Читается на одном дыхании, несмотря на сложную и местами физически неприятную фактуру. Главный герой, от лица которого и идет повествование, директор первого московского крематория и начальник всех кладбищ Москвы в 30-х годах прошлого века. Его зовут Петр Ильич Нестеренко, он из бывших: дворянин, белогвардеец, деникинец и эмигрант, вернувшийся на родину в 1926 году.
Мы знакомимся с героем в день его ареста, а следом идут шесть допросов и приговор. Биография героя вырастает из его разговоров со следователем, дневниковых цитат и внутренних монологов, обращенных к любимой женщине. Автор последовательно подкидывает читателю крючочки и зацепочки, а когда эти развешенные по стенам ружья начинают выстреливать, хочется снять перед ним шляпу или хотя бы пожать руку. «Ничего себе», «ого, вот, оказывается, как дело было» и «ты смотри как все обернулось», думаешь то и дело... Набор матрешек, открывать который, добираясь до самой крохотульки, крайне увлекательно.
В аннотации указано, что автор много работал с архивными документами и по сути «Кремулятор» — роман-реконструкция вполне реальной судьбы. Поэтому подсознательно после каждой «выписки из протокола допроса» или «фрагмента дневника» ищу глазами ссылку, мол, архивное дело такое-то, фонд/опись № и т.д. Но ссылок нет, а значит все эти документы — талантливая стилизация. И я не считаю это преступлением в книге, жанр которой автор определил, как «роман».
Конечно, крайне интересно было бы познакомиться с реальным делом Петра Ильича Нестеренко, который на самом деле существовал, и чья биография во всех поворотных моментах совпадает с биографией литературного героя, прототипом которого он стал спустя 85 лет. Внучка реального П.И. Нестеренко, которая живет в Германии, планирует подать в суд на С. Филипенко. Она считает, что его роман оскорбляет память деда. На чьей стороне правда – сказать сложно, архивы, которые еще недавно можно было считать частично открытыми, снова закрыты на сто засовов.
Помимо превосходной композиции романа, его динамичного и захватывающего повествования к плюсам книги можно отнести ее актуальность. На этом, новом витке истории неожиданно всплыли старые проблемы и переживания. Все, что касается эмигрантских рефлексий и «размышлений о судьбах России», вызывает живой отклик и желание дискутировать.
«А что, если люди, которые остались жить в России, в самом деле хотят жить так, как живут сейчас?»
«Люди, которые живут в России, всего-навсего заложники бешенных собак!»
«Но что, если это не так?» – получив новый бокал, вопрошал один из завсегдатаев кафе.
«Это их право, – отвечал ему другой, – люди вправе жить так, как им угодно, но можем ли мы оставить в беде тех, кто не выбирал?! Тех, кто остался в заточенным в этой самой новой на свете тюрьме?»
«При желании сбежать всегда можно, а вот вернуться...»
В России, мой дорогой, все так, потому что недопустимое – допустимо! Мы с вами покинули страну, в которой нет алармистов. Всякий раз, когда нужно сказать «Хватит!» – русский человек говорит: «Да, дальше так продолжать нельзя, но, если подумать...» Одна из главных проблем России – союз «но» и запятые. Мы привыкли ставить запятые там, где давно пора поставить точку! ˂...˃ Да, убивать нельзя, но... Да, пытать нельзя, но... Да, мы понимаем, что преступно неправы, но... Но, но, но!
Главный минус книги – запах. После нескольких глав запах похорон, морга и смерти материализуется из каких-то немыслимых глубин памяти и преследует неотступно. Не самое, конечно, приятное книжное послевкусие.
