Вот тогда и начался переполох. Сначала супруга побежала к соседям, и сразу выяснилось, что Толика никто не видел. Не приходил он вчера к Вовке с Дашей и других соседей тоже не навещал. Павел пообещал поспрашивать всех на работе – не нашёл ли у кого-нибудь приют мятежный муж.
Алевтина поспешила в милицию. Здесь ей впервые в жизни пришлось натерпеться немало стыда. Ведь надо было объяснить, почему супруг оказался на улице раздетым и разутым. Женщина выслушала соответствующие комментарии. Мол, если она так мало дорожит своим Анатолием, что готова была позволить ему замерзнуть на улице, что ж теперь с таким рвением собирается его искать?
Тем не менее, в конечном счете, заявление у Алевтины приняли, и Толика начали разыскивать официально. Его фотография появилась на сайте в интернете, оттуда перекочевала в социальные сети. Листовки «Пропал человек» были расклеены по городу. Участковый приходил к Алевтине, расспрашивал. Но никаких следов пропавшего мужчины найти так и не удалось.
Алевтина предполагала два варианта. Или супруг где-нибудь замёрз – в ту ночь шёл снег, тело могло занести, а значит, отыщут его либо случайно, либо уж по весне, когда стает снег. Второй вариант и совсем маловероятный, но всё-таки… Рядом находился лес. По слухам, в последнее время там видели волков. Вроде бы они даже утащили у кого-то свинью из хлева. Может быть, Толик добрёл до леса, там окончательно обессилел, и стал жертвой волчьей стаи? В этом случае его могли не отыскать никогда.
Шло время. На смену зиме пришла весна, потом наступило лето… Минул год. Нельзя сказать, что вся эта история легко далась Алевтине. Среди соседей она стала настоящим изгоем, да и по городу расползлись слухи. Теперь об Але всегда будут говорить не иначе, как: «А, это та, что мужа на улицу выгнала нагишом, и он замёрз». Такого не забудут.
Алевтина ходила в церковь, каялась, прощения просила. Даже священник сказал, что помочь ей непросто. Ведь неизвестно, как молиться за Анатолия – как за живого, или как за мёртвого. И, если он погиб, а об этом никто достоверно не узнает, то даже отпеть по-христиански его не получится. Священник наказал Алевтине регулярно приходить в храм, читать молитвы. Но в душе Аля никогда не была особенно религиозной, и надолго её не хватило.
Стоять в храме на глазах у всех, креститься и плакать – было гораздо менее привлекательно, чем сидеть дома с бутылкой вина и жалеть себя. Мать Аля слушать не желала, и той приходилось лишь вздыхать, утирая слезы тайком. Алевтина потихоньку спивалась. Вскоре и одной бутылки в день ей было уже мало. А поскольку долго обвинять себя женщина была неспособна, скоро все её негативные чувства переключились на бедного Толика.
«Ну и нечего ему было мне поддаваться –выскакивать на крыльцо без теплой одежды! Разве это мужик, что не может поставить жену на место? А раз уж отправился восвояси, мог и, правда, к соседям пойти, пересидеть бурю. Ну что за глупец! И теперь всю жизнь от меня люди шарахаться будут, точно я чудовище!», — мысленно рассуждала Алевтина, наливая себе очередной стакан.
Такая жизнь серьезно отразилась и на внешности. Лицо стало одутловатым, отёчным. Алевтина располнела ещё больше, то и дело поднималось давление. Врачи уже не намекали, а открыто говорили, что надо лечиться, иначе будет поздно. Но нерадивая пациентка по характеру своему не способна была пунктуально принимать лекарства или вести здоровый образ жизни, всё оставалось по-прежнему.
Алевтина ещё работала – покупателей в магазине было немного, зарплата маленькая, и Алю терпели, потому что замены ей не находилось. Но и у хозяина торговой точки терпение уже было на исходе. Несколько раз случалось, что женщина опаздывала к открытию отдела. Выглядела она теперь почти всегда неряшливо, и скорее отпугивала, чем привлекала клиентов. Похоже было, что и тут Алевтине скоро укажут на дверь, и на что она тогда будет жить? С пенсии мать вряд ли станет выделять ей на попойки.
Снова пришли новогодние праздники – появилось законное основание запереться дома с портвейном и водкой. Мать, не выдержав такой жизни, уехала к родственникам, хоть в праздники немного отдохнуть. В один из дней, когда спиртное кончилось, Алевтина собиралась отправиться в магазин за пополнением запасов. Но сколько хотелось — она себе позволить не могла, потому что деньги тоже заканчивались. И настроение у женщины было прескверное.
Как раз в этот момент в дверь позвонили. Гости бывали у Алевтины очень редко, поэтому она предположила, что это та же соседка Даша, которой что-то понадобилось. И, в свою очередь, вознамерилась стрельнуть у неё тысячи две-три до получки.
Но, открыв дверь, Алевтина буквально окаменела, а потом затрясла головой, не в силах поверить себе. На пороге стоял её благоверный. Выглядел он так, что женщина не могла поверить, что перед ней действительно стоит Толик. Дорогое пальто, шапка, запах элитного парфюма… Казалось, что мужчина даже стал выше ростом и раздался в плечах.
Оцепенение Алевтины длилось несколько минут. Но поскольку в то утро чувствовала она себя неважно, и голова болела с похмелья, на неё тут же накатила злоба.
— А, явился! — закричала она, — Шлялся где-то целый год, а теперь пришёл прощения просить? И тебя не волновало, на какие деньги я тут в это время жила, как справлялась? И хочешь, чтобы я тебя впустила? Чтобы всё забыла?
— Да, я хочу войти, — спокойно сказал Толик, — Мне нужны мои документы.
— Какие ещё документы тебе понадобились? — крик Алевтина набирал обороты, — На работе тебя искали, все думали, что погиб. Меня тут весь город проклинает, а ты там жировал где-то? Вон, явился, весь лоснится… Где пальтишко-то отхватил?
Анатолий, не слушая, отодвинул Алевтину с дороги. Сделал он это, вроде бы мягко, но женщина так и села на пуфик. Мужчина прошёл по дому, причём Алевтина знала, что он заметил всё – и беспорядок, царивший в комнатах, и захламлённую кухню, и целую батарею пустых бутылок, и присохшую к тарелкам закуску.
Анатолий достал из шкафа коробку, где лежали документы супругов, начал отыскивать свои.
— Что это ты в чужом доме по шкафам лазишь? — попробовала было продолжить скандал Алевтина, но уже не так уверенно.
— Если ты заметила, я ничего не беру, кроме паспорта, военного билета, медицинского полиса… Или они тебе нужны? — голос Анатолия тоже был словно незнакомым. Он звучал с иронией, но никакого волнения в нём не чувствовалось.
— И куда это ты собрался? — ещё тише спросила Алевтина. По инерции она пыталась говорить с издёвкой, но это плохо получалось, — Кому такое сокровище понадобилось?
— Я не собираюсь с тобой препираться. Мне просто некогда. Меня в машине ждёт любимая женщина…
— Да? И откуда же она взялась? Значит, ты за моей спиной шуры-муры крутил, и дождаться не мог, когда освободишься от меня? Стоило поссориться, как ты к любовнице слинял! Вот кто тебя приютил, теперь понятно! Значит, и работать тебя весь год не заставляли, раз ты только сейчас за паспортом явился. Надо же, как истоскавалась баба, если за такого, как ты, уцепилась…Да ты не мужик… Ты…
Неожиданно Анатолий повернулся, схватил Алевтину за плечо, рывком поднял её и повернул лицом к зеркалу.
— Посмотри на себя, — с тем же леденящим спокойствием сказал он, — Какой мужчина способен счесть тебя привлекательной?
Алевтина взглянула. Линялый халат без пуговиц, накинутый поверх застиранной ночной сорочки. Одутловатое лицо – Господи, да на вид ей можно дать сейчас лет шестьдесят! Волосы уже начали седеть. Мыла их давно, висят космами. Неужели это действительно она? Она, бывшая одной из самых хорошеньких и ухоженных девочек в школе? Ведь когда-то ей все завидовали. Во что же она превратилась…
— Дело не только в твоей внешности, — продолжал Анатолий, — Ты просто сама не понимаешь, насколько отталкивающе себя ведёшь. Стремишься унизить, показать, что рядом с тобой одни ничтожества. Что ж, оставайся в гордом одиночестве. А мне действительно стоит тебя поблагодарить. Я до последнего надеялся сохранить семью, старался угодить тебе. И если бы тогда ты не выгнала меня в лютый холод, может, это всё так и продолжалось бы до сих пор...
СЛЕДУЮЩАЯ, ТРЕТЬЯ ГЛАВА
СПАСИБО, ЧТО ЧИТАЕТЕ И ЖДЁТЕ! 🌼🌼🌼