”Жизнь – как коробка шоколадных конфет с разной начинкой: берешь одну – и не знаешь, какая тебе достанется”, – мне очень нравится эта фраза, с которой начинается фильм «Форрест Гамп». Ты не знаешь, какие конфеты и возможности выдаст тебе судьба. Но что с ними делать – твой выбор», – рассказывает Дайга Мурмане, доктор медицинских наук, врач-генетик, детский психиатр, ольфактотерапевт.
— У меня было безмятежное детство. Мы жили неподалеку от Иецавы, провинциального латвийского городка. Моя красавица мама работала бухгалтером и разводила цветы. Папа, шофер, много читал, собирал домашнюю библиотеку, интересовался всем, что происходит в мире, и с удовольствием по вечерам об этом рассуждал.
Я обожала играть с флакончиками из-под маминых духов, наливала в них воду и смешивала. Мне хотелось, чтобы эта вода пахла так же, как мамины цветы. Они меня завораживали. Я думала, что каждый цветок – это человек, и разыгрывала с ними целые истории, рассказывала про свои мечты, про маленькие огорчения. Они в ответ рассказывали про свое царство, утешали или смешили. У всех растений есть душа, они чувствуют, любят или сердятся, отвечают нам – не словами, а образами, энергией, шелестом листвы, волнами аромата. Запах молодой тополиной листвы – надежда и доверие, благоухание цветущей липы – счастье, уют, покой. Осина плещет листвой на ветру – словно предлагает: поделись своей печалью, я отдам ее ветру, и тебе станет легче. Береза – это стойкость за кажущейся нежностью. А если обнять дуб и прижаться к его стволу, то можно даже что-то услышать – свое, личное.
Мама говорила, что я должна поступить в Рижский медицинский институт и стать доктором, потому что когда-то это была ее мечта. Мне и в голову не пришло возражать: Рига так Рига, доктор так доктор, мама лучше знает.
Подготовка к будущему
Я работала санитаркой в нашей местной больнице с 14 лет – родители считали, что нужно проверить, смогу ли я «выдержать» медицину. Зимой я там топила печи, круглый год мыла полы и вытирала пыль, ухаживала за лежачими больными. Меня ничто не шокировало. Уже тогда я была достаточно взрослой, чтобы ухаживать за страдающими людьми и отвечать за свое дело, в то время как сейчас 20-летние девушки и юноши считаются еще подростками… Мне понравилось заботиться, и я поехала в Ригу поступать в медицинский.
Как в одночасье всё может рухнуть
В те годы всех студентов после вступительных экзаменов отправляли в колхоз на уборку картошки. Это произошло на второй неделе колхозной жизни: 11 сентября 1989 года моя правая рука попала в машину, которая затягивала внутрь и сортировала картофель. Как это произошло? Я попыталась вытащить случайно затянутую механизмом полу куртки. Дальше помню только хруст, с которым ломались мои кости. Боли не чувствовала – почти сразу потеряла сознание.
В больнице я пережила клиническую смерть и во время нее побывала в том красивом светлом месте, которое всем нам предстоит навестить. Что-то вроде терминала в аэропорту, откуда путь только начинается.
Я подумала: «Это все? А что потом? Куда дальше?» Мягкий свет, тишина, умиротворение – и никакого «дальше». Я вернулась обратно, в палату, в себя, туда, где все болит и места себе не найти.
Про опыт и уроки судьбы
Знаете, когда я слышу что-то вроде: «Зато какой опыт ты тогда приобрела», меня это бесит. Без некоторых вариантов опыта можно прекрасно обойтись, и многие уроки судьбы никому не нужны. Просто фигня иногда случается, и тогда у тебя нет другого выхода – сиди со своим лимоном и делай из него лимонад, в то время как другие райские яблочки жуют и апельсинами заедают.
Я провела в больницах год, перенесла несколько операций. К травме присоединилась инфекция, требовавшая долгого лечения. Я научилась причесываться и писать левой рукой, спать при свете. Я открыла для себя эзотерическую литературу – и читала запоем все, что попадало мне под руку.
Я поняла цену уединения. В палате нас было восемь человек, и для меня настоящим счастьем стал момент, когда я сама встала с постели и отправилась в туалет.
Я открыла для себя новый источник силы: оказывается, когда ты помогаешь тем, кому еще хуже, ты становишься крепче, и не только духом.
А когда меня перед очередной операцией на выходные отпустили домой, я увидела невероятную красоту осени с ее синим небом, рыжими листьями и пронизывающими ветрами – и заплакала: так остро я никогда еще жизнь не чувствовала.
Возвращение
Хирурги говорили, что моя правая рука двигаться больше никогда не будет, потому что пересечен нерв, передающий импульсы от головного мозга к мышцам. Но за меня взялась Инесе Яунземе, золотая олимпийская чемпионка, травматолог, ортопед и специалист по акупунктуре. «Что значит – никогда? Работать надо!» И я фанатично разрабатывала руку. Через полгода после травмы мне удалось пошевелить указательным пальцем. Хирурги сказали, что это чудо. Я удвоила интенсивность занятий, восстановление заняло годы. Но сейчас я пишу и неплохо действую правой рукой.
Наш мозг, наша психика способны вытянуть нас из безнадежной ситуации. Именно тогда у меня возник интерес к психологии и психиатрии. И я вернулась в институт.
Продолжение здесь⤵️
Подпишись на наш канал и читай:
Галина Зайцева (с) "Лилит"
