Роман "Горький аромат полыни" книга 2, глава 27
Зарема проснулась очень рано, не было и шести утра. Решила полежать ещё – не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла, из мягкой постели. Дотронулась до подбородка – он ей очень нравился: аккуратный, ровный… новый. Вчера вечером в домашнем кабинете Константин и Георгий Константинович сняли ей лангету.
- Вот тебе и подарок ко дню рождения, Зарем, - весело сказал Заворотынский -младший.
У Заремы возникло ощущение «раздетости» лица – оказывается, она уже привыкла к повязке. Руки сразу потянулись к подбородку, осторожно коснулись кожи. Девушка долго рассматривала себя в зеркале, но не заметила никакого шрама – зато увидела новый подбородок, аккуратный, в меру остренький, который задаст тон всем последующим операциям. Костя, стоя позади неё, тоже внимательно рассматривал отражение.
- Отёки еще не сошли, - задумчиво протянул он и, поймав встревоженный взгляд Заремы, улыбнулся. – Это абсолютно нормально. Твоё лицо как следует «усядется» примерно через полгода после последней операции.
- Даже шрама не осталось, - прошептала девушка. Её собственный голос, который она не слышала почти два месяца, показался вдруг совсем чужим.
- Он есть, но ты его не увидишь. Я сделал внутренний разрез, чтобы потом не мучить тебя дополнительной шлифовкой. Это новейшая технология в пластической хирургии. Помнишь доктора Хейфеца?
Зарема кивнула.
- Дополнительный шкаф…
- Он, родимый. Так вот, именно этот замечательный «шкаф» и предложил мне вариант с внутренним продольным разрезом. Вообще у нас было много вариантов – ты же помнишь, что за твоим лечением следят множество пластических хирургов. Все они давали советы, каждый совет мы подробно обсуждали, взвешивали «за» и «против»… То, что я сейчас скажу, прозвучит не очень пристойно с точки зрения врачебной этики, но у них никогда не было настолько… гм… перспективного пациента в смысле количества стигм. Поэтому они очень заинтересованы в тебе. Ничего не поделаешь: природа не понимает и не принимает человеческих стандартов красоты. У неё свои параметры. Но ты смотри на это с другой стороны: если бы не твоя особенная внешность, ты не приехала бы в Москву и не познакомилась бы с нами…
«…И я никогда не увидел бы свою звёздочку», - мысленно закончил он, ощутив мгновенный озноб. Но тут же взял себя в руки и продолжил:
- Так, Зарема. С сегодняшнего дня потихоньку возвращаем тонус мышцам нижней челюсти. Рот широко не разевай. Говори тихо, не напрягай голосовые связки. Мышцы разрабатываются простыми упражнениями: очень медленно и аккуратно открывай и закрывай рот, а потом осторожно произноси гласные звуки - а, о, и, ы, у, э. И слегка растягивай их, как будто поёшь – а-а, о-о… и так далее. Повтори, пожалуйста.
Девушка старательно повторила, чувствуя под пальцами сокращения мышц. Вопросительно посмотрела на врачей: я правильно делаю?
- Отлично, девочка, моя, отлично! – одобрительно кивнул Георгий Константинович, погладив её по плечу.
- Теперь насчёт питания, - продолжал Константин. – С этого дня начинаешь есть все чайной ложечкой. Не будем рисковать. Пусть мышцы адаптируются к новому положению. Рентген показал, что кость отлично зажила, но всё равно убедительно прошу тебя ничего не грызть и вообще не есть ничего слишком твёрдого. Мы с Кариной потом обсудим твоё меню. А дней через десять начнётся подготовка к следующей операции. Я уже сообщил своим коллегам, что проведу одновременно две коррекции: отопластику, чтобы исправить твои ушки, и фронтопластику – уменьшу надбровные дуги, выровняю линию волос и приведу в симметрию лоб и подбородок. Так что ты пока остаёшься без волос. И брови тоже придётся сбрить. Окончательную форму я им придам, когда будем делать броупексию, кантопластику и блефаропластику – то есть формировать лицо, начиная с глаз. Ты готова? Или дать тебе ещё немного отдохнуть?
Зарема, не задумываясь, сразу кивнула:
- Конечно, готова, Константин Георгиевич. Я уже достаточно отдохнула, - прошелестела она в ответ.
Всё это было вчера. А сегодня наступил её первый день рождения вне дома, без родных. Хотя почему без родных? Разве те, с кем она живёт сейчас, те, кто помогает ей и поддерживает её, не могут считаться родными? Ведь не только кровные узы сближают людей… А иногда и кровь ничего не значит.
За окном занимался морозный рассвет. Восходящее солнце позолотило верхушки деревьев, окружавших дом. Зарема встала и подошла к окну. Вот на крыльце появился дядя Стёпа. Девушка улыбнулась. Он напоминал ей домового - хранителя семейного очага, доброго и заботливого хлопотуна, вечно куда-то спешащего. Вот и сейчас он усердно чистил крыльцо и дорожки от выпавшего за ночь снега. Вот старшие Заворотынские с Костей вышли к машине – они всегда отправляются на работу ровно в семь утра. Значит, дома остались только Мария Александровна, Карина и она. Степан сейчас уйдёт на конюшню…
Сегодня, одиннадцатого января, ей исполнилось девятнадцать лет…
Девушка никогда не отмечала свой день рождения. Обычно мама готовила в этот день какое-нибудь вкусное дагестанское блюдо и дарила разные мелочи – платок, например, или кусок ароматного мыла… Брат ограничивался коротким словесным поздравлением, а мама оправдывала простенький подарок тем, что семья откладывает каждую копейку – самой же Зареме на операцию. И где эти деньги, что были у Рамазана? А её личные сбережения?
Зарема тряхнула головой, отгоняя тяжелые воспоминания. В её первый свободный день рождения она не будет думать о предавших её людях. С этого дня она будет думать только о хорошем и планировать своё новое будущее. Как говорит Мария Александровна: «В новую жизнь с новым лицом.»
Она приняла душ, тщательно, но осторожно вытерла голову и лицо. Густой короткий «ёжик» слегка отросших волос пока не нуждался в фене. А потом девушка стала подбирать наряд на свой праздник. Она научилась получать удовольствие, комбинируя разные предметы одежды и прикидывая, что с чем лучше смотрится. Это тоже было в новинку. Сперва обилие вещей немного пугало её, но теперь она уверенно вытащила из шифоньера чёрные кашемировые брюки, которые ещё ни разу не надевала, потом, поразмыслив, достала светло-голубой трикотажный батник. Голову прикрыла серой банданой.
В дверь тихо постучали.
- Зём, проснулась? - В спальню вошла Карина. - С днём рождения, сестричка!
Она обняла Зарему и поцеловала в щеку.
-Пусть всё, что случилось с нами за последние полгода, станет началом необъятного счастья и вечной радости.
- Пусть, - эхом отозвалась Зарема.
- Пойдём завтракать. Все уехали на работу, так что мы до вечера будем вчетвером. А вечером за ужином отметим по-домашнему твоё девятнадцатилетие. Хорошо?
Зарема посмотрела на сестру и тихо сказала, стараясь не напрягать нижнюю челюсть:
- Кариш, может, не стоит? Мне неудобно. Эти люди и так сделали для нас больше, чем все родные за всю жизнь. И они вовсе не обязаны устраивать мне ещё один праздник.
- А это не я решила, - с притворным смирением вздохнула Карина. – Это распоряжение начальства.
- В смысле?
- Так Георгий Константинович сказал вчера. Дождался твоего ухода и попросил меня приготовить что-нибудь праздничное на ужин в честь твоего дня рождения. Главное, не твёрдое и не хрустящее. Так что сопротивление бесполезно, солнышко. Поняла?
Зарема кивнула.
- Вот и ладненько… Пошли, приготовим тебе, мне и бабулечке английский завтрак.
- Какой завтрак? – удивилась девушка.
- Овсянка, сэр! – рассмеялась Карина.
**********
Незадолго до полудня в дверь позвонили. Карина вышла в холл – и вернулась с большой корзиной цветов и коробкой, перевязанной золотистой ленточкой. Зарема охнула – цветы были словно из книги сказок, огромные, фиолетово-лиловые в белоснежную крапинку. Казалось, они таинственно мерцали в лёгкой полутени гостиной.
- Я тоже таких никогда не видела, - кивнула не менее изумлённая Карина. – Даже не знаю, как они называются.
- Это космические орхидеи, - улыбнулась Мария Александровна. – Да-да, обычно их так называют. Есть и латинское название, но я его не помню. Зато, кажется, знаю, от кого это.
- Зём, давай на «раз-два-три»!
Та кивнула.
- Раз… два… три… - отсчитала Карина, и они с Заремой хором сказали:
- Дана и Женя!
Зарема осторожно вытащила из букета яркую весёлую открытку – объевшийся мультяшный шмель с блаженной мордочкой лежит в лужице варенья возле ополовиненной банки, выпятив толстенькое полосатое брюшко.
«С днём варенья, Заремчик! Никогда не забывай, что ты ПРЕКРАСНА! Обнимаем. Женя и Дана»
В коробке оказалось большое настольное зеркало в раме со светодиодной подсветкой. Зарема думала, что такие бывают только в дорогих салонах. А теперь она сидела возле Марии Александровны и упражняла мышцы лица, с удовольствием глядя в новое зеркало на их движение.
- А шрама всё равно не видно, - шёпотом сообщила она старой женщине.
- И не будет видно, - отозвалась та. – Мои мальчики настоящие профессионалы.
Но это было не единственное зеркало, полученное девушкой. Ещё одно подарил Степан – сначала Зарема приняла подарок за изящную пудреницу, но это оказалось двойное зеркальце, обычное и с эффектом увеличения.
- Спасибо, дядя Стёпушка, - выдохнула девушка, обнимая дарителя. – Теперь я и в дороге смогу упражняться!
- И упражняться, и своим личиком любоваться! – пошутил Степан, поцеловал именинницу в лоб и пристроил к первому букету второй – семь крупных розово-голубых ирисов.
Вечером, в начале седьмого, когда Мария Александровна, по своему обыкновению сидела у горящего камина, а Карина с Заремой возились на кухне, зазвенел колокольчик над входной дверью. И из холла в гостиную вплыли большие пышные букеты, за которыми обнаружились отец, мать и сын Заворотынские.
- Где там наша именинница? – Георгий Константинович, сняв обувь, подошёл к изумлённой и обрадованной девушке и вручил ей охапку белых лилий с тонкими пушистыми веточками аспарагуса. – Поздравляю, Заремочка! Здоровья, удачи и терпения, золотко!
Потом Зарему поздравили Елизавета Петровна и Константин – от них девушка получила разноцветное облако незабудок-статиц и ворох белых колокольчиков кампанулы. Костя осторожно поставил к ногам именинницы несколько фирменных пакетов с логотипом какого-то магазина.
Девушка от растерянности не могла вымолвить ни слова благодарности. Глаза предательски защипало от подступивших слёз.
- Заремочка, ну, что ты, маленькая? – Елизавета Петровна ласково приобняла девушку. - В этот день надо не плакать, а радоваться. Всё у тебя хорошо, а будет ещё лучше.
Она повернулась к мужу и сыну.
- Так, уважаемые мужчины, переодеваемся, приводим себя в порядок и садимся праздновать! – скомандовала женщина.
В семь часов вечера все собрались в гостиной. Карина вошла последней – и, сопровождая свои слова широким приглашающим жестом, объявила:
- Дорогие домочадцы, прошу всех к столу!
Как она была прекрасна в этот момент! Костя залюбовался девушкой. Щёки разрумянились от работы на кухне, волосы были аккуратно собраны на затылке в элегантный пучок, глаза светились тихой радостью… Он с трудом оторвал от неё взгляд и последовал за остальными в столовую. Все расселись по своим местам, а Георгий Константинович принёс из кабинета бутылку итальянского вина.
- С прошлого года берёг для особого случая, - пояснил он. – На банкете после симпозиума нам его настойчиво советовал один итальянский сомелье…
В тюльпанообразные бокалы-флюты потекла струйка рубиново-красной жидкости с терпким свежим запахом.
- Дорогая наша Заремочка, - Георгий Константинович поднялся с бокалом в руке. В наступившей тишине, под взглядами родных и близких, сердце его наполнилось добрым благостным светом. Он посмотрел на семью, а затем, обращаясь к имениннице, произнёс:
- Я убеждён, что ты появилась в нашей жизни неслучайно. Наверняка этот сценарий был давно и тщательно спланирован в Небесной канцелярии. Но, как бы то ни было, я рад, что теперь ты с нами. Я еще раз хочу поздравить тебя с днём рождения, пожелать здоровья и исполнения твоих самых заветных желаний!
В этот памятный вечер Зарема была как никогда счастлива. Она любила и была любимой. Она это знала и чувствовала. Впервые в жизни она слушала, как в её честь поют «С днём рождения тебя!», впервые задувала свечи на собственном именинном торте – пусть было всего два огонька, но горели они на огромных цифрах «1» и «9», а после того, как они погасли, все домашние долго аплодировали…
Поздно вечером, после застолья, она поднялась с Кариной к себе в комнату. Лилии Карина оставила в гостиной – они очень хорошо вписались в интерьер, а остальные букеты расставила в комнате Заремы.
- Пусть эта красота будет первым, что ты увидишь, когда проснёшься!
Удобно устроившись в кровати, Зарема наконец добралась до подарков.
- Начни с моего, - попросила Карина. – Тем более что я давно знала, что тебе подарю.
Зарема достала из пакета продолговатый футляр и открыла его. На белом шёлке сверкал изумрудный кулон с тонкой золотой цепочкой. Большая зелёная капля идеально подходила к серьгам и кольцу девушки.
- Я ещё в первый раз его приметила, - улыбнулась Карина. – И решила подарить тебе на день рождения, чтобы собрать полный гарнитур.
- Спасибо, - прошептала Зарема, крепко обняв названую сестру.
От Елизаветы Петровны девушка получила прекрасный серебряный браслет, а отец и сын Заворотынские подарили к нему подвески-шармы. Мария Александровна тоже присоединилась сыну и внуку, и теперь на руке Заремы переливались пятнадцать подвесок. Все они были разными, и каждая – по-своему очаровательна. Лёжа в кровати, девушка перебирала шармы: морская звёздочка, сердечко, снежинка, бабочка, кубик с буквой «З» на гранях, корона, цветок, кленовый лист, раковина… Под их тихий перезвон она и уснула.
Продолжение следует...
