Артем стоял на автобусной остановке. Время было около шести вечера, и он только ехал с работы. Было довольно прохладно. Артем очень любил осень, он считал, что в это время года природа приобретает особую красоту, а люди становятся добрее. Сейчас же, стоя на остановке и ожидая автобуса, Артем думал о том, что скоро придет зима, и будет холодно. Его раздумья прервал разговор двух пожилых дам. Говорили они громко, поэтому не услышать их было невозможно.
- Помнишь, как Михаил Сергеевич советовал старикам: свои квартиры сдавайте государству! Идите в дома престарелых. За Вами будут хорошо ухаживать - не жизнь, а рай! Где теперь Горбачев? Я, дура старая, продала квартиру. Государство и так не бедное. Пошла в дом престарелых. Так это же тюрьма настоящая! Никто там за мной не ухаживал, только ждали, когда на тот свет отправлюсь, чтобы деньги мои забрать! День строго по режиму. Поговорить нельзя, на воротах дежурный сидит, просто так не выйдешь. Я в войну в разведке была, все понимаю в этом деле. У каких стариков деньги были - те первые и играли в ящик. Ну, думаю - конец мне! Я же тоже с деньгами. Укол сделают и до свидания! Потом ничего не докажешь! Скажут, что лечили. Могли и отравить. Спрашивала: "Бабуля, творог любите?" Я говорю: "Очень". Другим по ложке кладут, а мне двойную порцию. Так есть не стала! Так и сказала повару: "Не выйдет у вас меня отравить!" Повар к директору сбегал и нажаловался. Пришел ко мне начальник.
- Вы что, Пелагея Андреевна, придумали? Зачем нам Вас травить?
- Намедни, Кузьма Петрович умер, за ним Федор Семенович преставился. Оба деда еще шустро бегали, да при себе деньги имели. Вы меня тоже хотите со свету сжить! Ничего у Вас не получится! - отвечаю я.
- В таком случае, я Вас отправляю на обследование.
Вторая старушка с ужасом взирала на подругу:
- И что же, обследовали?
- Обследовали! Создали большую комиссию. Только я-то знаю - у них уже все договорено было! Лечить они меня решили. В психушку отправить удумали. Меня, разведчицу! Так и сказала всей комиссии, что это они ненормальные все! За счет немощных стариков карманы свои набиваете! За какие шиши директор такой дом отгрохал и машину меняет через день? Воры! И у власти воры стоят! После этих речей меня заперли в отдельной палате.
- Пелагея, да как же это? И правда как в тюрьме ты оказалась!
- Матрена, где наша не пропадала! Я-то баба не глупая и тогда посильнее еще была. Не зря на фронте служила! Связала простыни и со второго этажа спустилась. А идти-то мне некуда! Квартиру продала! Первое время жила у знакомой. Она не иначе как в гестапо служила. Я таких за версту чую. Пенсию мою получала, а мне ни копейки не давала. Я блокаду пережила, а эта сволочь надо мной измывалась. Сейчас вот квартиру сняла. Сама живу. Пока на своих ногах и при здравом уме. Простудилась я. За таблетками еду. Не приведи Господь, прицепится этот новый вирус! Не перенесу грипп, помру! А деньги мне самой нужны! Я ведь не в санатории. Ничего, сейчас лекарств много. Выпью таблеточку, а там как знаешь. Я не доктор. Я - разведчица! Простуда, она ведь, тоже по-разному протекает. Вдруг, осложнения будут. Слышала, Матрена, что врачи говорят? Кто знает, как этот вирус будет.
Подошел автобус. Старухи поднялись в салон. За ними протиснулся Артем. Он внимательно посмотрел на бабулю, чей монолог был таким впечатлительным. На вид ей было лет восемьдесят. Выглядела старушка бодро. По ее виду нельзя было сказать, что она сумасшедшая. Добротное пальто, шляпка, новые ботинки, ухоженное лицо.
- В молодости, видимо, она была красавицей и модницей - подумал мужчина - Сразу и не догадаешься, что перед тобой шизофреник. А может, все что она говорила - правда? Может у нас государство ненормальное? Так и не научилось за стариками больными ухаживать?
