5 Увлеченная написанием письма для неизвестного папы, Катя не заметила, как стих класс. Не услышала она и глухого стука учительских каблуков. Катя продолжала сосредоточенно пожёвывать кончик ручки, не забывая прикрывать свободной рукою двойной листик в клеточку.
— Что ты там всё пишешь, Самарина? У нас урок биологии, а не русского языка, - блеснула половинками очков грозная биологиня, выросши перед Катей, точно глыба льда.
— Я… я…
— Встать, когда говоришь с учителем! - железно провозгласила педагог и весь класс зачем-то выпрямил спины и прилежно сложил перед собой шаловливые ручонки.
Катя испуганно встала, не забыв перевернуть листик на чистую сторону.
— Ну, расскажи-ка нам, какие органеллы есть у клетки растения.
Скромно прочистив горлышко, Катя пикнула:
— Ну… ядро…
Ведь что-то там было ещё, Катя учила, вылетело.
— Митохондрии!.. Ядрышко!.. – припав подбородком к столу, попытался спасти её положение сосед с задней парты. Это было рискованно.
— Цыц! – рявкнула учитель и – чего Катя никак не ожидала – вырвала из-под её руки лист недописанного письма… - Так, так, посмотрим, что так занимает нашу новенькую поболее моего предмета.
И к ужасу Кати она начала зачитывать письмо вслух.
«Здравствуй, папа, возможно, ты меня уже не помнишь и не хочешь знать, но я пишу тебе и умоляю спасти меня. Мама умерла полтора года назад, за нею отчим, и я осталась…»
Тут голос всегда строгой и непрошибаемой на эмоции учительницы дрогнул. Стыд, раскаяние, жалость смешались на её лице, обнажив живые эмоции и человеческую усталость. Уже про себя, сопровождаемая гробовой тишиной класса, она дочитала письмо до конца. Последняя строка обрывалась на полуслове. Потом была долгая пауза. Глаза учительницы больше не бегали по дебрям детских строк, а когда она наконец подняла их на Катю, то класс приглушённо ахнул – в них стояли тёплые слёзы. Подумать только! Такая скала, такая неприступная и холодная глыба льда, как Лариса Лаврентьевна, гроза всех учеников, чуть не заплакала.
— А!.. О!.. – помимо воли вырвалось у обескураженной биологини. Она растерянно обвела взглядом класс. Все поселковые дети, среди которых было четверо детдомовских, включая новенькую Катю, смотрели на неё, замерев в стойке принюхивающегося к опасности хорька.
Дрогнувшей рукою Лариса Лаврентьевна погладила Катино плечо:
— Садись, солнышко.
Солнышко! Как давно с Катей не были ласковы! Сначала грымза-мачеха, потом воспитатели в детдоме, которые хоть и не обижают её, но относятся ко всем с одинаковой холодностью. Защитный рефлекс организма, профессиональная деформация, иначе психика не выдержит. Как внезапный электрический импульс вспыхнуло в Кате нежное чувство к строгому учителю. Дети, что те собачки – кто приласкает, за тем и бегут…
Лариса Лаврентьевна вручила ей назад письмо и наклонилась к уху девочки:
— Подойди ко мне после урока, хорошо?
— Угу…
И стояла Катя в пустом классе после урока, по коридору ребятишки бегали, шум, гам, а Лариса Лаврентьевна на своём учительском стуле сидела и прижимала Катю к себе плотно-плотно, к бедру стройному, чуть костлявому, и то по голове её гладила, то по спине, и слёзы украдкой вытирала. Рассказала ей Катя всё, как было, от начала до конца: как мама страшно болела и улетела строить Град небесный, как появилась мачеха, прикидывалась доброй, как отца она со свету водкой выжила, как привезла сынка своего вредного и заграбастала себе дом отчима, и как дальние родственники забрали у неё единственную душу родную – брата Илюшу… И вот попала Катя из лап мачехиной ненависти в равнодушие детдомовских стен, но луч надежды горит в ней, не тлея, что разыщется её родной отец и заберёт к себе в далёкую Сибирь. А куда же Катя письмо отправлять собралась? А решила она в последний день пребывания дома, после того странного сна со старичком, влезть на чердак и найти мамины фотографии. Мачеха-то их подальше закинула, с глаз долой. В той же куче нашла Катя и документы, подписанные родным отцом. А как она поняла, что он это? Так отчество у неё Аркадиевна, соответственно, папа Аркадий. И фамилия у них одна. Иркутская область, город Ангарск, улица Зелёная, дом такой-то…
— А в детдоме ты кому-нибудь говорила об адресе? Служба опеки должна сама разыскать твоего папу.
— Нет.
— Я передам им обязательно.
— А письмо я всё-таки хочу отправить ему. Можно? Только я не знаю, как там конверт подписывать, да и денег нет у меня.
— А ты давай мне его, я отправлю. Доверишь?
Катя кивнула. Дописала последнюю строчку и отдала письмо учителю. Лариса Лаврентьевна вдруг озарилась.
— Постой! Может он в соцсетях есть? Вот глупые мы! Сейчас глянем!
Звонко и больно билось Катино сердечко, пока Лариса Лаврентьевна искала её отца по фамилии и имени… Но ничего не нашла.
— Ничего, ничего, мы обязательно разыщем твоего папу.
Дни за днями, недели за неделями. Осень к концу подошла, зима по носу щёлкала. После казённых стен детдома, Катя с радостью мчалась в школу, особенно урок биологии стал ей мил и любим. А если нет урока, Катя просто так заходит к учителю поздороваться и Лариса Лаврентьевна, строгая со всеми и неприступная, вдруг растает, расплывётся в материнской улыбке. Бывало, конфетку Кате всунет украдкой, а ещё… - ах, Катя подлетает тогда от детского счастья - поцелует её в макушку, когда никто не видит. Катя ей все-все секреты о себе расскажет, Лариса Лаврентьевна тоже о себе что-то случайно, да обронит: так узнала Катя, что дочка у неё есть семиклассница, растит её учительница одна, с мужем давно в разводе.
Строгий распорядок дня в детдоме и скучный. Ничего особо весёлого Катю не ждало там после школы. Дети детдомовские были ей в основном неприятны: они грубили, дрались и безобразно ругались, если не видела воспитательница. В десять вечера свет выключали и тоже не сахар наступал - не заснёшь сразу, пока мальчишки не успокоятся, перечислив все грязные шуточки. Была там у Кати одна подруга, да и то не очень-то близкая.
И вот в один день после школы всё закончилось. Остановила её главная дама, едва Катя порог переступила, и говорит:
— Ну вот, наконец-то и ты явилась. Со мной пошли, гость тебя дожидается.
Катю как ледяной водой обдало. Женщина взяла её за руку и повела по длинному, ярко освещённому коридору.
— А кто он? - спросила Катя, но душой знала, знала ответ...
— Отец твой. Забрать тебя хочет с собой.
Предыдущая *** Начало
