Спустя полтора часа медсестра вынесла туго перебинтованного и не отошедшего от наркоза Черномырдина из операционной. Он был не похож на себя из-за какой-то абсолютной отстранённости от всего. Вместе с медсестрой вышел хирург, дедок лет семидесяти. Подойдя ближе и не глядя на Сергея Сергеевича, сказал:
— В течение недели требуется перевязывать через день и ежедневно колоть уколы. Хотя…,- старик безнадёжно махнул рукой и, горбясь, пошёл по коридору.
Из соседней двери на каталке выкатили пса. Хозяин, толстяк приблизительно одного возраста с Сергеем Сергеевичем — где-то около шестидесяти — со всех ног кинулся к нему, заглядывая в глаза и поглаживая по голове.
В квартире было сумрачно и бесприютно. Сергей Сергеевич положил запеленатого Черномырдина на диван и подошёл к окну. По стеклу медленно ползли капли влаги, вычерчивая причудливые узоры. Картина за окном не радовала: голые мокрые деревья, серые, блестящие от воды крыши домов, по тротуарам, укрывшись зонтами, брели люди. В эту минуту, Сергей Сергеевич остро почувствовал одиночество. Уже прошло почти пять лет, как с ними нет Сони, а свыкнуться с потерей никак не получается. Ему вдруг вспомнилось, как однажды по дороге на дачу, заправляя машину, они с женой потеряли Черномырдина. Тот, сидя в переноске, вёл себя почему-то беспокойно, и Соня выпустила его в салон. Очевидно, на заправке, выходя из машины, не заметили, как он прошмыгнул в дверь. Пропажу обнаружили лишь дома и вернулись обратно, отмахав почти сорок километров. Но безрезультатно, кота на заправке не было, и никто его там не видел. Соня была в жутком трансе, она считала себя виновной в случившемся. Черномырдин объявился спустя месяц. Забрался в дом обычным способом: через верхнюю фрамугу окна. Соня даже прослезилась от сумасшедшей радости. А этот мерзавец и лиходей смотрел бесстыжими глазами, в которых читалось: «Ага, хотели от меня избавиться? Не дождётесь. Я вас на краю света найду».
Боль вернулась неожиданно с утроенной силой. Мучила тошнота. К тому же тело было чем-то сжато, и не представлялось никакой возможности этот обруч убрать. Даже пошевелить кончиком хвоста оказалось невыносимо больно. Краем глаза он, будто в тумане, увидел Серого, стоящего у ЕГО подоконника. Туман сгустился, сделался почти чёрным. Внутри него стали вспыхивать яркие картинки, на которых не очень чётко различались те, кого он хорошо знал и другие, незнакомые. Их он всегда воспринимал как котов, но только больших и безобразных. Серый тоже был котом, но СВОИМ и почти симпатичным. Он, конечно же, знал, как его зовут на самом деле, поскольку научился многие слова понимать. Но Серым его называла Рыжая, а также гости, которые раньше часто бывали в Малом и Большом Домах, и так ему больше нравилось. А теперь их уже давно что-то не видно. Исчезла куда-то и Рыжая, которую все называли Соня. Без неё стало как-то одиноко и тоскливо, хотя в их компании он, однозначно, после Серого, значился вторым. Сильно тосковал и Серый, он это чувствовал, но как помочь, не знал.
Сергей Сергеевич смотрел в окно и не видел сумеречного пейзажа, мысли его были далеко. После смерти Сони в их жизни многое изменилось. На даче летом постоянно жить стало невозможно. На пенсию он пока не собирался, поэтому ездили туда с Черномырдиным эпизодически. В остальное время кот днём оставался один. Вечером он неизменно встречал его у двери и радовался по-своему: ходил следом, как привязанный, тёрся, громко урчал. Во время ужина, быстро опустошив свою миску, запрыгивал на стул Сони и стоял, опёршись передними лапами на край стола. В общем, составлял компанию. После ужина наступало самое замечательное время. Сергей Сергеевич садился в кресло перед телевизором и начинал рассказывать Черномырдину, как прошёл день, а тот, развалившись на коленях, слушал, урча и мягко перебирая лапами. Ночью укладывался спать не в ногах, как раньше, а голова к голове. Пару недель назад, поглаживая коту живот, он вдруг заметил, что ему это неприятно, хотя раньше всегда с удовольствием воспринимал такие манипуляции. Под левой лапой обнаружилась сизо-розовая шишка. Росла она довольно бурно, поэтому и пришлось отвезти Черномырдина в ветлечебницу.
За окном потемнело, дождь усилился, по стеклу резво побежали струйки. Сергей Сергеевич включил ночник и увидел, что у Черномырдина начал отходить наркоз. Его лапы, кончик хвоста слегка вздрагивали, глаза были приоткрыты, и он в расширенных зрачках увидел такую нестерпимую муку, что у самого заныло и сжалось в груди.
Чёрная пелена начала понемногу спадать, но боль не утихала. Она пульсировала внутри, нарастая, и казалось, вот-вот вырвется наружу. В свете ночника он неожиданно увидел наклонившегося над ним Серого. Эх, если бы можно было сказать так, так…, чтобы он понял…, чтобы узнал, что он самый, самый…
Похоронил Сергей Сергеевич Черномырдина на даче, в самом дальнем углу участка под большим кустом сирени, обложив небольшой холмик камнями. Собственно, здесь рядом восемнадцать лет назад он и подобрал неизвестно откуда взявшегося своего любимца. Место было хорошее. Отсюда просматривался весь участок: дом, баня, беседка, колодец, сад, пруд. В последнее лето, когда удавалось выбраться на дачу, кот частенько сидел здесь. То ли охотился, то ли просто отдыхал, наблюдая за шмелями и пчёлами, облепившими кусты жасмина, акации и таволги, или ещё по какой-то непонятной причине. Сейчас здесь было тихо и тоскливо. Низкое небо опиралось на верхушки деревьев. На голых ветках висели прозрачные капли. В жухлой траве и листьях застряли и не успели растаять снежинки.
Первое время Сергей Сергеевич сильно тосковал. Особенно вечерами, открывая дверь в пустую квартиру. Черномырдин мерещился ему постоянно, когда натыкался взглядом на разные предметы: свитер на диване, тапки, пакет, упавшую на пол шапку. Однажды, в начале ноября, убегая от унылого одиночества, отправился на дачу. Подъезжая к участку, он увидел, как прямо из-под колеса в дырку между штакетинами юркнул серый котёнок. Обойдя всю территорию, Сергей Сергеевич так никого и не нашёл. Подумал, что показалось. Малыш обнаружился на веранде, куда проник, скорее всего, через дверцу во входной двери, которую он когда-то сделал для Черномырдина. Более того, он был его уменьшенной копией. Сергей Сергеевич поднял котёнка и удостоверился, что это действительно особь мужского пола. Ко всему прочему, на животе оказался точно такой же, единственный среди остального серого пуха, белый лоскуток.
Они смотрели друг на друга, пожилой уставший от жизни человек и маленький мокрый котёнок, скорее всего один из бесчисленных потомков ЕГО Черномырдина. Между ними происходил безмолвный диалог.
Человек сказал: «Ну, вот ты и вернулся».
Котёнок, жмурясь, ответил: «Наконец-то я тебя нашёл».
Конец
Автор: Блинклин
Источник: https://litclubbs.ru/articles/47762-seryi-i-chernomyrdin-2.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: