Спасибо Господи за всё,
За эту светлую зарю,
За каждый день в моей судьбе,
За всё тебя благодарю.
-Господи, мне тридцать пять лет, живу одна одинешенька. За всю свою жизнь никому зла не делала, грубого слова не сказала. Всё, что имею, заработала сама: квартиру, дачу. Грех жаловаться, да и родители помогали, чем могли.
Есть у меня две близкие подружки, с детства с ними дружу. Встречаемся редко, они замужем. Их мужья , когда " под градусом" лезут с предложением на тему скрасить мое одиночество не известив об этом жену. Заехала каждому в ухо и объяснила, что муж подруги для меня не мужчина. Слава тебе, Господи, дошло, поняли.
Замолчав на мгновение, Надежда с тоской в глазах повернулась к окну. Сколько счастливых людей за окном, и сколько таких, как она. Надежда снова повернувшись к лику продолжила:
– Никогда у тебя ничего не просила, теперь обращаюсь со смирением. Дай мне, Боже, что людям негоже.
-Устала от одиночества. Пошли мне зверушку какую- нибудь, людину бесхозную, может, сироту какую. Все считают, что я угрюмая, сама себе на уме, а я просто нерешительная, не знаю, что к месту сказать, боюсь, что надо мной насмехаться будут. Отец всегда наказывал, чтоб смотрела, блюла себя, чтоб им стыдно не было. Так и живу: ни богу свечка, ни черту кочерга. Помоги, Господи, вразуми, наставь на путь истинный. Аминь.
Воскресенье. Раннее весеннее утро. В доме напротив в редких окнах горит свет. Впервые искренне помолилась, и когда отошла от маленькой иконы, ощутила на своих щеках две дорожки от невыплаканных ранее слёз. Вытерев их тыльной стороной ладоней, подхватила две тяжёлые сумки с продуктами, с краской для забора и другой разной хозяйственной мелочью, пошла на выход из квартиры. Радость и отрада моей жизни – дача. Там я не бываю одинока: и поработаю, и через забор с соседями поговорю о видах на урожай. Сумки оттягивают руки до земли, хорошо, что живу недалеко от остановки. На остановке никого нет, стою одна около часа. Мимо проехала одна дачная маршрутка, вторая, и все битком. Если и третья пройдёт мимо, вернусь домой, не судьба, значит, сегодня на даче появиться. При таком количестве народа обратно не уехать вечером, а утром на работу. И вот чудо: полный автобус притормозил, выкинул из своих недр пьяного мужика со скандалом и радушно пригласил меня внутрь. Втискиваюсь, двери с трудом закрываются, сжимая меня, как гармошку, и от нехватки кислорода и разнообразных запахов чуть не теряю сознание. Сорок пять минут «клинической смерти», и я на своей родненькой даче. К восемнадцати часам – живой труп. Возвращаюсь на полусогнутых ногах в дом. Спина сгорбилась, руки ниже колен, потухший взгляд, чудо-юдо и как хороша! Подмигнув отражению в зеркале, скоренько приняла душ и решила прилечь перед телевизором передохнуть часок. Уснула в полете, едва встретившись с подушкой. Устала. Проснулась среди ночи. Телевизор показывает какой-то фильм, выключила его, завела будильник, и снова, уже скинув халат, легла спать. Однако сон не шёл. Промаявшись, какое-то время, встала, приготовила себе обед на работу.
Отработав два дня, опять отправилась по известному маршруту на дачу. Зайдя в дачный домик, ошалела: электрический чайник горячий, моя любимая чашка стоит с сахаром и пакетиком чая. Не поверив глазам, потрогала чашку, помотав головой, вышла на улицу, и взгляд уперся в мой покрашенный забор. Окрашенный?! Ничего не понимаю. Вопрос напрашивался сам. Кто? Может, приезжала мама? Подошла, потрогала одним пальцем штакетину, на нем остался след зелёной краски. Это не мама, краска нанесена совсем недавно. Ничего не понимаю. На соседней даче мелькнул среди малины платок соседки бабы Кати. Пройдя по узким дорожкам своего огорода, приблизилась к соседскому забору и позвала:
– Баба Катя!
Из глубины соседнего садового домика приглушенно пришёл ответ.
– Это ты, Надежда? Погодь, сейчас выйду.
Бабуля с ворчанием вытирая руки об старенький, видавший виды фартук, вышла на крыльцо своей избушки.
– Здорово, Надежда. А чего-то ты сегодня рано? Никак вчерась выходная была? Гляжу, забор обновила.
– Доброе утро. Да, нет, вчера работала. А вы не видели, кто мне забор покрасил?
– Так, что, не ты? Да вроде никого не было, я тут сегодня ночевала. А что ты так всполошилась? Может, родительница твоя приехала? Тогда что это она ко мне не зашла? Она завсегда заходит, или я к ней, чаёк погонять.
– Сама не пойму. Забор покрашен, в доме чайник горячий, чашка с заваркой на столе стоит.
– Ну-ка, жди. Сейчас вместе поглядим.
Старушка направилась к калитке в заборе на мою дачу. Топали мы с ней с самым решительным видом гуськом между моих грядок к моему неказистому строению, в котором чувствовалось полное отсутствие мужской руки.
– Показывай!
– Так вот, собственно, и всё.
– Глянь, ничего не пропало или не прибавилось.
– Да, нет, только хлеб в мешочке оставался, несколько кусочков, а теперь его нет.
– О как! Домовой вроде у тебя завёлся.
– Ага! И забор перекрасил, кисточку помыл и на пустую банку положил.
– Что мучаешься! Позвони матери, а то давай я.
Продолжение следует...
Дорогие мои читатели. Буду очень рада вашим откликам и лайкам. Ваша активность помогает продвижению канала. Спасибо, что Вы со мной.
