История Атырау, бывшего Гурьева, началась, внезапно, в Ярославле, где с основателями далёкого степного города даже связана Рождественская церковь. В 1634 году пришедшие с другого края Великой Степи калмыки разгромили Ногайскую Орду - один из осколков Золотой Орды, изгнав её обитателей к Кавказу.
На потерявшие власть степи и поймы Яика, тюркам издавно известные как земля Атырау ("Устье", "Дельта"), и обратил тогда взор ярославский купец Гурий Никитин, чьи предки успели разбогатеть на торговле пушниной, и в 1640 году с одобрения московских властей и здешних старейшин, по традиции продолжавших сидеть на руинах ногайской столицы Сарайчика заложил в тогдашнем устье Яика торгово-промысловый Гурьев городок.
Казахи сразу же прозвали его Уйшик, по-нашему говоря Учуг - хотя о здешней нефти в те времена не знали, Гурьевы сыновья Михаил, Иван и Андрей пришли сюда за другим "чёрным золотом" - осетриной и икрой. Дальнейшая история будущего Атырау вылилась в весьма впечатляющие разброд и шатания, когда у него даже единого названия не было: в 1647-48 годах здесь была построена крепость, официально Яицкий городок, а в обиходе во избежание путаницы с нынешним Уральском называвшаяся то Нижне-Яицким, то Усть-Яицким, то по старинке Гурьевым городком.
И если с разбойничьими набегами "киргиз-кайсаков" (как тогда называлась казахов) острог ещё справлялся, то непокорные казаки ему были не по зубам: в 1667-68 годах в Гурьеве зимовал со товарищи Стенька Разин, в 1777-78 - один из отрядов Емельяна Пугачёва. Сами эти земли поначалу входили в Астраханскую губернию, в 1748 году были переданы под управление Оренбурга, а промыслы несколько раз переходили от царских чиновников к уральским казакам и обратно.
В 1752 году в низовьях Яика были снесены учуги, в 1810-15 годах упразднена и срыта крепость, а в 1865-68 году эпоха неопределённости закончилась: поселение в низовьях Урала окончательно вышло из казачьего войска и стало уездным городом Гурьевом в Уральской области.
Но вплоть до ХХ века город по-прежнему жил рыбой, в узком Яике столь многочисленной, что порой её массы ломали бревенчатые учуги. На кадре выше три вида местного лова: осеняя "плавня", когда к рыбным заводям-"ятовям" устремлялись целые флотилии со своими атаманами; весенний учуг (после 1750-х годов оставшийся только в Уральске), задерживавший рыбу в нерест, и зимнее "багрение" на тех же ятовях, где рыба подо льдом ждала весны.
"Когда мы хотели есть, (...) мы не шли на обед домой, а питались рыбой, которую поймали в реке. Если же удочек для ловли рыбы у нас не было, мы просто собирали ракушки, которые были разбросаны по всему берегу, раскрывали их и делали на костре что-то типа шашлыка или под корягами искали раков"
- так, по воспоминаниям одного старожила, здесь было ещё в середине ХХ века.
Но всё это в прошлом, рыбная житница давно оскудела, да и до Каспийского моря от города теперь больше 30 километров болотистой дельты. Зато на Эмбе с 1880-х годов добывали нефть, а Гурьев с 1928 года стал центром округа (с 1938 года - области), куда входили эти промыслы, и по всей логике советской системы принял роль их администратора.
Переименование Гурьева в Атырау как бы завершило процесс его перерождения: если иные города и сёла в Казахстане называют по-старинке и полвека, название "Гурьев" на удивление быстро забыли.
А сущность Атырау видна уже на подъездах к городу, и Капля Нефти здесь хоть и скромнее, чем в югорском Когалыме, но зато - въездной знак:
Атыраусский центр же открывает Успенский собор, слишком большой для почти чисто казахского города (длина 45 метров, высота колокольни 34 метра) и слишком изящный для новодела - его построил в 1885-88 году местный купец Федот Тудаков. У одной его стены теперь стоит армянский хачкар, а у другой - маленькая Никольская церковь, о происхождении названия которой я расскажу позже.
А от собора рукой подать до площади Махамбета Утемисова, в нынешем Атырау каждому известной как просто Площадь - огромная и выжженная солнцем эспланада на перекрстке проспекта Исатая Тайманова (по которому мы приехали) с ведущей к мосту через Яик улицей Сатпаева:
Исатай Тайманов и поэт-акын Махамбет Утемисов - это предводители казахского восстания, охватившего междуречье Волги и Урала в 1836-38 годах. Надо заметить, сам Яик, текущий практически строго с севера на юг, был естественной границей казахских кочевий, западнее которой жили ногайцы и сменившие их калмыки.
Но в 1770 году, поссорившись с русской администрацией, заволжские калмыки в полном составе ушли обратно в Синьцзян, и в 1799-1801 годах с разрешения Павла I на их месте поселились казахи во главе с султаном Букеем, не поделившим с братьями власть в родном Младшем жузе. Букеевская орда с центром у прославленных Лесковым Рын-песков сначала была вассальным России ханством, затем - особой административной единицей Астраханской губернии, неким подобием советских автономных округов, а расцвет её пришёлся на 1815-45 году в правление второго по счёту хана Джангира.
Последний, как часто бывает, веря в силу русских штыков несколько "попутал берега", присвоив себе лучшие пастбища, и вот против него-то и взбунтовалась казахская беднота во главе с Махамбетом и Исатаем. Их восстание не было направлено против России, лишь против Джангирова произвола - но подавили его русские казаки, тем самым сделав атыраусских батыров борцами за независимость. Памятник им, поставленный ещё в 1990-е годы, стал символом переименованного города:
Слева от памятника - узорчатые многоэтажки каких-то местных серий:
Справа - новая Центральная мечеть, за которой чрезвычайно характерная для Атырау пара элитных апартаментов и шикарной гостиницы:
А вот, у памятника поэтессе Фаризе Онгарсыновой (2016), на правой дорожке мне повстречался очень атыраусский типаж, солидный европеец без галстука. Здешняя нефтянка и начиналась не без участия Нобелей, но настоящий прорыв в ней случился лишь в конце ХХ века, с открытием месторождений-сверхгигантов Тенгиз (1979) и Кашаган (2000).
Если Поволжье стало Вторым Баку, а Югория - Третьим, то здесь намечалось Четвёртое - по разведанным запасам нефти Казахстан всего лишь втрое уступает России, в мире приближаясь к первой десятке. Но казахская нефтянка подчёркнуто транснациональна, и Тенгизом владеют "Шеврон" (50% акций) и "Экксон мобил" (25%), в Кашаганом и вовсе 7 компаний из 8 стран от Италии и Нидерландов до Китая и Японии.
И этот человек справа - скорее всего экспат, и весь блеск атыраусской Площади, вся эта Маленькая Астана, создавались по сути дела как Городок Экспатов:
Если Югория 1990-х напоминала Дикий Запад, где нефть и деньги лились рекой, порой переходя к тем, у кого ружьё, то Атырау 1990-х была ближе мрачная колониальная романтика: центр города превратился в "край небоскрёбов и роскошных вилл", откуда белые люди орлами взирали на тех казахов, кто "начал жизнь в трущобах городских".
И в магазинах у Площади цены, по словам местных, были в 2-3 раза выше, чем в Астане, но магазинов здесь было мало - а в основном всевозможные банки. В 2009 я успел застать краешек этой эпохи, и "мутным местом" этот город называл тогда не я один. Напряжение и злость тут буквально ощущались в воздухе, и даже меня самого здесь успели ограбить - об этом я подробнее напишу в другой разю
Но как в Югории нефтяная лихорадка давно сменилась рутиной добычи полезных ископаемых, так и Атырау теперь - в общем-то совсем обычный город, и в гостиницах у Площади не проблема найти номер за 30-50 долларов.