1
В баре шумно и многолюдно, как всегда. Играет незатейливая музыка, вокруг роится разношёрстная толпа. Три кружки со звоном встретились, чуть разметав пену. Майк и Джо, мои лучшие друзья и верные собутыльники с университетских времен, пригубили хмельного.
Джо довольно крякнул. И блаженно вздохнул.
- Я всегда пью за тебя, друг мой, каким бы сумасбродством ты ни занялся. Только скажи, зачем богатенькому перцу вроде тебя нужна такая авантюра?
- Это точно, - вторил ему Майк. - Когда ты прыгал с парашютом или занимался дайвингом, мы еще могли понять, но это...
Я усмехнулся.
- Мне уже тридцать шесть лет, жениться я не собираюсь, детей, к счастью, тоже нет, хочется оставить после себя что-нибудь. Типа стать частью истории, а то кроме вас двоих и кучки лизоблюдов, никто обо мне не вспомнит, в случае чего…
Я поморщился. Отхлебнул еще пивка, закусил сушеной рыбкой, но легче не стало. Если серьезно подумать, то в моей жизни смысла мало. Отец, пусть ему хорошо лежится, оставил мне дело своей жизни, судостроительную компанию. Корабли в основном прогулочные, яхты и катера. У нас в Мельбурне на это спрос есть всегда. Океан я любил с детства, но от бумажной работы меня выворачивает, потому администратор из меня никакой и почти все дела ведет совет директоров, состоящий из соратников отца.
На мою тираду друзья лишь закатили глаза.
- Для этого есть более простые и надежные способы, - сказал Джо. – Например, жениться и завести детей. Это не так ужасно, поверь, я знаю.
- Вот именно, - вторил ему Майк.
Я засмеялся.
- Нет, ребята, такое не для меня. Да и потом.
Я оглядел одутловатые фигуры собутыльников. На их фоне я смотрелся, если не суперменом, то как минимум бэтменом.
- Все женатики существуют, а не живут. Конечно, вам обоим повезло со вторыми половинками, здесь я за вас рад, но себе не хочу такого будущего. Растолстеть и посвятить судьбу воспитанию спиногрызов, нет уж.
- А чего же ты хочешь, мажор? – подбоченился Майк. – Быть похороненным в тесной жестянке на дне моря? Посмертно стать мировой звездой желтой прессы?
Я осушил кружку и вздохнул.
- Море – единственное, что мне нравится в жизни. Видимо это перешло от папы, в довесок к его бизнесу. Я, конечно, не планирую умирать, спасибо, за напутствие, друг, но если выбирать, то лучшего способа и места трудно отыскать.
Некоторое время ребята молчали, только бар звучал многоголосым весельем и звоном посуды.
- Прости Фрэнк, - смутился Майк. – Не имел в виду ничего дурного. Надеюсь, ты понимаешь.
Я добродушно хлопнул его по плечу.
- Не парься, я рад, что вы со мной. Всегда были и есть. Спасибо, что пришли. Завтра в семь утра начинается моя миссия. Корабль отчалит вместе со мной. Придете попрощаться?
Ребята переглянулись.
- Не сможете, да? – хохотнул я. – Опять же семенные дела, я понимаю.
- Мы встретим тебя, когда вернешься, - уверенно сказал Джо.
Майк согласно закивал.
Я пожал им руки.
- Значит, договорились.
2
До острова Кермадек была неделя пути. Пришлось арендовать у норвежцев их новое исследовательское судно. Все это, не говоря уже о самом аппарате, стоило моей компании кучу денег, и я уломал совет директоров только двумя аргументами: во-первых, памятью об отце, который сам когда-то грезил чем-то подобным, а во-вторых, рекламой, которую давала эта экспедиция. И пусть, батискаф был сделан на заказ и прямого отношения к нашему производству не имел, в глазах обывателей закрепиться мысль: "Раз уж даже такое сделали, значит и яхты у них лучшие в мире".
На причале я оказался намного раньше намеченного срока, сказалось волнение, не давшее мне отдохнуть. Хоть я много раз видел корабль «Морской бриз» на тренировках, где мы отрабатывали погружение на различные глубины, но не упустил возможности еще раз полюбоваться им. Белый, длиной около сотни метров, он казался монолитным, словно вырастая из воды, как скала.
Команда подобралась отличная, все профессионалы своего дела. Целые дни напролет я проводил за штудированием систем "Наутилуса", хотя задолго до экспедиции знал их все. Хороший получился батискаф, вполне способный встать в один ряд с легендарным "Триестом", "Дипси Чеенджером" и «Лимитинг Фактором». Все дни путешествия на море стояла отличная погода, ярко светило солнце, на небе ни облачка. Казалось, сама природа благоволит нам. Капитан был опытным бравым моряком, высоким и крепким, с серебристым ёжиком волос. Не знаю почему, но я сразу проникся к нему уважением.
Одно обстоятельство докучало, немного омрачая радостное возбуждение перед днем погружения. Репортеры. О да, они тоже были здесь.
Съемочная группа одного из центральных телеканалов, в составе трех человек, отправилась в путешествие вместе с нами. Скандально известная журналистка, Саманта Смит, миловидная блондинка, лет тридцати, пыталась кокетничать, и была назойлива, задавая неудобные вопросы, но видя, что мои мысли и желания далеко, умерила свой пыл и атаки.
Раньше я бы не упустил возможность поиграть с этой красоткой, но после того, как мои мысли заняла идея повторить подвиги Пикара, Кэмерона и Весково, события внешнего мира стали чем-то несущественным. Тем не менее, одно интервью за день до прибытия на место, мне пришлось дать. Расположившись в фокусе закрепленного на палубе батискафа, напоминающего раздутую торпеду, я принялся отвечать на вопросы.
- Весь мир с трепетом ждет завтрашнего дня, - сказала девушка. – Чтобы наш герой стал более понятен людям, зададим ему несколько вопросов. Фрэнк, многие вас знают, как наследника Дональда Донахью, основателя компании "Грация", и любителя экстремальных видов спорта. Что заставило вас принять участие в такой рисковой научной миссии?
Я пожал плечами. Вопрос был ожидаемый.
- Видите ли Саманта, мой отец всегда любил приключения и мечтал повторить подвиги великих пионеров глубин, Пикара, Кэмерона и Весково. После того, как он погиб, я решил осуществить его желание.
Девушка одобрительно кивнула.
- А почему тогда выбрали именно желоб Тонга? Насколько я знаю, упомянутые вами герои опускались в Марианскую впадину.
- Во-первых, потому, что судно моего отца затонуло неподалеку, а во-вторых, это место малоизучено, хочется быть первым.
- Ну что ж, вот мы и смогли узнать героя завтрашнего дня чуть ближе. Остаётся только пожелать такому смелому человеку удачи, а на этом мы прощаемся с вами...
Остаток дня провел вместе с техниками, в очередной раз проверив системы батискафа. К вечеру я почувствовал, что порядком вымотался. Сон не шел, все мысли были где-то там, в черных океанских безднах, куда мне скоро предстоит отправиться. Я поднялся на палубу и, облокотившись на бортик, залюбовался видом. Ночь была просто шикарная. Вызвездило, а Луна казалась такой большой, что вот-вот упадет на меня. Глубоко вздохнув, я закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Легкий бриз трепал волосы, что помогло расслабиться.
- Красиво. Твой отец тоже любил такой пейзаж, - неожиданно прозвучал незнакомый голос.
Я открыл глаза и посмотрел на пожилого мужчину, непонятно как оказавшегося рядом со мной. Он был явно не из команды, ведь человека с такой внешностью я бы запомнил. Очень полный, с гладко выбритой головой и большими, выпученными глазами.
- Кто вы?
Старик затрясся от неприятного булькающего смеха. Меня передернуло.
- Я знал твоего отца. Мы были не то, чтобы друзьями, но, скажем так, партнерами.
На миг я потерялся, пытаясь сообразить, о чем говорит этот странный человек.
- Все партнеры моего папы сейчас в правлении компании, и я их прекрасно знаю.
- Я о другом. Донахью старший всегда был исследователем по духу, и в самом начале своего пути оказался в маленьком приморском городке, где мы и познакомились. Дональд так увлекся древними мифами, что начал бороздить океан в надежде найти им подтверждение.
Он протянул мне маленькую, вырезанную из серого камня фигурку.
- Что это?
Статуэтка изображала монстра, гибрид человека с кальмаром или осьминогом. Сразу было видно, что она, если не древняя, так точно давно пролежала в земле, местами облупившаяся и шершавая, с налетом мха.
- Ее помог найти именно я. Она принадлежала твоему отцу и приносила ему удачу. Перед самым плаванием он отдал ее мне и попросил передать тебе, когда придет время. Сейчас оно пришло.
Мгновение я рассматривал диковинную статуэтку. Никогда раньше не видел ничего подобного. На первый взгляд глупая безделушка приковала мое внимание, и я с неохотой, поднял глаза.
- О чем вы вообще говорите?
Ответила мне лишь пустота. Странный толстяк исчез, словно и не было его. Я огляделся, надеясь увидеть этого прыткого, не по возрасту, человека. Даже перегнулся через бортик и посмотрел на черную ночную воду. Везде царила тишина.
- Чем-нибудь помочь?
Я обернулся. Капитан смотрел на меня.
- Проходил мимо и увидел, как вы смотрите вниз.
- Слушайте, - сказал я, прейдя в себя. – А кем у вас числится такой очень полный пожилой мужчина, лысый, с выпученными глазами?
Кэп удивился и сказал, что таких на борту нет и посоветовал мне хорошенько выспаться перед погружением. Ошалело уставившись на диковинную статуэтку, я побрел в свою каюту…
3
«Наутилус» представлял собой произведение искусства, настоящее чудо инженерной мысли. Большая его часть была необитаемой и вмещала разнообразную аппаратуру, от исправной работы которой зависела моя жизнь. Прочный титановый корпус обеспечивал сохранность приборов. Я сам находился внутри расположенной в центре носа аппарата сфере, диаметром полтора метра из новейшего сплава. Главной гордостью разработчиков был ее прозрачный металл, не уступающий по прочности обычному.
За ночь перед погружением я таки умудрился поспать. Конечно, полностью не отдохнул, но чувствовал себя нормально. После встречи с безбилетником, оставившим на память таинственную фигурку, всю ночь снился монстр, тянущийся ко мне щупальца из черных, как ночь глубин.
Тряхнув головой, отогнал плохие мысли, и посмотрел на статуэтку, которую решил взять с собой. Вдруг, как и говорил лысый толстяк, она принесет мне удачу. В наушниках зазвучал голос капитана и спросил готовность к погружению. Пока «Наутилус» мерно плавал на поверхности воды у корабля, придерживаемый для надежности краном, снявшим его с борта. Аппарат качало на волнах.
Я сказал, что можем начинать и приготовился к самому главному приключению моей жизни. Я слышал, как аппарат отцепили от крана, и ощутил столкновение с водой. Батискаф перестало качать, и передо мной раскинулся новый мир. Прозрачная сфера кабины создавала настоящий эффект присутствия, будто, я сам, превратился в человека-амфибию и нырнул в бездну, аж захватило дух.
Я проговорил в диктофон, формирующий бортовой журнал точное время начала погружения, восемь часов утра. Мимо проплыла большая стая серебристых рыб, я улыбнулся, и сделал руками жест, будто нажимаю клаксон в машине. Расступитесь, я иду!
Постепенно цвет воды меняется с лазурного до черного. Я проник в царство вечной ночи, где не бывает солнечных лучей. Их заменили два мощных прожектора, подсветив мой путь. Глубиномер показал отметку в восемь сотен а, скорость погружения около метра в секунду. До дна еще очень далеко. Бездна Тонга по данным эхолотов уходила на десять с половиной километров ниже уровня моря, мне сегодня предстоит проверить, так ли это на самом деле.
Перед кабиной проносится облако планктона. Его скорость слишком велика, чтобы наблюдать за ним, и не до него сейчас. Несмотря на все тренировки и тестовые погружения, я волнуюсь и слежу за приборами – гирокомпасом, глубиномером, эхолотом, а также датчиками температуры. Особенно волнует температура бензина. Ведь именно цистерна с ним и вернет меня на поверхность, когда я решу возвращаться и сброшу балласт. Также приходится следить и за регулировкой скорости подачи кислорода в кабину. Перед погружением регулятор ставится в среднее положение, а затем, в зависимости от того, как меняется состав воздуха в кабине, система прибавляет или уменьшает объем подачи кислорода. При всем этом масса функций работает в автоматическом режиме, вроде видеосъемки и измерителей состава забортной воды, и я лишь краем глаза слежу за ними.
За два часа я прошел восемь километров. Температура за бортом уменьшилась до трех градусов по Цельсию, пришлось накинуть взятую ранее куртку. Вокруг стало одиноко, черная холодная бездна, сравнимая с космосом. Только здесь, в отличие от него, не было звезд. Впервые за все время, я ощутил острый приступ клаустрофобии. У меня появилось ощущение, что я умер и попал в ад, а также тоска по теплым солнечным лучам. Достав из кармана куртки фигурку таинственного существа, я в который раз оглядел ее. Как ни странно, мне стало чуть легче. Отступила тошнота, и прояснились мысли.
- Интересно, отец тоже разглядывал тебя? - спросил я фигурку. – О чем же он думал при этом?
Каменное существо не ответило, вместо этого раздался писк аварийного зуммера с одного из датчиков, моментально изменив ход мыслей. Когда я увидел, какого именно, меня бросило в жар, а на лбу выступила холодная испарина. Приборы обнаружили утечку бензина из цистерны, того самого, без которого я не смогу попасть на поверхность.
«Как такое могло случиться? Там же стенки, толщиной сто миллиметров, а я не слышал скрежета или еще чего-нибудь подобного!»: лихорадочно думал я.
Батискаф тем временем продолжал опускаться. Глубиномер показывал девять с половиной километров, эхолот сообщал, что до дна осталось совсем ничего. Первой мыслью было сбросить балласт, но в таком случае аппарат могло унести течением, чего я не мог допустить. Поэтому я выпустил аварийный буй, с привязанным к нему металлическим тросом, за который меня и должны поднять. Волнение немного стихло, уступив место надежде.
Тем временем в лучах прожектора под батискафом показалось желтое пятно дна, которое тут же скрылось в облаке ила, поднятого маневровыми двигателями, загасившими инерцию падения. Я ощутил гулкий удар.
- Вот мы и на месте, - сказал я фигурке, ставшей моим единственным собеседником.
Глубиномер застыл на отметке десять тысяч восемьсот метров. Я сделал это, но что теперь? Я одел наушники и попытался связаться с «Морским бризом». Помехи, ничего кроме них. Я глубоко выдохнул.
- Ничего, скоро они увидят буй и вытянут меня, - сказал я статуэтке.
В этот момент, в свете прожекторов перед кабиной, словно погибший морской змей, упал спасательный трос. Очевидно, буй ушел вверх, подобно пробке от шампанского, в гордом одиночестве. На мгновение я оцепенел, осознавая случившееся, внутри все похолодело. Как такое могло случиться? Трос был толщиной в двадцать сантиметров!
Нет, я не собирался сдаваться. Напряжение в аккумуляторе еще держалось, поэтому я решился на последний рывок. Нажав на кнопку, я сбросил балласт, семитонную гирю и на максимум включил маневровые электродигатели, направив их вниз. Начался подъем. Глубиномер ожил, медленно, словно нехотя, показатели на дисплее менялись. Когда дно исчезло, вновь уступив место непроглядной черноте, я немного приободрился. Ровно до того момента, как двигатели замолчали, и раздался писк зуммера разрядки аккумуляторной батареи. Движение вверх прекратилось, перейдя в быстрое падение.
Аппарат с грохотом стукнулся о дно. Меня подбросило так, что я ударился головой о потолок сферы, металл обшивки заскрежетал, а прожекторы отключились, как и приборная консоль. Я оказался в полной темноте.
4
Холодно. Я закутался в куртку и вжался в кресло. Из-за кромешной тьмы, я не мог понять, открыты у меня глаза или нет. Вдруг представил, что нахожусь в гробу и похоронен заживо, что было не далеко от истины. Воображение рисовало жуткие картины сужающихся под давлением воды стенок сферы, они вот-вот должны раздавить меня. Усилием воли выйдя из нервного оцепенения, я нашел в кармане куртки старый телефон, о котором успел позабыть. На мое счастье, в батарейке еще осталась энергия, хоть и всего половина. Этого хватило для того, чтобы просто включить дисплей и осветить мой подводный склеп.
Тьма нехотя расступилась, что немножко успокоило нервы. На полу возле моих ног лежала подаренная таинственным незнакомцем фигурка. Я еще раз всмотрелся ее.
- А ведь ты должна принести мне удачу, - обратился я к ней, вспомнив слова пучеглазого старика.
Тут на меня снизошло озарение. Раз сам капитан не знал такого пассажира, возможно, это был диверсант, специально повредивший батискаф. Ведь все с ним было в порядке, последние проверки говорили это. Значит, таинственный тип нагадил как раз перед погружением. Но зачем и куда делся он сам?
Я глубоко вздохнул. Как ни странно, статуэтка успокоила меня, стало чуть легче, и я расслаблено откинулся в кресле. В любом случае, ничего уже не изменить, я здесь, и для меня уже все равно, кто куда подался. Все они существуют там, в другом мире, который уже не имеет ко мне отношения.
Обитаемую сферу батискафа сотряс хохот. Я смеялся и не мог остановиться. По злой иронии судьбы я получил, что хотел. Теперь обо мне точно будет говорить весь мир. Еще бы, эксцентричный молодой миллионер Фрэнк Донахью, героически погиб на благо науки. Я уже представил заголовки газет и новостных сайтов.
По моим расчетам, воздуха осталось часов на двадцать, так, что времени у меня немного, если раньше я не окочурюсь от холода. Я глубоко вздохнул, сдержав очередной приступ хохота, и сжал статуэтку в руках. Не знаю, как мне удалось не сойти с ума в этой консервной банке, но мои мысли, наоборот, успокоились. Возможно, благодаря этой треклятой фигурке, черт бы ее подрал.
Подсвечивая телефоном, я достал из куртки маленький пузырек с бесцветной жидкостью. Я купил ее на черном рынке за пару недель до отплытия экспедиции, как раз для чего-нибудь подобного. Стоит мне выпить ее содержимое, и все закончится безболезненно и очень быстро, как перезагрузка компьютера. Раз и нету – красота. Остается решить, что лучше – смерть от удушья или самоубийство.
Я еще раз засмеялся, смотря на фигурку в одной руке и пузырек в другой. Никогда бы не подумал, что на исходе жизни у меня возникнет такая дилемма. Хороший итог, все бывает гораздо хуже. В памяти почему-то возник мой последний разговор с друзьями. Я доказывал им никчемность семейной жизни. Теперь вот думаю, может они были правы?
Хотя, нет?! Все тлен и плевать на мир. Я отбросил статуэтку и открыл крышечку. Пусть много лет спустя потомки найдут мои мумифицированные останки здесь, в этой гробнице. Усыпальницы не строят бездарям и обывателям, они предназначены для великих, а значит я именно такой. Я уже собрался осушить пузырек, как что-то ударилось о корпус. На мгновение я остолбенел. Звук повторился. Кто-то стучал по обшивке снаружи.
5
Секунду я замер, не понимая, что происходит. Неожиданно мощный толчок выбил пузырек из моих рук. Я с тоской уставился под ноги. Теперь по-быстрому вряд ли получится. Тем временем батискаф пришел в движение, заскрипела обшивка, какая-то сила потащила его. Я включил фонарик, нещадно расходуя оставшийся заряд телефона и подсветил обстановку за бортом. Батискаф полз по дну, вздымая тучи ила, но выше не поднимался, что исключало версию о спасении. Да и кто может меня отсюда достать?
Тогда что же происходит? Первая мысль о течении. Неужели оно здесь настолько сильное, чтобы сдвинуть многотонную махину аппарата? Сомневаюсь. Далее в голову полезли различные слухи, вроде известной истории с немецкими батискафом "Хайфиш" и монстрами глубин. Я всегда считал это бредом, но теперь засомневался.
Свет фонарика на телефоне моргнул и погас, полностью разрядилась батарея, оставив меня теперь уже навсегда в полной темноте. Я покрепче сжал в руке статуэтку неведомого существа и успокоился, приготовившись к смерти. Ее теперь точно не миновать, это я понимал четко и ясно. В лучшем случае я задохнусь через пару часов, а в худшем это течение, или что там ещё, шарахнет меня о какую-нибудь скалу. Обшивка при этом даст течь, и огромное давление разорвет меня на куски.
- Если ты приносишь удачу, - обратился я к фигурке. - Спаси меня.
Я, разумеется, не верил в сверхъестественные силы древнего артефакта, но позволил себе роскошь, как иллюзию такой возможности. Сказав это, я ощутил свой долг по спасению собственной жизни, выполненным, а на душе воцарилось дарящее покой безразличие. Теперь что бы ни случилось, я уже не способен на это повлиять.
Кромешная тьма способствовала моему отрешению от всего. Вот перед глазами уже пляшут большие светящиеся медузы, я подхожу к ним и протягиваю руку, вместо болевого шока от стрекательных клеток, я ощущаю мягкость шелка. Они парят над дном, а я иду пешком за ними. Оглянувшись, я бросил прощальный взгляд на оставшийся позади «Наутилус». Зачем он мне вообще нужен? Я свободно бежал, наслаждаясь простором и стремясь ухватить морское создание за щупальца.
Неожиданно я оказался на краю обрыва, а внизу простиралось нечто невероятное, выходящее за грань человеческого понимания. Внизу сиял подводный город, десятки и сотни разнообразных строений, в центре которого возвышалась циклопическая пирамида. Она излучала тусклый желтый свет, который выделялся на фоне всеобщей темноты.
Неожиданно ощущение свободы исчезло, и я снова оказался запертым в тесной консервной банке. Изменилось лишь одно – я видел свои руки и сферу вокруг меня. Батискаф действительно лежал на возвышенности, с которой открывался фантастический вид.
Я тряхнул головой и ущипнул себя. Не в силах понять, где сон, а где реальность, я встал с кресла и прижался к холодной и прозрачной стальной обшивке. Батискаф снова пришел в движение, но не упал, как можно было подумать, а медленно поплыл к пирамиде. Мне доводилось бывать в Египте и видеть шедевры древней архитектуры, но они не шли ни в какое сравнение с этим. Очевидно, что современный человек, не смог бы сделать такое. Подводный город явно был чужим.
Все мои страхи и сомнения исчезли, уступив место духу исследователя. Я с нетерпением ждал, что произойдет дальше. «Наутилус» приближался к пирамиде, она теперь заняла все вокруг, так, что я мог детально рассмотреть это невозможное строение. Оно состояло из огромных прозрачных блоков, каждый из которых превосходил габаритами мой батискаф.
Один из них вдруг отодвинулся, пропуская меня внутрь. Затем я услышал шипение и бурление воды. Похоже, аппарат завели в подобие шлюза и теперь выравнивают давление. Осознав, что сейчас мне предстоит встретиться с жителями этого города, я оцепенел.
Батискаф тряхнуло, снаружи послышалось гудение, которое вскоре стихло, а мою сферу залило белым светом. Через прозрачные стенки было видно большое помещение. В корпус постучали. Глубоко вздохнув, я дрожащими руками поднялся по лесенке и отключил гермозамки. Затем начал вращать круглую ручку, пока не услышал щелчок. Все, наступил момент истины.
Снаружи был вполне нормальный воздух, даже свежий, по сравнению с моей затхлой, лишенной вентиляции, сферой. Место, в котором я оказался, было огромным. Высоченные потолки, циклопические колонны, все это быстро отошло на второй план, когда я увидел их. Фигуры в черных балахонах стояли напротив моего аппарата, их не меньше сотни. Увидеть лица не давали капюшоны, из-под которых на меня смотрели обитатели города. На мгновение воцарилось молчание.
- Кто вы?
Мой голос эхом прокатился по залу.
Вместо ответа вперед вышла одна фигура и откинула капюшон. Странного пучеглазого человека я узнал сразу, ведь разговаривал с ним только вчера. Он улыбнулся.
- Это вы испортили батискаф?
Он развел руками.
- Ты должен был оказаться здесь.
- Но зачем?! – сказал я. – И почему именно я?
Вперед вышел еще один тип и открыл мне свое лицо. На человека существо походило мало. Синяя, чешуйчатая кожа, гладкий, лишенный волос череп, и множество, постоянно извивающихся щупалец у рта. С ужасом я увидел в этом монстре знакомые, и даже родные черты. Глаза, его пронзительный взгляд и едва уловимая мимика, заставила меня потерять дар речи.
Теперь все начало вставать на свои места. Даже неполадки «Наутилуса» имели определенный смысл. Всплывший на поверхность одинокий аварийный буй, объявил всему миру о моей смерти. Прошлая жизнь закончилась, а здесь меня ждала новая, нечеловеческая, вызывающая отвращение.
Последнее, что я услышал перед тем, как тьма поглотила меня, был скрипучий голос адского существа: «Здравствуй сынок, вот ты и дома!»
Автор: Strangerbard
Источник: https://litclubbs.ru/articles/34179-v-bezdne.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
