Второго такого не найти. Днем с огнем. Ночью в свете газовых питерских фонарей. Второго такого просто не было и нет. И, наверное, никогда не будет. Сегодняшний рассказ о русском философе и писателе Василии Розанове.
Старший брат вместо отца
В Костромской губернии лежит город Ветлуга, который местные лапотники по легенде "выплясали" у Екатерины Великой по наущению князя Потемкина. В этой самой Ветлуге в 1856 году и родился будущий выдающийся философ и мыслитель, которого современники называли "скандальным публицистом" и "юродивым русской литературы". Его звали Василий Розанов.
В большой семье "щелкать" ничем было нельзя, иначе можно было и обед "прощелкать", и ужин, если таковой намечался в неказистой избе, где семья Розановых и проживала.
Отец приказал жене и деткам долго жить, когда Васятке четыре года исполнилось, а матушка еще десяток лет продержалась, да и за мужем своим Василием отправилась на небеса.
Хорошо, старший брат Николай взял Васю в свое семью, гимназию пособил окончить, да и путевку в люди выписал, подобрав пару школяров для Васиного репетиторства за копеечку малую, да за стакан молока с краюхой хлебушка.
Хочу и учиться, и жениться...
Симбирск - Нижний Новгород - Москва. По этому маршруту пролегал поначалу "карьерный" путь молодого педагога, который хотел и учиться (в Университете стипендию имени А.С.Хомякова просто так не дают), и жениться.
Такое бывает, особенно у неизбалованных жизнью юношей, тем более к этому времени 24-летний Розанов прочитал всего Достоевского (и не только его, конечно). Именно Достоевский был для студента Василия фигурой планетарного масштаба, так он любил и ценил "ловца душ человеческих" Федора Михайловича.
Не случайно, первой замеченной критикой брошюрой автора стала "Легенда о великом инквизиторе Ф.М.Достоевского", а сам образ Достоевского был путеводной звездой на непростом литературном пути писателя.
Хорошую религию придумали индусы (с)
Теория реинкарнации души, о которой так много говорили индусы и пел незабвенный Владимир Семенович Высоцкий, возможно и верна. Говорю это, потому что сам был знаком с человеком, который родился после смерти великого барда, но в голосе, интонации, малейших жестах и мимике был так похож на Высоцкого, что люди поражались удивительному сходству.
А, главное, Александр (так его звали) пел голосом Высоцкого, причем песни не учил, а просыпался, уже зная тексты и "Баньки по-белому", и "Охоты на волков", и "Райских яблок". И многих-многих других песен. Мистика, иначе и не скажешь. К сожалению, он и ушел так же непростительно рано, как и Владимир Семенович.
Возвращаясь к Василию Розанову скажу, что когда он увидел бывшую любимую женщину Достоевского (пусть она была любимой несколько лет, но была же!), которую звали Аполлинария Суслова, то решение возникло моментально. Такой шанс приблизиться в судьбе и понимании жизни к своему кумиру дается лишь раз. И ни 16-летняя разница в возрасте, ни людская молва не могли остановить юного студента в желании осупружиться с сорокалетней дамой.
Виток спирали истории длиной в 20 лет
Желаемое сбылось. Василий и Аполлинария стали мужем и женой, да вот только счастья эта "ячейка общества" не принесла никому, а Василию так и вовсе стала и неодолимой преградой на многие-многие годы. Дело в том, что злобный характер Аполлинарии, ее нелюбовь-ненависть к Василию приводили к постоянным ссорам и дракам, где пострадавшей стороной был он, а издевающейся - она.
Долго такого не вынес бы и самый крепкий стоик, вот и Василий ушел от сварливой и гулящей на стороне Сусловой, кляня себя за мягкотелость и слабохарактерность.
Все повторяется в этом мире. С инервалом в 20 лет госпожа Суслова вдоволь поизмывалась над двумя великими русскими писателями Федором Достоевским и Василием Розановым.
Последний, в слезах и печали, с третьего раза смог найти в себе силы для расставания с мегерой. Будет ли новая встреча, найдется ли та, кто полюбит его, поможет ли ему в этом Господь?
Друг Варвара и пятеро детей с чужими отчествами
И Господь услышал молитвы, подарив знакомство (и последующую любовь) со вдовой Варварой Бутягиной (в девичестве Рудневой), которая стала писателю и Другом, и матерью пяти детей, сделав Василия Васильевича счастливым отцом большого семейства.
Омрачала жизнь писателю только невозможность нового официального брака с Варварой Дмитриевной, поскольку Суслова не давала развод, а Церковь не допускала двух браков одновременно. Дети получали отчества крестных отцов, но оттого не становились менее любимыми матерью и отцом настоящими, решившимися на тайное венчание.
Обида на Церковь порой застилала Розанову глаза, он конфликтовал со святыми отцами, но в итоге раскаивался, плакал и возвращался в лоно Православной Церкви, славя Иисуса Христа, как Спасителя душ человеческих.
«Христос открывается только слезам»
«Кто никогда не плачет – никогда не увидит Христа».
В своей профессиональной деятельности писателя-публициста Розанов пытался понять и рассмотреть проблемы общества со всех точек зрения, одевая на себя платье то монархиста-государственника, то социалиста-революционера, то либерала, то думца-октябриста.
Розанов vs Варварин. Кто есть "русский гражданин"?
Все-таки монархизм и монархические устои Розанову были наиболее близки - поэтому он штатный сотрудник в суворинской газете "Новое время", где активно трудится многие годы, подписывая основные материалы своей фамилией.
А для иных мнений есть псевдонимы - Варварин, например, и десяток других. Библиограф Иван Масанов нашел 47 (!) псевдонимов писателя.
Из-под пера Розанова выходят десятки, сотни материалов. Гонорары зашкаливают. Жизнь налаживается. Пятикомнатная квартира на Шпалерной отлично подходит для большой семьи.
Писатель готов еще больше (хотя куда уже больше?) работать ради семьи и детей:
У меня за стол садится 10 человек, — с прислугой. И все кормятся моим трудом.
Все около моего труда нашли место в мире. И вовсе civis rossicus (русский гражданин)— не “Герцен”, а “Розанов”.
В семье был порядок, но общество изначально не принимало и не понимало его "калейдоскопа мнений". От непонимания до ненависти - один шаг.
В итоге получилось, что Розанова ненавидят почти все - левые и правые, красные и зеленые, патриоты и либералы. Какие только прозвища не давали ему его собратья по перу: «Смердяков русской литературы», «гений юродства», «Иудушка» и т.п.
А он отвечал своим критикам так:
«Мне ровно наплевать, какие писать статьи, «направо» или «налево». Всё это ерунда и не имеет никакого значения…
Что бы я ни делал, что бы ни говорил и ни писал, прямо или в особенности косвенно, – я говорил и думал, собственно, только о Боге: так, что Он занял всего меня, без какого-либо остатка, в то же время, как-то оставив мысль свободною и энергичною в отношении других тем».
Бог - и ничего больше...
Рачительная любовь...
Поначалу с почетом введенный в Религиозно-философское общество, он умудрился поругаться с Гиппиус, Мережковским и всем их окружением, поскольку в "деле Бейлиса" принял сторону обвинения, допуская, что отдельные представители "богоизбранного народа" могут собирать для своих целей кровь христианских младенцев, став нерукопожатным у всех либералов страны, не говоря уже о представителях самой этой нации.
Самое интересное, что Розанов ничего не утверждал и никого не обвинял, он просто предполагал, что теоретически такое может быть...
Позже, писатель красиво сделает "боевой разворот" и распахнет "богоизбранному народу" руки для объятий:
Живите, евреи. Я благословляю вас во всем... На самом же деле в вас, конечно, “цимес” всемирной истории: т. е. есть такое “зернышко” мира, которое — “мы сохранили одни”. Им живите. И я верю, “о них благословятся все народы”. — Я нисколько не верю во вражду евреев ко всем народам.
В темноте, в ночи, не знаем — я часто наблюдал удивительную, рачительную любовь евреев к русскому человеку и к русской земле.
Да будет благословен еврей.
Да будет благословен и русский.
Василий Розанов мог быть порою удивительно добрым и всегда оставался удивительно противоречивым человеком.
Нет Государя - нет и России
Его поздние книги — «Уединённое» (1912), «Смертное» (1915) и «Опавшие листья»(1913-1915) наполнены предчувствием грозовых перемен, ведь подлинные писатели и поэты всегда немного пророки.
Розанов видит на несколько лет вперед, обращаясь к тем, кто назначил себя властителями дум русского народа:
«Провалитесь вы, мессианцы, с вашим Карлом Марксом и Энгельсом»... Спасение, и реальное, действительное России … заключается в том, чтобы, сняв шапку перед всем честным народом, сказать...
– Всю-то мы жизнь ошибались. И завели мы тебя, тёмный и доверчивый народ, в яму. Из которой как выбраться – не знаем. А только ты уж прости нас грешных. Всё делали по доверию к этим западным звездочётам, вместо того, чтобы смотреть под ноги и помогать нашей слабой Руси делом, словом и помышлением».
Февраль и Октябрь кровавым заревом высветили правоту философа. Гибель монархии отозвалась болью в сердце писателя.
Никогда я не думал, что Государь так нужен для меня: но вот его нет – и для меня как нет России.
Прекрасные и мудрые слова написаны Розановым и об Александре III, и о Петре Столыпине, и о Григории Распутине. Последнего, кстати, как и самого Розанова, клевали все, и клеветали на Друга Царской Семьи почти все. Но Розанов - не как все, он один, уникальный, тончайший и неповторимый мыслитель, философ и человек!
К Преподобному Сергию Радонежскому и отцу Павлу Флоренскому
Ни о какой эмиграции внешней - после переворотов 1917 года - русский мыслитель даже не думал, другое дело - отъезд из столицы, в глубинку, поближе к Богу, в обитель Преподобного Сергия Радонежского, где живет и работает друг Розанова отец Павел Флоренский.
Потрясенный ужасами революции, писатель с семьей переезжает в Сергиев Посад, подальше от беснующихся комиссаров, которые просто ненавидят писателя. Ненавидели при жизни, ненавидели и после смерти, которая пришла за Розановым в феврале 1919 года.
Свидетели его ухода говорят, что умирал Василий Васильевич радостно, чувствуя необычайную легкость и благодать от скорой встречи с Господом.
Троцкий же разразился желчными проклятиями в адрес писателя уже через несколько лет после его ухода.
"А между тем Розанов был заведомой дрянью, трусом, приживальщиком, прилипалой. И это составляет суть его... перед силой всю жизнь червем вился. Червеобразный человек и писатель: извивающийся, скользкий, липкий, укорачивается и растягивается по мере нужды - и, как червь, противен".
Негодяй был Лейба Давидович, ох, и негодяй.
Но история все расставила по местам, определив одному светлую кончину в стенах святой обители, а другому удар ледорубом по башке в мексиканском поселке.
Он все видел... Уроки от Розанова
И после своей кончины Розанов, как настоящий учитель, продолжает свою подвижническую деятельность. Его книжку "Апокалипсис нашего времени" надо давать читать школьникам, а цитаты из нее печатать на обложках тетрадей.
«...В человечестве образовались колоссальные пустоты от былого христианства; и в эти пустoты проваливается все: троны, классы, сословия, труд, богатства. Все потрясено, все потрясены. Все гибнут, всё гибнет»
«С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русскою Историею железный занавес…»
Но кто виноват в случившейся катастрофе? Один из главных виновников по мнению Розанова, – русская литература, которая стала, по его словам, несчастьем русского народа.
Философ имеет ввиду прежде всего сочинения авторов-западников, которые, по его мнению, не пригодны для воспитания подрастающих поколений, так как пропитаны издевками и ехидными насмешками в адрес своей земли, родного дома, отчего края.
«По содержанию литература русская есть такая мерзость – такая мерзость бесстыдства и наглости, как ни единая литература».
Многие литераторы нарочно искали и находили "грязь" в родном Отечестве, «проходя мимо Сергия Радонежского». Так, Розанов остро критиковал Гоголя, Белинского, Герцена, Добролюбова, Соловьева, Некрасова (особенно!) за их неуважительное отношение к Отечеству.
Результатом такого отношения русских писателей к своей Родине стало восхваление нигилистов, ненавистников всего русского, моральных уродцев, исповедующих тотальное неуважение к русской истории и государственности.
И еще одно очень важное наблюдение сделал писатель. О том, что русская литература, постепенно готовила читателя... презирать русскую армию:
«...начало слагаться пренебрежение к офицеру как к дураку, фанфарону, трусу, во всех отношениях к – ничтожеству и отчасти к вору».
Приказ №1 Петросовета, превративший русскую боеспособную армию в скопище дезертиров и мародеров в 1917 году, готовила та самая западническая русская литература, уверен Василий Розанов.
"Читайте Розанова!"
Мыслителя ненавидели и гнали многие. В Советском Союзе его произведения были под жестким запретом.
Но лучшие русские умы видели величие и мощь Василия Васильевича Розанова.
Такие корифеи отечественной философии, как Михаил Бахтин и Алексей Лосев, в середине прошлого столетия, взывали: "Читайте Розанова!".
Далеко не многие их услышали тогда.
Может быть, услышат сейчас.
