Каждый день, идя по кладбищу я прохожу мимо одних и тех же могил. Я уже привыкла к лицам, правда, имён почти не помню. У кого-то трава в мой рост, а у кого-то каждый день горит лампадка.
Вот молодой парень, армянин, на фото он за рулём машины. Его маму я встречала каждый день. Один раз она так рыдала, что я даже не выдержала, подошла. Подошла, а сказать нечего.
А она, переходя с русского на армянский говорила, точнее — причитала сквозь слезы: зачем он его забрал, зачем меня оставил, что мне теперь делать?
Немного успокоившись рассказала. Работал сын в Москве, всё нормально было, жениться собирался и убили в кафе. 28 лет и нет. Похоронила здесь, перевезла из Москвы. А теперь совсем одна. Ходит каждый день сюда. Священник ругает, говорит, что нельзя, а она ходит. Денег нет на памятник, пока так — крест да обрамление из металла. Собирает с пенсии. Но без цветов не может не ходить. Хоть две гвоздики раз в неделю, но принесёт. Вот так проснётся, чайник поставит на плиту. Как вода закипит спросит у сына: что налить? Чай или кофе? Он отвечает ей — правда, она не выдумывает... А потом она приезжает сюда. Не может не приезжать. Хоть и ругает ее священник.
— Я тоже здесь каждый день, — говорю я.
Она вскидывает на меня глаза: тоже? Выходит, я не одна такая?
— Нет, — говорю. Таких много. Куда нам идти теперь. Только сюда.
Я оставляю ее одну — "поговорить", а сама иду дальше.
А дальше могила красивого молодого человека. Смотрит с прищуром с фотографии. Галстук бабочка, бутоньерка в кармашке пиджака. Со свадьбы, стало быть, фото. Кто знал, что со свадьбы будет фото здесь? Горе -то какое. Умер в день своего тридцатилетия. День в день. И надпись на памятнике: родители, жена, сын.
Трава высоченная у него. Может, уехали в другой город, а может, болеют люди. Видела, правда двух девушек по весне. Убирали на могилке. Цветы поставили искусственные. Перед Пасхой. Но трава быстро растёт, вот и заросло всё.
Мне, как случилось у нас горе, говорили: надо жить. И добавляли: для памяти, ухаживать за могилой.
А кому нужна моя память. Нет, ну правда. Вот у нас в центре города есть Никитский храм. Старый такой. У меня там маму отпевали. И кладбище возле храма. И очень много могил заброшенных. Поумирали родственники, не осталось никого. Ну или уехали в другие города и страны. А есть такие, что принципиально не ходят на кладбище: аура там плохая и вообще надо думать о живых. И вот что, душам умерших плохо, что у них не убрано на могилах? Положа руку на сердце это только близким хочется, чтобы порядок был. Да и то — всякие бывают. У меня знакомый, увидев меня на кладбище спросил: ой, ты каждый день бываешь? Сможешь у отца моего убрать? Не тяжело?
Убралась. Правда не тяжело. Потом ещё, ещё. А потом он уже писать стал: будешь на кладбище — уберись, пожалуйста, у отца, а то мне некогда. И привет передавай от нас.
Я-то убралась, но вот ждёт отец моего знакомого не Женю не пойми какую, а сына, жену, внучку.
А ко мне по-прежнему приходит собака на кладбище.
Поест и не уходит ни на шаг. На бирке номер: 1572.
Будто караулит. А может, просто хочет побыть в компании с человеком.
Правда, как увидит людей — настораживается.
— Били, наверное, — говорит Юра. А может просто опасается.
Вот так и проходят никому ненужные дни.
Берегите своих близких.
Пусть у вас всё будет хорошо.
