Две небольшие фигуры скользили в сторону монашеских келий. В мужском монастыре началась вечерняя трапеза, и только два человека не явились на нее, ссылаясь на то, что поужинали на кухне.
— Нужно действовать быстро, — запыхавшись, говорил Александр. Он часто путался в своих длинных одеяниях. – Кирилл ни о чем не догадается. Я сказал, что мы с тобой будем чистить печку на кухне.
Келья настоятеля была в самом конце длинного коридора обители. Трясущимися руками Александр достал тяжелую связку ключей и начал по одному вставлять в замок. Дубовая дверь не поддавалась. Наконец, теряя самообладание, парень вставил последний ключ, самый толстый и черный от грязи. И – чудо! Дверь с тихим скрипом открылась.
— Есть, — прошептал обрадованный Димка.
Келья Кирилла встретила двух подростков кромешной темнотой. Александр уж было потянулся к выключателю, но Димка жестом остановил его.
— Ты что! Нельзя! Свет могут увидеть.
Наощупь, стараясь не натолкнуться на мебель, Александр пробрался к заветному сейфу. Ключ к тайнику подобрали практически сразу. Лязгнул замок. Димка нащупал толстую книгу.
— Все! Она! – крикнул он. – Надо закрыть сейф! И – бежим!
Подростки, стараясь действовать максимально тихо, осторожно закрыли дверь тайника и пулей вылетели из монашеской кельи. Александр спешно закрыл дверь на замок.
— Фу-ух! – брякнул он и вытер пот со лба, – теперь я – настоящий грешник!
— Грешником ты бы стал, если бы ничего не сделал для спасения моей сестры. А, судя по ее странной записке, Женьке действительно нужна наша помощь! – буркнул Димка.
Подростки, стараясь не показывать свое дикое волнение, направились к келье Александра. Там, запершись на ключ, они открыли старую потрепанную записную книгу.
**********
Казалось, что день и ночь слились воедино. Женька с жадностью облизывала потрескавшиеся губы. Она не ела, наверное, уже сутки. Кто-то из девушек тихо всхлипывал, кто-то молился. Женька закрыла глаза и застыла в немой мольбе.
Вдруг дверь тихонько открылась, и в проеме показалась фигура молодой монахини. Судя по всему, она была в положении – огромный живот было ничем не скрыть, даже объемной монашеской рясой. В руках девушки был поднос, на нем аппетитно дымились тарелки.
— Я принесла вам поесть. Только не шумите – если Серафима услышит, нам несдобровать!
К подносу потянулись тощие руки. Все были очень голодны, сильно мучала жажда. Женьке кто-то сунул в руку ломоть хлеба и кусок сала. Девочка с жадностью набросилась на еду.
— Вас собираются переправить в Турцию, — горячо зашептала монахиня, – это произойдет на рассвете. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы вы смогли сбежать! Но сейчас нужно сидеть тихо. Ждите условный сигнал!
— А зачем нас в Турцию? Кому мы там нужны? – спросила Женька.
— Богатым избалованным мажорам, деточка, — вздохнул кто-то.
Дверь тотчас захлопнулась, в помещении снова стало темно. Иногда тишину нарушал тихий плач и стон…
***************
« Сегодня я снова встретился с Серафимой. Она все так же красива и горда. И неприступна, словно скала. Да простит меня Господь за мои прегрешения, но я до сих пор люблю ее. А она меня никогда не любила. Кто знал, что мы станем настоятелями и будем снова видеться так же часто, как и раньше. Как же хочется бросить это все и снова стать тем влюбленным юношей, беззаботным и радостным человеком.
Николай снова требует новых девушек. А я так устал их искать, вселять в них доверие, что Бог хочет для них только лучшего. Я – настоящий предатель! Хочется иногда свести счеты со своей никчемной жизнью, да вот только Сашенька держит меня! Он стал моим сыном, и я люблю его больше Бога и своей жизни! И только ради его будущего я соглашаюсь на эти кровавые сделки!
Завтра утром мы снова переправим девушек в Турцию. Серафима будет довольна. Знакомство с Николаем не пошло ей на пользу – моя возлюбленная превратилась в жуткого монстра, не способного любить, жалеть и сочувствовать. Ей нравится работать с Николаем, ее чертовой любовью всей жизни! Я для себя решил: завтра – моя последняя переправа. Затем – бегство. Найду себе укромный уголок где-то в лесу, заберу с собой Сашку и стану простым человеком-работягой.
Но, прежде всего, я сожгу все эти обители, ибо в них нет ни капли Бога! А только слезы, страдания и горе! Сколько девушек погибло от жестокой руки Серафимы, а сколько силой отправили в рабство – служить иностранцам и удовлетворять их. Пора снять маску святости, пора покончить со всем этим!»
***
Александр с трудом дочитал последние строки. Он уставился в одну точку, затем медленно стал снимать свою монашескую рясу.
— Я знаю, что делать, — проговорил он, переодевшись в широкие штаны и надев тонкую куртку.
Димка старался не плакать, но слезы душили его. Бедная Женька! Она наверняка уже все знает! Надо ее спасать!
— Сашка, поможешь мне?
— У нас мало времени. Бежим к машине. По дороге поговорим.
Подростки в смятении выбежали из кельи. Димка молился, чтоб по дороге из храма их никто не увидел. Александр сжимал в руках дневник Кирилла – точное доказательство монашеского преступления. Машина настоятеля стояла в гараже. Слава Богу, ключ зажигания Кирилл оставил в салоне! Александр завел мотор старенькой «буханки».
— Ты умеешь водить машину? – с сомнением спросил его Димка.
— Нет, но какое это имеет значение? – гаркнул Сашка.
«Предатель! Предатель! Как он мог? Я считал его своим отцом, самым лучшим примером!» — крутилась его голове одна-единственная навязчивая мысль.
Димка кинулся открывать ворота. Вдруг, со стороны храма, раздался истошный вопль. К ним бежал настоятель Кирилл!
— Быстрее! Открывай главные ворота монастыря! НУ! – заорал Александр. Дмитрий ринулся к выходу – ворота открылись легко.
— Нет! Не позволю! – фигура настоятеля была уже совсем близко, – не бросай меня, Сашенька! Они тебя убьют!
Фигура повалилась на мокрую траву и забилась в судорогах.
— Предатель! – крикнул ему Александр, – я все знаю! Ты мне больше не отец!
Сашка смело прыгнул в салон и выкрутил баранку до упора. Машина заурчала и тронулась. Темноту прорезал истошный крик настоятеля.
— У тебя есть телефон? – спросил Димку Александр.
— Нету, — смутился тот.
— Ничего, в салоне есть рация, — обрадовался Сашка.
— А зачем тебе она?
— Ну, ты странный! Наряд надо вызывать! Одни мы не справимся!
Понемногу светлело. Раскисшая от осенних дождей, дорога змеей вилась в предрассветной молочной дымке.
Вот и купола женского монастыря. Несмотря на раннее утро, у ворот обители стояло несколько грузовых машин. Около них дежурили мужчины с масками на лицах и с охотничьими ружьями в руках.
— Оставим наш автомобиль здесь, — проговорил Сашка, – придется пробираться к заднему входу.
Две неясные тени заскользили вдоль стены монастыря.
*************
Тихую дремоту девочки прервал громкий стук двери.
— Быстрее. Выходите, — беременная монахиня застыла с немой мольбой на лице, – торопитесь – за вами приехали. Бегите к черному выходу. Лида, ты знаешь, где он? Покажи другим девочкам! У вас есть всего несколько минут! Я отвлеку Серафиму!
Тощая блондинка согласно кивнула головой и рванулась к выходу из темницы. За ней – остальные пленницы. Женька так ослабла, что не могла бежать. Ее на руки взяла одна из женщин.
— Спасибо, Аннушка! – шепнула беременной монахине одна из женщин. – Мы будем за тебя молиться.
— Бегите же! – горячо зашептала Аннушка, и на ее бледном лице появилась несмелая улыбка.
Женька ничего не соображала. Она только почувствовала, как легкий осенний ветерок подул на ее лицо. Крепкие женские руки бережно несли ее.
— Девоньки, сюда, — прошептала Лида. Они неслышно передвигались узкой, заросшей туей, тропинкой. Еще чуть-чуть, и…
— Стоять! – раздался громкий голос. – Куда собрались, курочки? Идите назад!
Девушки застыли. Женька открыла глаза и вяло повернула голову в сторону мужчины. Его лица не было видно, но голос показался ей очень знакомым. Она тысячу раз слышала его, когда разговаривала по телефону. Этот родной голос каждый раз обещал, что приедет домой и привезет заветную игрушку или вещь. Этот голос убаюкивал ее, когда она не могла уснуть.
— Папа? Папочка! – из последних сил закричала девочка.
Мужчина сделал несколько быстрых шагов в сторону группы женщин. Он всматривался в лицо Женьки.
— Папа! Это ты! Значит, это сон, — шептала обрадованно девочка.
— Женя? Доченька, — голос мужчины дрогнул.
Еще секунда – и он отступил с тропинки и скрылся в зарослях кустарников. Лида воскликнула:
— Бежим, девоньки! Еще немного!
Ворота черного хода были уже совсем близко. В ушах свистел ветер. А Женька рыдала, уткнувшись в плечо женщины. Ей показалось, что на той тропинке на нее смотрел родной отец. Или не показалось? На душе скребли кошки.
— Уйдут! – кричал высокий женский голос невдалеке, – ах ты, чертовка! Как ты могла?
Группа женщин выбежала со стороны черного хода и наткнулась на двух парней, дежуривших возле стены. Женька сразу узнала голос брата. Она с визгом бросилась к нему.
Вдали раздался громкий вой полицейской сирены.
Александр посмотрел вдаль – на горизонте сияло зарево. Но не от восходящего солнца.
— Мне надо обратно в монастырь, — шепнул он Димке. Тот согласно кивнул.
— Только возвращайся, — сказал он. – Не оставайся там.
— Конечно, — улыбнулся ему Сашка. – Я вернусь к вам!
Его тень неслышно скользнула в темноте. Еще несколько минут – и старенькая «буханка» с недовольным рычанием направилась в сторону мужского монастыря…
****************
Стены женского монастыря озаряли блики сирен. Полицейские, санитары «скорой помощи». Тихая обитель превратилась в людный муравейник. Женька и Димка не хотели расставаться, но им всё-таки пришлось: у девочки было сильное истощение, ее нужно было осмотреть врачам.
Остальных девушек увозили на машинах в больницу – уж очень много времени они провели в темной башне. Им предстояло много тяжелых часов, ведь он были свидетелями преступления, нужно дать показания.
Димка сидел на каталке «скорой помощи» и наблюдал, как сотрудники полиции выводили из монастыря членов группировки – Серафиму, Николая Федоровича, еще несколько мужчин из конвоя. Последний заключенный не сводил глаз с детей. Он с мольбой в глазах что-то спросил у полицейского, и тот недовольно кивнул:
— Но только на минуту.
Мужчина и полицейский подошли к детям.
— Папа?! – заорал Димка, – но ты же умер!
— Простите, милые мои. Мне никогда не искупить всю свою вину перед вами. Я во всем виноват. Но я надеюсь, что когда-нибудь вы меня простите, — на глазах Виталия появились слезы.
— Да уж, папаня. Чуть свою родную дочь в рабство не отправил, — хмыкнул полицейский, – минута закончилась, нам пора.
Димка и Женька, как завороженные, смотрели на отца, садящегося в полицейский «бобик».
Худенькая женская фигура истошно рыдала. Женька узнала Аннушку и быстро подбежала к ней.
— Виталик! Господи, за что мне такое мучение! – безутешно плакала беременная девушка.
— Аннушка, что случилось? – спросила ее Женя. Она обняла плачущую монахиню. Димка неслышно подошел сзади.
— Он бы стал замечательным отцом для нашего ребенка. Если бы я только знала, что он жив! Я бы никогда не позволила ему работать на своего отца. Мы… мы бы уехали.
— Так ты – любовница нашего папы? – спросила Женя Аннушку.
Та удивленно отстранилась.
— А вы – его дети? Но как же так? Мне он ничего о вас не рассказывал… Бедные вы мои. Я так виновата перед вами.
— Ты не виновата, — твердо проговорила Женька, – ты спасла всех нас от рабства в Турции. Мы за это тебе очень благодарны!
— Что же дальше? – прошептала Аннушка, – я больше не могу оставаться в монастыре. Идти некуда. Отца забрали, но жить в его хоромах я не буду.
И тут в голову Женьки пришла очень мудрая мысль.
— У нас есть жилье. Будешь жить в нашем доме. Возьмешь нас под опеку. Как тебе идея? Ты обретешь жилье, а мы не попадем в детский дом.
— А вы согласны? – спросила детей заплаканная девушка.
— Поживем – увидим, — буркнул Димка, но Женькина идея ему понравилась.
— Слышал, что в мужском монастыре случилось? Настоятель поджог обитель и сгорел сам, — Димка прислушивался к разговору двух полицейских.
— Что здесь творится? Вроде, тихое место, святое. А такие разборки, — буркнул один из них и перекрестился, – остальные монахи не пострадали?
— Вроде, нет. Надо здесь заканчивать и туда ехать. Все заняты. Только мы, как всегда, незаменимы.
Полицейские выругались и направились к своей машине.
— Женька, ты побудешь здесь с Аннушкой? Мне надо к Сашке! Он же в монастырь уехал, — с ужасом проговорил Димка. Женька кивнула. Аннушка прижала к себе девочку.
— Погодите! – истошно заорал в сторону уезжающего «бобика» Димка. – Мне надо с вами!
Машина остановилась, впустила еще одного пассажира и мгновенно скрылась за высоким холмом.
**************
Пожар потушили. Мужской монастырь сгорел до последней щепки. Александр стоял и смотрел, как завороженный на то место, которое раньше было домом. К нему приблизился один из пожарных.
— Все нормально? Тебе нужна помощь?
— Он сделал все так, как и написал в своем дневнике, — прошептал Александр, – он сдержал свое слово. Вот только я… Как мне теперь быть?
— На работу ступай, — хлопнул его по плечу пожарный, – нам как раз молодые кадры нужны. А послужить на благо Господа ты всегда успеешь!
Возле пожарища остановился полицейский «бобик».
— Ты жив! – воскликнул Димка.
— Жив, — печально улыбнулся ему Александр, – вот только Кирилл. Он сгорел.
— А остальные монахи?
— Они, слава Богу, живы! Их временно поместят в приют для бездомных…
— Слушай, — замялся Димка, — тебе же некуда идти? Поживешь у нас с Женькой – потом решишь, что тебе делать. Спасибо тебе за то, что спас мою сестру.
Сашка с благодарностью посмотрел на Димку.
Дым от пожарища постепенно рассеялся. Взошло солнце. В жизни друзей началась новая страница. Еще много всего нужно было пережить. Но теперь уже было совсем не страшно – беда подарила сиротам самое ценное – поддержку и дружбу на всю жизнь…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение лайк и подписка 😉
