«Мертвые души» Гоголя в свое время наделали много шума. Многие, хорошо знавшие Гоголя, не предполагали, что он мог написать такой текст, считали, что на него это не похоже. В их числе был и Белинский, который одновременно был и неприятно, и приятно удивлен этим гоголевским произведением, идею которого подсказал Гоголю сам великий Пушкин.
Константин Аксаков был восхищен «Мертвыми душами», Белинский же считал их хоть и талантливым литературным трудом, но никак не равным гомеровским произведениям, с которыми в превосходной степени сравнил «Мертвые души» Аксаков. Белинский не понимал всего того восторга, которым был наполнен Аксаков, видя в нем лишь некий порыв и ничего более. Аксаков в свою очередь видел в «Мертвых душах» энциклопедию всей русской жизни и истории, благодаря которой можно научиться бороться против всего, что способствует быть эгоистом, полным тщеславия и самодовольства.
Для Белинского проблемы общества и государства не проистекают из хитрости и алчности людей, уверенных в своей исключительности и необходимости идти по головам своих же братьев и сестер, а происходят в самих общественных и государственных формациях. Чего, конечно, ни Гоголь, ни Аксаков никак не принимали. Да, самому Гоголю не понравилось аксаковское сравнение «Мертвых душ» с гомеровским эпосом, но он не был столь резок и крут в своих высказываниях, как Белинский, явно не пожалевший красок для изображения «Мертвых душ» как нечто такого, что со временем не будет актуально в виду того, что Россия и Европа хоть и с разной скоростью, но идут по пути всеобщего прогресса.
Аксакова возмущало сама мысль о том, что русская литература не может быть похожей на древнегреческую или европейскую. Он считал, что может и даже превзойти их, что очень сильно раздражало и злило Белинского, полагавшего, что русская культура есть лишь производное от европейского, и, не будь Петра Великого, ничего бы хорошего не было бы в истории и государстве Российском.
По мнению Белинского это издевательство — ставить на одно место Гомера, Шекспира или равных им гениев и Гоголя. Как представляется вопрос о мировом значении Гоголя столь сложен и значителен, что он не мог быть решён и подробно рассмотрен в такой полемике. Для этого Белинскому понадобилось бы специальное подробное исследование его творчества, подобное циклу статей о Пушкине, которое он и предполагал написать в будущем (и упоминал об этом своём намерении в печати), но план этот осуществить не успел. Вероятно, такое масштабное исследование произведений Гоголя сделало бы мнение Белинского о его мировом значении более сложным, не столь категоричным и однозначным. Разговор же в рамках полемики располагал к особенной заостренности и категоричности формулировок. Поэтому он закончился тем же, что и тысячи подобных разговоров — каждый остался при своем мнении. Сам же Гоголь считал что спора ради истины не существует, есть лишь спор ради спора. А как считаете Вы?
