Волноваться Светлане было нельзя. Девушка выросла ранимой, какой, впрочем, и была с самого детства. Егору было неприятно осознавать, что Ольга совсем этого не учла, а просто облила грязью зятя, тем самым расстроив собственную дочь.
Напуганные родители крутились возле Светланы недолго. Женщина пришла в себя и сказала, что скорую вызывать не нужно.
— Как же ты нас напугала, а, — обеспокоенно сказала мать.
— Оля, сходи за полотенцем. Намочить его не забудь, — попросил Егор. — Дочка, может, я скорую все-таки вызову?
— Нет, папа, не надо. Все нормально, мне уже лучше, — ответила Света.
Мать принесла полотенце и отдала его отцу.
— Какая же ты бледненькая, девочка моя. Давай скорую...
— Мама, — перебила дочь.
— Что?
— Верни Родю, — потребовала Светлана. — Ты должна перед ним извиниться. Извинись и верни его, мама. Я прошу тебя.
— Светочка, ты ничего не понимаешь, я бы тебе рассказала...
— Тихо, тихо, тихо, — остановил супругу Егор. Он посмотрел на дочь и успокоил: — Мама обязательно извинится перед Родей. Она все сделает. Все будет хорошо, не волнуйся.
— Хорошо. А то я места себе не найду. — Светлана вздохнула полной грудью и начала понемногу успокаиваться.
Ольге пришлось выйти из комнаты. В женщине боролись два желания: открыть дочери глаза на ее супруга или воздержаться ради Светы, чтобы, по крайней мере, пока ее не провоцировать на новую волну расстройства.
Ольга была уверена, что кража наличных не обошлась без участия Родиона. Ну, или, как минимум, она произошла именно по его вине. Семья понимала ее точку зрения, но не разделяла.
— Дочка, ты сейчас полежи и отдохни, успокойся. — Егор укрыл Светлану флисовым пледом. — Как же я перепугался за тебя, родная.
Светлана была беременной, и этот ее обморок напугал всех. Она любила мужа и не могла даже предположить то, о чем про него говорила мать. И злость Егора на Ольгу была вполне обоснованной. Хорошо, что он ее вовремя тормознул, а то еще не известно, чем бы дело закончилось.
***
Успокоив дочь, Егор отправился в кухню к жене. Он намеревался серьезно с ней поговорить.
— Ты чего вытворяешь? — почти шепотом предъявил он. — Опять за свое? Сдержаться уже не можешь? Что же у тебя за язык-то такой?
— А перед кем сдерживаться, Егор? Перед этим щенком легкомысленным? — имея в виду зятя, спросила Ольга. — Я, между прочим, у себя дома и имею право говорить все, что я думаю.
— Нет, дорогая, ты не имеешь права говорить все, что думаешь, потому что речь уже идет о здоровье твоей дочери и ее ребенка. Давай-ка, договоримся так, Оля: ты в школе будешь командовать, а здесь ты такой же член семьи, как и мы все. Посмотри, до чего ты Свету довела.
— А я, между прочим, себя виноватой не чувствую. Я с самого начала говорила, что Родион очень легкомысленный молодой человек!
— Т-с-с, не кричи. Почему это он легкомысленный, не пойму? В чем его легкомыслие? Еще ничего не известно, не доказано, а ты взяла и обвинила его во всех смертных грехах.
— Да, я обвинила и буду обвинять. Потому что по его вине мы потеряли всё. Это из-за него исчезли все наши сбережения, исчезла Светина мечта о собственной квартире. А он еще из себя обиженного строит! Ох!
— Да тут любой бы на его месте обиделся после того, что ты наговорила. А еще хорошо, что он, молодец, сдержался. Я бы на его месте тебе такое ответил...
— Что бы ты мне ответил? — грозно переспросила Ольга, скрестив руки на груди.
— Нашел бы, что.
— Да? А может быть, ему еще спасибо сказать за это?
— Может быть, и сказать. Но для начала неплохо было бы извиниться. Ты вела себя с ним откровенно по-хамски, грубо. Это никуда не годится, интеллигентка ты наша. — Егор подошел к жене и взял ее за плечи. — Ты ради дочери можешь Родиона потерпеть? Я ведь вижу, что ты с самого начала его невзлюбила. Но она его любит, пойми ты это. Ты добиваешься, чтобы Родя ушел от Светы? Чтобы бросил ее? Беременной ее оставил?
— Вот! — правильные слова. Я в этом ни капельки не сомневаюсь, что он именно так и поступит. И да — вот мой ответ на твой вопрос. И извиняться перед ним ни за что не буду. Не буду и все тут, Шимановский!
Высказавшись, Ольга покинула общество мужа. Тот смотрел на жену и не узнавал ее. Перед ним вдруг открылось что-то такое, чего он раньше в ней не видел. Егор даже пожалел, что женат на ней.
Ольга и раньше была упрямой и редко признавала свою вину, но тут даже ради дочери она не хотела этого делать. Просто усмирить свой характер не хотела. Поскольку у Егора не получилось убедить супругу извиниться перед Родионом, он понял, что, как всегда, ему придется разруливать все самому.
***
Егору удалось убедить Родиона вернуться. В тот же вечер они встретились в недорогом кафе неподалеку от дома родителей молодого человека и поговорили по душам.
На следующий день первым делом Егор позвонил следователю, чтобы узнать, как продвигается их дело с кражей. И, конечно, первый вопрос пострадавшего касался друга Родиона, на которого падали все подозрения.
— ...Вы его задержали? Это он виновник?
Однако на вопрос Егора Игорь Васильевич ответил, что у Алексея есть алиби. Но, тем не менее, он взял с него подписку о невыезде. Следователь не исключал, что Алексей мог навести кого-то на Егора. Пока же полиция отрабатывала все возможные варианты.
— Хорошо. Но вы держите меня в курсе, ладно? — сказал Егор и повесил трубку телефона.
Почему-то он не просто надеялся, а даже был уверен, что дело простое, и следователь легко докажет вину Алексея Пономарева, арестует его, вернет Шимановскому деньги. И вдруг оказывается, что это вовсе не Пономарев.
— А если не он, тогда кто? — задался вопросом Егор.
***
Вечером, когда Егор пил чай, к нему в кухню зашел Родион.
— Егор Сергеевич, можно вас на секундочку отвлечь? — Молодой человек поставил перед тестем свой ноутбук. — Посмотрите, я тут откопал кое-какую информацию по поводу Степана, сына Елизаветы Васильевны.
— Расшифруй, я тут ничего не вижу, — попросил Егор, допивая остатки ароматного напитка.
Родион придвинул табурет и присел рядом.
— Здесь написано, что Стёпа у нас банкрот, фирма его прогорела, и что по суду он теперь должен деньги. Понимаете, что это значит? — Зять вопросительно посмотрел на Егора.
— Ага. Интересно. Но мне Елизавета ничего об этом не говорила.
— Егор Сергеевич, я, конечно, не хочу плохо говорить о Степане или Елизавете Васильевне, но как-то это все очень странно.
— Не надо, не объясняй. Я понял твою мысль, — сказал тесть.
— Мне кажется, он мог...
— Он действительно мог нас ограбить.
Егор задумался. Степана он знал с самого его детства. Парнем он был неплохим, но с закидонами, особенно, когда повзрослел. А были довольно несерьезные проекты, когда Степан не раз пытался «срубить» быстрые деньги: пытался торговать на бирже, находил в интернете пирамидоподобные конторы и вкладывал туда все до последнего рубля. Конечно, все это терпело крах. И когда у парня появился свой бизнес, Елизавета и все остальные с облегчением вздохнули. Слава Богу! Теперь-то парень занялся настоящим делом!
У молодого человека и деньги появились. Но позже оказалось, что и с бизнесом у него не заладилось. Поэтому хоть Егору было и неловко перед Елизаветой, но основания подозревать Степана возникли довольно весомые. Наверняка у парня долгов выше крыши. Он вполне мог отважиться на ограбление, имея полную информацию о предстоящей сделке.