Сердце стучало так сильно, бедный Матвей испугался, что мать и отец услышат. Но они как ни в чём не бывало сели ужинать. Его мир только что с треском обрушился, и никому этого не было видно. При каждом движении он ощущал письмо, которое положил в карман. Подавляя внутреннее смятение, внешне парень вёл себя совершенно обычно. Он даже поддерживал банальный разговор.
Несмотря на взвинченное состояние, семейное застолье показалось Матвею неприятным. Отец вёл себя по отношению к матери ужасно: ему всё было не то и не так, он язвительно жаловался на пересоленный суп и пережаренное мясо, упрекал её в том, что она — плохая хозяйка. Но Лена всему была только рада. Она униженно извинялась и обещала, что постарается в следующий раз всё сделать так, чтобы понравилось её ненаглядному Юрочке. Матвея это начало бесить.
Когда сын собрался уходить, Юра спустился с ним во двор.
— Митя, я хотел тебе сказать… — начал он, но парень перебил его.
— Пап, ты знал мою тётю, Катю? Которая в Англию уехала?
Вопрос застал Юру врасплох, и он колебался —- открыть мальчику правду, или нет. Но решил, что Матвей может слететь с катушек от таких откровений, и ответил осторожно и почти честно.
— Да, мы с ней вместе учились. Она всегда была очень активная и с амбициями.
— То есть ты с мамой через неё познакомился?
— Можно сказать, что так. Почему ты спрашиваешь?
— Мне пришло в голову, что она не знает о бабушкиной смерти. Они поссорились и все эти годы не общались. Тебе не известно, где тётя Катя сейчас?
— Нет, давно ничего о ней не слышал. Ты в интернете поищи, в соцсетях.
— У неё, наверно, другая фамилия?
— Если так, то я эту фамилию не знаю. Ладно, иди, Вике и Алинке привет передай.
Матвей никак не мог привыкнуть к мысли, что тётя Катя — на самом деле его мать. Это было предельно ясно из почитанного письма, безусловно настоящего. Лена не была его родной матерью. Но отец был родным отцом — тест не оставил в этом никаких сомнений. То есть отец изменял Вике и с матерью, и с Катей? Блин, вернее с матерью, и с тётей Леной? Да он ещё больший козёл, чем Матвей полагал раньше. Но что-то в этой цепочке не складывалось. Не спрашивать же тётю Лену. Кроме отца, только один человек мог пролить свет на его рождение — его настоящая мать.
Поиск Кэйт Брассетт сразу вывел его на страницу Университета Брайтона. Герб на листке бумаге оказался эмблемой университета, а Кэйт Брассетт — профессором физики. С экрана на Матвея смотрела темноволосая женщина с сурово сжатыми тонкими губами и сеточкой морщин вокруг серьезных карих глаз, в которых ему почудилась грусть.
Он долго вглядывался в её лицо, пытаясь понять, почему она решила оставить новорожденного сына в роддоме. Бросить его. Неужели настолько не хотела быть ему матерью? Убежала от него на край света и столько не писала? Да что ж с ним не так? Отец его знать не хотел, мать уехала, тётя… Все эти годы он принимал Лену и её жестокость, как должное — ведь она была его матерью. Но всё это оказалось ложью. Прикидывалась. Издевалась. Блин, что же теперь делать? Очень захотелось плакать.
Матвей вспомнил, как пришёл домой из садика в слезах. Ему было годика четыре, и другие дети смеялись над ним, обзывая «Матвей-Кащей» и «тётя Мотя». Он уткнулся бабушке в колени и рыдал, а она тогда обняла его и крепко прижала к груди. Бабушка была полная, мягкая и пахла корицей. Постепенно Матвей, которого тогда ещё называли Мотей, успокоился.
— Знаешь что, — сказала бабушка. — Мы переведём тебя в другой садик. И станем звать Митей. Так что никто больше не будет тебя дразнить. Хорошо?
— Да, бабуля. То есть я теперь Митя, а не Мотя?
— Точно, — бабушка погладила его по голове. — Не стоит плакать. Я тебя очень люблю! Дорогой ты мой внучек, сладкий мой! Единственный!
Вскоре Матвей действительно поменял садик и стал Митей. Бабушка одна всегда понимала его и заботилась о нём. Но она тоже врала ему. Хоть и любила. И вот настал момент правды.
Митя кликнул на адрес почты и начал писать. Он не знал, как обратиться к ней — не мамой же её называть! И не тётей. Он решил, что пока никак. Поэтому первое сообщение получилось какое-то куцее. «Это Матвей. Бабушка умерла». Ответ пришёл не скоро, он уже перестал ждать. Ладно, всё в её письме — показуха, она по-прежнему не хочет с ним общаться. Но мать всё-таки ответила. «Господи, Мотя, это ты?». «Меня все зовут Митя, а не Мотя. Я нашёл у бабушки в комнате твоё письмо. Её уже год, как нет в живых. Я подумал, что тебе нужно сообщить, чтобы не ждала от неё ответа». «Дорогой, любимый, сыночек мой, прости меня, если можешь. Я так хочу увидеть тебя, поговорить с тобой, объясниться». Матвей был не готов к этому разговору. Он боялся, что либо расплачется, либо выплеснет на мать всю свою боль и обиду, и разорвёт только что связавшую их тоненькую нить. «Я не могу сейчас, я напишу ещё», — ответил он кратко.
Закрыв ноутбук, Митя повалился на кровать как был, в одежде, зарылся лицом в подушку, и заплакал, как не плакал с детства. Он казался самому себе ничтожным и никому не нужным.
— Митя, что случилось? Тебя кто-то обидел? — неожиданно мягкий, добрый голос Вики заставил его ещё сильнее вжаться в подушку. Стыдно, если она увидит его слёзы.
Он почувствовал, как Вика присела рядом, осторожно провела рукой по спине. Ему стало ещё хуже — эта совершенно чужая женщина была внимательнее к нему, чем родная мать.
— Спасибо, Вика, у меня всё хорошо. Просто устал и отрубился, — как хрипло, фальшиво и не убедительно прозвучали эти слова!
— Ты же знаешь, что и я, и папа, всегда тебе поможем. Поговори с ним, если со мной тебе неудобно. Митя, он тебя очень любит и никогда не оставит. Он не плохой человек, правда, не осуждай его. Алинка счастлива, что у неё появился старший брат. Ты теперь часть нашей семьи. Ты не один, понимаешь? — Вика ещё раз погладила пасынка по спине и вышла.
Матвей сел и попытался отереть мокрое лицо. Осторожно проверил, что ванная свободна, помылся, пригладил растрёпанные волосы. Надел маску равнодушия и спокойствия. Ему нужно было подумать, что делать дальше.
***
Всё, экзамены закончились. Алинка летала, как на крыльях. У родителей, конечно, разборки, но они оба клялись её, что всё наладится, и отец вернётся домой. Она так хотела им верить! Странно, но их отношения казались ей ближе и нежнее, чем прежде. Это было непонятно, и она решила, что отцу нужно время, чтобы переварить новость о маминой измене. Она верила, что их любовь победит. Мама, конечно, вела себя ужасно, но в последнее время с Алинки слетели розовые очки, и прошлое папы тоже оставляло желать лучшего. Ведь мама приняла Матвея!
Это было так хорошо — девушке очень нравилось, что старший брат был рядом. Она быстро освоилась, болтала с ним обо всём на свете, и доверчиво поверяла ему свои секреты. Она не могла обсудить Сашу с лучшей подругой, так что выплёскивала свой восторг и предвкушение выпускного свидания на брата, который оказался удивительно внимательным слушателем. То, что она таила своё счастье от Светы, с которой привыкла делиться всем, очень угнетало Алину.
Наконец настал вечер выпускного. Все собрались в актовом зале. Алина сидела между родителями, изредка подозрительно поглядывая на них. Она была в том самом платье, которое рассматривала, когда случайно встретилась с Сашей. Алина привела маму в магазин и увидев, как идёт дочери совсем взрослый вечерний наряд, Вика согласилась, несмотря на цену. Алинка в первый раз в жизни уложила волосы в салоне и сделала специальный макияж. Теперь, глядя в зеркало, она едва узнавала себя. Некоторые одноклассники тоже смотрели на неё с удивлением и внезапно пробудившимся интересом. Но Алина их не замечала, мечтая только о Саше.
Юра и Вика вели себя, как положено счастливым родителям отличницы. Никто из знакомых даже не заподозрил, что у них дома происходит что-то необычное. Алинка получила аттестат и медаль за окончание школы. Вика без устали снимала всё на телефон, а Юра, охваченный гордостью за дочь, на вечер забыл о своих проблемах.
После церемонии и фотографий, родители ушли, оставив выпускников наслаждаться танцами и прогулкой на заранее заказанной яхте. Всё, естественно, стоило немалых денег, но Алине было наплевать — её ждала встреча с Сашей, о которой она никому, кроме Матвея, не рассказала. Её эйфорию омрачил только последовавший неприятный разговор со Светой. Подругу пригласил один из ребят из класса, и она собиралась танцевать на вечере с ним.
— Привет, Алин! Ты сегодня так классно выглядишь! Какое у тебя платье шикарное! — Света обняла подружку.
В последнее время между ними возникла некоторая отчуждённость, и Света переживала из-за этого. Она искренне любила Алину, и списывала перемену в отношении на напряжённую учёбу и появление в её жизни сводного брата.
— Спасибо, Свет, а тебе розовое очень идёт!
— Витька из «б» на тебя весь вечер смотрел. Точно танцевать пригласит! Тебе же он нравился?
— Теперь не нравится. Я вообще на танцы идти не собираюсь.
— Как это, не собираешься? Твои же заплатили и за еду, и за оркестр, и за яхту?
— Заплатили, но я… У меня на сегодня другие планы.
— Серьёзно? Ты куда-то в другое место идёшь? С кем? Я тоже с тобой пойду!
— Тебя же Лёха ждать будет? — сделала последнюю попытку отвертеться Алина.
— Да ну его, не очень-то и хотелось!
Отступать было некуда, и Алинка ответила честно.
— Свет, я иду на свидание.
— У тебя есть парень?! И ты молчала? Погоди, это не Володя, случайно? С кино всё началось? Я тогда подумала, что у вас ничего не получилось.
— Это не Володя. Это Саша, — правда принесла облегчение.
Алинкины слова поразили Свету. Она смотрела на подругу, не в силах поверить в её предательство.
— Так это ты — разлучница? Ты к нему прилипла, хотя знала, как я его люблю?
— Света, всё было совсем не так, прости меня. Всё произошло случайно, уже после того, как вы разошлись.
— А как же его неземная любовь? Выдумал, что ли, чтобы от меня отвязаться?
— Светик, — Алина попыталась взять подругу за руку, но та брезгливо её отдёрнула. — Он мне признался, что я ему давно нравилась, он просто не решался мне об этом сказать. Мне кажется, я по-настоящему люблю его. Но ты же знаешь, если бы у вас с ним получилось, я никогда бы не встряла. Я была бы за вас рада!
— Я думала, ты моя подруга, а ты — ты всё это время зарилась на моего парня! Ещё скромницу из себя строила! Тебе просто завидно, что на меня ребята заглядываются, а на тебя никто и не смотрит! Поэтому к Саше и прицепилась? Ты с ним уже спишь, вот он повёлся?
Алинка не могла вытерпеть такое несправедливое оскорбление, даже от расстроенной Светы. Она вздёрнула подбородок и поджала губы, став в эту минуту очень похожей на мать.
— Света, я тороплюсь, надеюсь, вы с Лёхой хорошо проведёте вечер.
На глазах выступили слёзы обиды и, стараясь их скрыть, Алина чуть не слетела вниз по лестнице.
Продолжение следует...
Автор: Lalter45
Источник: https://litclubbs.ru/articles/48123-nadezhdy.html
Содержание:
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.
Читайте также: