в виду деньги и ценности, я был унижен, болен и мне нужно было где-то жить. Поэтому я сделал вид, что все в порядке, исправил то сочинение, наверное все сделал верно, потому что в дверь стали стучаться люди и приносить мне свои рукописи.
Я хотела спросить, неужели в нашем небольшом городе столько писателей? Но Гришка опередил меня.
- Я редактирую научные статьи и школьные сочинения, любовные послания и объяснительные записки. Как я понимаю, что мне принесли? По узорам и цвету, конечно же!
Слишком много чудес, слишком много информации! Я почувствовала, что задыхаюсь. Наверное я сильно побледнела, потому что Гришка засуетился, налил мне воды, заставил выпить полстакана и почти силком выволок на воздух. Оказалось, что уже темнеет, воздух по-особенному пахнет осенью и грядущими холодами, а я почти падаю от усталости.
- Спасибо тебе за все, - я поцеловала Гришку в гладкую щеку, слабо пахнущую чем-то необычным, горько-сладким, - до свидания.
- Ты больше не придешь, - потерянно сказал Гришка.
- Почему?
Забавный он все-таки! Неужели он не понял, насколько мне понравился?
- Я приду завтра, после работы. Сделаешь мне бутерброды?
Гришка улыбнулся, расцвел и энергично закивал, а потом смотрел, как я иду по дорожке. Я несколько раз оборачивалась, махала ему рукой и думала, что впервые за все мои визиты в это кафе, за моей спиной не захлопнута дверь и ехидный и придурочный золотой павлин не сверлит меня взглядом.
***
Гришку я сильно подвела, не пришла в кафе на следующий день. Той ночью у меня поднялась температура, одолели видения и кошмары. Я провалялась в кровати дня три, даже не понимая, кто я и где нахожусь. Я словно варилась в котле вместе с тропическими птицами, альпинистами, древними богами и огромными головками сыра. Голова раскалывалась от боли и впечатлений и, как потом сказали родители, они всерьез опасались за мой рассудок. Что со мной было? Загадочная инфекция? Вряд ли, думаю, всего лишь мои мозги работали на пределе сил и честно пытались переварить все, что со мной произошло. Да и не только со мной.
В кафе я поехала только через неделю и когда увидела, как Гришка распахнул дверь лишь только я вышла из такси, как он бежит ко мне, как взволнован и счастлив, я поняла, что перспектива выйти замуж и родить детей вроде бы не так уж и далека. Наверняка ближе, чем издание моего романа.
Сейчас в моей жизни период, когда меня устраивает абсолютно все. Это именно то время, которое хочется остановить. У меня все настолько хорошо, что я даже не отправляю свой выстраданный роман в издательство. Боюсь, если его примут и напечатают, со мной случится нечто страшное, непоправимое, потому что столько везения просто не бывает. Поэтому мой роман "пылится" в ноутбуке, а я наслаждаюсь жизнью: бегаю на свидания в кафе, провожу с любимым Гришкой дни и ночи и понемногу начинаю задумываться о новом романе, главным героем которого будет непокоренный, властный Кайлаш.
У нас с Гришкой все хорошо, даже отлично! Дышим в унисон, понимаем друг друга, любим. И только одна вещь нас немного беспокоит.
- Помнишь, я рассказывал тебе об однокласснике, который и устроил меня на работу в этом кафе? - спросил меня недавно Гришка.
- Как я могу забыть? Интересная история, даже рассказ по мотивам думала писать.
- Так вот, я недавно вспомнил, что мне еще сказал мой приятель, - Гришка, как часто и бывало, умолк на самом интересном месте.
- Не томи!
- Он сказал, что работать мне здесь придется до тех пор, пока не закончатся продукты в шкафах и холодильниках. Как думаешь, что бы это значило?
Я посмотрела на полки с макаронами, крупами и консервами, изучила содержимое морозильника, в котором ждала своего часа даже туша барана, и паучок липкого страха пробежал по моей спине. Действительно, что бы это значило?
©Оксана Нарейко
Приглашаю вас в свой телеграм канал, где я публикую миниатюры, фотографии Кавминвод, Шарапова и других котиков, а также рассказываю о своих любимых книгах, фильмах и музыке.
Если вам понравился рассказ, и вы захотите угостить меня мороженым, мне будет приятно. Карта сбера 4276 6000 3040 0143
