"Воронья мать" 7 / 6 / 1
— Давай в дом! — позвала старуха Весту. — Соль забирай. Придёт ещё, тогда и накормишь.
Когда Веста вошла в дом — ахнула!
На столе стоял красивый сервиз. Он напоминал те сервизы, что были в её родном доме. Мама очень любила их. Тоненький фарфор звенел в её красивых руках.
Весте стало тоскливо.
— Хочешь, она придёт сегодня? — спросила Рада.
— Не-е-ет! — Веста замотала головой. — Я видела, как она уплыла в вечность. Я видела…
— Подумаешь, в вечность… — старуха сказала это так весело, будто смерть была чем-то радостным.
Весте было не себе. Она вдруг захотела вернуться на улицу и ещё раз дать бузы ослику.
Но хозяйка уже заперла дверь и велела не открывать.
В центре стола на большой плоской тарелке лежали кусочки чёрного хлеба.
— Прикормить надобно, — шептала Рада.
Она встала из-за стола, подошла к комоду, вытащила оттуда несколько чёрных платков и произнесла:
— На вот, на окна повесь. Если пировать до утра будем и солнце взойдёт, гостей обмануть надобно. Иначе заберут они нас с тобой в свой мир.
Веста кинула. Взяла платки. Она уже не хотела никаких обрядов. Из головы не выходил ослик. У него глаза были словно человеческими. И от этого было не по себе. И хотелось вернуться на улицу, чтобы ещё раз увидеть его.
— Пошевелись, — прикрикнула Рада. — Сама согласилась. С таким играть опасно. Мысли твои — твои проводники по жизни. Они все вернутся к тебе. Но могут это сделать не тогда, когда тебе нужно. Поэтому всё, что хочешь, произноси с добром. А сейчас ты за счёт чужого счастья своё решила испытать. Так и мать твоя… Так и мать твоя…
— Прошу, не нужно о маме, — прошептала Веста.
— Она придёт сегодня. Ты же просила когда-то встречи с ней. Вот и жди теперь.
— Я хочу спать, — произнесла вдруг Веста.
Её стало пошатывать.
Рада провела перед её лицом несколько раз зажжённой свечой.
— С тобой можно! — старуха опять развеселилась. — Духи не любят гостей. А ты, видать, приглянулась. Свечи не потухли.
Веста почти не слышала, что говорила Рада.
Какие-то неведомые силы вели её к столу.
Она опустилась на стул грузно, словно её тело каменное.
Казалось даже, что стул стал скрипеть под ней.
Веста хотела было встать, но старуха положила руки на её плечи, потом провела по шее, опустилась к груди и прошептала:
— Зови их… Зови отведать пищу нашу душевную.
И Веста шептала что-то бессвязное.
Старуха присела напротив. Распустила свои волосы, намотала немного на палец, лизнула языком.
Комок подкатился к горлу Весты.
На мгновение улетело сознание.
Веста моргала, пытаясь прийти в себя.
Она вдруг ощутила рядом чьё-то дыхание. Обернулась.
За её спиной стояла молодая женщина.
Рада приветственно помахала женщине рукой и указала на место рядом с собой.
Из пустого чайника как будто наливала она в фарфоровую чашечку первой гостье.
Та кивком поблагодарила, но при этом не сводила глаз с Весты.
Долго сидели втроём. Потом стали появляться ещё люди. Женщин больше не было. Только мужчины. И вот уже гости заняли все места.
Мужчины были красивы, но все бледны. Их лица как будто были безжизненными. Они напоминали статуи.
— Это все, кто в нашей округе живёт под чарами. Найди своего Устина. Сердце само выберет. Встань. Поклонись каждому. Тот, кто положит руку на твою голову — твой. Только при этом не смотри в его глаза.
Веста кивнула.
Она стала ходить вокруг стола и кланяться. Прошла первый круг. Никто не положил руку на её голову.
Рада нахмурилась. Что-то шепнула на ухо первой пришедшей.
Та поднялась, взмахнула руками.
Все стали шептаться, переглядывались.
Рада тоже встала. По примеру гостьи взмахнула руками и оставила их поднятыми.
Веста видела, как встревоженно лицо хозяйки дома.
— Окно, — вдруг услышала она и оглянулась.
С одного окна упал платок. Он каким-то образом даже оказался на полу.
Веста вскочила, чтобы его поднять и повесить опять.
И в это мгновение над столом вспорхнула птица. Размах крыльев был таков, будто сейчас он накроет стол полностью.
Рада закричала:
— Вешай платок!
Но вместо этого Веста бросилась к двери. Она хотела было её открыть, но всё было заперто.
— Вешай платок! — опять крикнула старуха, и Веста бросилась к окну.
Когда дрожащими руками получилось повесить, птичка стала уменьшаться и упала замертво рядом с тарелкой, на которой лежал хлеб.
Все гости и Рада вздохнули с облегчением.
Подходя к столу, Веста споткнулась и упала на одно колено.
Заметив, что под столом нет ног сидевших гостей, испугалась.
Даже приподняла скатерть. Ноги были только у старухи.
И в это время Веста почувствовала на своей голове чью-то нежную руку.
Хотела было поднять голову, но Рада сказала довольно громко:
— Не смотри в глаза! Не смотри в глаза!
Веста дрожала. Она уже готова была рухнуть на пол, потому что не в силах было сдерживать себя от такой дрожи. Что она и сделала. Прилегла.
Рука тотчас исчезла с её головы.
Веста находилась в каком-то бредовом состоянии.
Гости стали кружиться над ней. И каждый норовил коснуться груди.
Потом зазвенели чашечки. Гости «пили чай».
Веста ненадолго ощутила себя в нормальном состоянии. Она подумала о том, что все за столом сумасшедшие, раз просто прикладывают ко ртам пустые чашки. Делала это и Рада.
А потом стали петь петухи.
Это было так громко и отчётливо слышно, будто петух жил в соседней комнате.
Веста закрыла глаза. А когда открыла, старуха уже убирала со стола.
— Забили мы для тебя мужичка, — весело говорила она. — Но птица взлетела неспроста. Кто-то хочет тебе зла. Да такого зла, что люди не ведали ещё.
Ложись спать. Завтра твой Устин будет у твоих ног.
Веста с трудом добралась до комнаты и рухнула на постель.
Перед глазами был то Устин, то ослик с его глазами, то красивая женщина, которая пришла первой.
Проснулась Веста от радостных криков:
— О, кто к нам пожаловал? Кто решился навестить нас? Неужели сам Устин Иоанович! А отчего же ты, Устин, свою племянницу не заберёшь? Намучились с ней все.
— Слушай, Рада! Надобно мне долг отдать. Ей-богу, верну всё. Катька моё заработанное всё спрятала. И ведь не найти мне.
Всё колдует она. В прошлый раз в корыто налила воды и велела мне туда залезть. А потом сверху деньгами меня посыпала.
Так я ей у виска покрутил пальцем. Она разозлилась и сказала, что не видать нам богатств. Вот и взял я в долг. А отдать нечем. Может, у твоей постоялицы есть? Я бы там расплатился, а потом уже и с ней.
— Так ты сам поинтересуйся. Она может и не захочет смотреть на тебя, после того как твоя Катька на неё бросалась.
Устин уже не слышал этих слов.
Он стоял над Вестой и шептал:
— Говорил же я тебе, Боже, что нет красивее этой женщины.
Веста всё слышала и жмурила глаза.
Когда открыла их, взгляды встретились.
И Весте тотчас захотелось утонуть в глазах Устина.
Только он лишь на мгновение показался человеком. Его уши вдруг вытянулись, нос стал увеличиваться, лицо покрылось короткой бело-серой шерстью.
— А ну, — крикнула Рада, вбегая в комнату. — Ах ты ж дyрная животина.
Ослик опустил голову и мало обращая внимание на истеричные крики старухи, медленно вышел из комнаты.