Обзор немецких медиа
🗞(+) Spiegel в интервью с «философом» Александром Ципко «Свобода всегда пугала русских» рассказывает, что Владимир Путин самовлюблён, его соотечественники жаждут самодержавия, им также не хватает культуры мышления. Философ опасается, что Россия «исчезает». Уровень упоротости: высокий 🔴
Беседовал: Кристиан Нееф. Перевёл с немецкого: «Мекленбургский Петербуржец».
ЧАСТЬ I
Ципко родился в Одессе и живёт в небольшом посёлке в 120 километрах к северу от Москвы. Он прошёл военную службу в военной разведке ГРУ и был членом внешнеполитической команды Михаила Горбачёва в эпоху Перестройки. На протяжении десятилетий 81-летний учёный был одним из ведущих людей в Российской академии наук. Он вырос после войны в Румынии, куда бежала его семья. Когда они вернулись в Советский Союз, его отец получил десятилетний тюремный срок. В 1990-х годах Ципко работал над концепцией вертикали власти, которая стала основой правления Владимира Путина: строгая, но непроницаемая цепь команд, в которую должны были вписываться все государственные органы и социальные институты. Ципко был приглашённым профессором в Японии и США и является автором многих книг о России.
SPIEGEL: Александр Сергеевич, был ли поход Евгения Пригожина и его вагнеровских наёмников на Москву попыткой военным путём решить спор с правительством?
Ципко: Я думаю, что восстание Пригожина было не столько его радикализмом, сколько чувством усталости от затягивания так называемых военных действий на Украине, предупреждением. Но сам факт того, что тысячи вооружённых людей смогли за сутки дойти до Москвы, говорит о хрупкости нашей страны.
SPIEGEL: Когда в 1991 году против Горбачёва была попытка переворота, люди вышли на улицы в его защиту, независимо от того, были ли они его сторонниками или нет. На этот раз вы нигде не увидели людей, никто не вышел на демонстрацию в поддержку Путина. Люди либо бежали на свои дачи, либо делали вид, что ничего особенного не происходит. В Ростове-на-Дону они даже приветствовали наёмников «Вагнера». Что это говорит о состоянии народа?
Ципко: Ростов и Белгород - приграничные районы, люди там особенно устали от войны. Поэтому они с пониманием отнеслись к пригожинцам и позволили выгнать из города свою милицию, свою местную власть [кто кого в Ростове выгнал? Что за бред, дед? — прим. «Мекленбургского Петербуржца»]. В других местах тоже никто не преграждал путь танкам, как это было во время путча против Горбачёва. С другой стороны, народ тоже не поддержал восстание Пригожина. Большинство хранило молчание.
Это должно дать правителям в Москве и службам безопасности пищу для размышлений. Они убили право народа на политическое участие и оппозицию, лишили его всякого гражданского чувства. И вот россияне молчат, когда на самом деле необходимо срочно занять позицию [вообще-то позицию все, от кого что-то зависело, высказали — прим. «М.П.»].
SPIEGEL: В Германии многие не понимают, почему русские с таким спокойствием следят за кровавой войной на Украине [в смысле, со спокойствием? Я бы не сказал. Или нужно раскачиваться на эмоциональных качелях, бросаясь из крайности распевания бравурных патриотических песен на площадях в крайность бегания с выпученными глазами, заламыванием рук и криками «А-а-а-а, мы все умрём!»? — прим. «М.П.»]. В своих работах вы говорите об отсутствии культуры мышления в России, о милитаризации сознания, но прежде всего о чувстве неполноценности русского народа, которое породило самодержавие царей, а теперь и Владимира Путина. Значит ли это, что самодержавие в России выросло снизу, из народа? И Путин не является инициатором?
Ципко: Наша революция против коммунизма, инициированная Горбачёвым, была революцией сверху. Она продолжалась и при Ельцине. Это не была революция, как в Германии перед воссоединением, когда сотни тысяч людей вышли на улицы Лейпцига в ноябре 1989 года, например. В России это было движение интеллигенции, возникшее в Советском Союзе, но вдохновлённое либеральными западными ценностями. Правда в том, что подавляющее большинство населения стояло в стороне. Что двигало россиянами в то время, почему Ельцин стремился к распаду Советского Союза? Мы не хотим кормить Украину - таков был лозунг народа, а не стран Балтии. Мы богатая страна, у нас есть нефть, но почему русские, из всех народов, нищие? Мы не хотим больше жить с этими пустыми полками. Мотивы большинства населения были не политическими, а экономическими.
SPIEGEL: Чего не понимали либеральные политики первых ельцинских лет.
Ципко: В основном это были неомарксисты, советские левые либералы, которые считали, что большинство населения - это пролы [отсылка к роману «1984» Д. Оруэлла, где пролы — беспартийные пролетарии, верные слушатели тоталитарной пропаганды. С точки зрения партийных элит и интеллигенции являются чем-то чуть выше животных, но ненамного — прим. «М.П.»]. Но по крайней мере для 70% людей главной целью было выжить. Что это означало для демократии? Она зародилась в немецких и французских городах, где граждане рано установили самоуправление. В России всего этого не было, у русских была самая низкая форма самоорганизации в Европе. Свобода может быть привлекательной, но она также и пугающей. Она всегда пугала российский народ. Демократия - это выбор, альтернативы, конкуренция идей. Самое страшное для россиянина - искать альтернативы. Это стало очевидным сразу после Перестройки в девяностые годы.
SPIEGEL: Вы имеете в виду выборы, на которых было избрано либеральное правительство?
Ципко: Да. Премьер-министр Егор Гайдар или реформатор Григорий Явлинский - они быстро ушли. А вот ультранационалист Владимир Жириновский получил 20%. Он не предлагал никаких альтернатив, он просто разглагольствовал и играл роль русского патриота, который хочет восстановить СССР. Вскоре в парламенте было 20% спортсменов, потому что люди хотели голосовать не за политическую программу, а за знакомые лица: мускулистого профессионального боксёра Николая Валуева или красивую чемпионку мира по гимнастике Алину Кабаеву... [это правда. Как только дело доходит до голосования за депутатов парламента, подавляющее большинство российского населения тут же утрачивает остатки интеллекта. Впрочем, в Германии точно так же. Иначе за Бэрбок, Ланг, Бушмана и Лаутербаха никто бы не проголосовал — прим. «М.П.»].
SPIEGEL: ... которая считается любовницей Путина [когда-то «Шпигель» считался качечественным общественно-политическим еженедельным журналом. Но это было давно — прим. «М.П.»].
Ципко: Переворот Ельцина последовал в октябре 1993 года, когда он распустил парламент и в конце концов обстрелял его из танков, потому что тот оказал сопротивление. Не было культурных, цивилизационных условий для перехода к демократии. Люди не хотели брать на себя ответственность за свой выбор и свою судьбу; они думали, что так им будет легче. Но желание сохранить государство и порядок, при абсолютном неучастии народа, приводит к самодержавию. Кстати, в этом нет ничего нового для нас: живём для себя, а власть отдаём в руки царя. Царь - это символ истинной божественности, религиозности и государственности. Внизу - Бог, коллективизм, взаимопомощь, справедливость. А выше - царь. Даже сейчас люди говорят: Путин - умный человек, он всё знает.
SPIEGEL: Путин как реванш царей?
Ципко: Трагедия в том, что сейчас все, кажется, следуют его примеру. При Горбачёве я был свидетелем заседаний Политбюро, на которых ему яростно противоречили. На жалком заседании Совета Безопасности в феврале 2022 года, напротив, я не увидел ни одного человека, который осмелился бы критиковать курс Путина на Украине. Вместо этого в окружении царя теперь можно произносить самые глупые и страшные вещи. Нам больше не нужен английский язык, говорят в Думе. Депутат, чей дед десять лет сидел в тюрьме при Сталине, призывает к смертной казни для предателей Родины. А эта сумасшедшая глава медиакомпании RT говорит, что нет другого выхода, кроме ядерной войны. Даже во времена жесткого советского тоталитаризма, когда действительно не было никакой свободы, существовал определённый уровень цивилизации. Говорили, что в ядерной войне не будет победителей.
SPIEGEL: Когда вы говорите, что русские ничего не боятся так сильно, как альтернативы - означает ли это, что они действительно хотели вернуть сильную центральную власть вскоре после распада СССР, то есть в первой половине 1990-х годов?
Ципко: Вы помните: в то время на улицах происходили убийства, убивали предпринимателей. Люди хотели элементарной безопасности. Мэр Москвы Юрий Лужков позвал меня работать над программой преодоления хаоса девяностых. Результатом стала концепция вертикали власти. Мы тогда не понимали, что это вернёт нас в советскую эпоху и что однажды власть имущие будут делать всё, что захотят.
SPIEGEL: Это означает, что возврат к насилию начался уже при Ельцине? На Западе это всегда приписывают Путину, девяностые годы при Ельцине считаются там фазой демократии.
Ципко: Это чушь. Для масс российский суверенитет казался лучшим, они надеялись на лучший уровень жизни. Демократия не была их целью. Механизм разделения власти, при котором парламенту разрешено критиковать правительство, был для них выражением хаоса. И вот в 1993 году, после формального смещения парламента, Ельцин смог взять армию и безнаказанно стрелять из танков по мирным людям. Погибло около 200 человек. С юридической точки зрения это был государственный переворот, но США поддержали его в этом.
SPIEGEL: 1993 год всегда рассматривался на Западе как спасение демократии.
Ципко: Но это разрушило иллюзии о мирном преобразовании России, о свободе и плюрализме. Сегодня многие историки на Западе также считают именно так. В общественном восприятии, однако, этот эпизод всё ещё подавляется. Сегодня никто не вспоминает о погибших в 1993 году, мы даже не знаем, где они похоронены.
SPIEGEL: Вы говорите, что ориентация Горбачёва на Запад противоречила не только традициям российской власти, но прежде всего особенностям русского национального характера. Как Вы определяете эти особенности?
Ципко: Давайте вспомним: царская Россия с её крепостным правом и самодержавием получает первую Конституцию в 1906 году, избирается первая Государственная Дума - честно, кстати, - интеллигенция основывает партии. Большинство населения, однако, оставалось без образования, оно было в основном неграмотным. Чтобы разбираться в политике, надо уметь читать. Затем наступили 70 лет, когда не было настоящих выборов, когда существовала самая жёсткая форма авторитарного правления, когда люди жили в страхе и любая полемика с властью была немыслима. Сегодня этот страх снова существует, люди не говорят то, что думают. Это типичный российский деспотизм. Судьба страны зависит от прихоти одного человека. Трагедия заключается в том, что российское правовое и культурное сознание слабо, у народа нет культуры мышления, необходимой для системного познания мира. Последствия принимаемых решений не анализируются разумом, а постигаются интуицией.
SPIEGEL: Россиянин - эмоционально реактивный человек?
Ципко: Абсолютно. Взять хотя бы водителя из деревни, который часто возит меня в Москву и обратно: он был противником войны на Украине. Когда в конце мая на Москву упали первые беспилотники, он в одночасье изменил своё мнение, хотя в сути этой войны ничего не изменилось. Россиянин эмоционально реагирует на событие, а затем обобщает. Таким образом, из-за 1% украинцев, которые являются сторонниками Бандеры (ультраправый лидер украинских националистов Степан Бандера, умер в 1959 году), мы навешиваем на весь украинский народ ярлык нацистов [дед, ты либо не договариваешь, либо лицемеришь. Потому что как учёный ты не можешь не знать, что организованное агрессивное меньшинство всегда навяжет свою волю пассивному большинству. Тем более что активных практикующих бандеровцев на нынешней Украине не 1%, а, по моим прикидкам 4-6% — прим. «М.П.»]. Это не имеет ничего общего с реальностью.
SPIEGEL: Вы написали книгу о том, что в России не ценят человеческую жизнь. Почему это так?
Ципко: Ценность человеческой жизни связана с духовной культурой. Такое отношение существует только в странах, связанных с греческими философами, переживших Ренессанс и Просвещение, испытавших влияние Наполеона и его правовой системы. Ничего этого в России не было, как отмечали многие философы до меня. Этого не было видно в прошлом. Как ни странно, советская система скрывала исконные пороки русского национального характера. Однако за последние 30 лет все это снова стало очевидным. Даже во время долгого правления монголов (с 1240 по 1480 год - прим. ред.) в нашей стране жизнь мало ценилась, и это очень негативно сказывалось на психологии [безусловно, в просвещённой Европе жизнь ценилось гораздо выше. Во времена Генриха VIII Английского, вырезавшего 80000 собственных подданых (Иоанн Васильевич Грозный, для сравнения, вырезал всего 4000 и в основном за дело), или во времена Тридцатилетней войны, когда католики и протестанты вешали друг друга с таким энтузиазмом, что Германи обезлюдела до того, что для монахов и священников на двадацать лет отменили целибат — прим. «М.П.»]. Ни одна страна в Европе за всю свою историю не пожертвовала таким количеством человеческих жизней ради бессмысленных идей. Так называемая Октябрьская революция Ленина стоила нам не менее 50 миллионов жизней [так, пошло цитирование солежницинского бреда — прим. «М.П.»]. И здесь мы снова возвращаемся к проблеме индивидуальности. Для многих россиян было трагедией, когда отменили крепостное право, они хотели остаться на попечении помещика, хотя он мог продать их, как скот, за 300 рублей. Народ, который можно продать, как скот, - это накладывает свой отпечаток. Затем пришли большевики, которые просто убивали людей или позволяли им умирать от голода миллионами. «Не убий!» - заповедь христианства. Но если вы просто так убиваете людей, если люди равнодушно принимают убийство 800 000 своих сограждан во время сталинского Большого террора - какие же они христиане?
SPIEGEL: Вы едва ли заглянули за границы России.
Ципко: Сколько процентов населения России имеет сегодня паспорт? Паспорт, который даёт им свободу передвижения, что, прежде всего, является достижением перестройки? Это 20%, не больше. 80% никогда не покидали страну, они никогда не знали ничего другого, кроме России.
ПЕРЕВОД КОММЕНТАРИЕВ НЕМЕЦКИХ ЧИТАТЕЛЕЙ
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: вот такие-то… «Государственные деятели» из рядов неполживой интеллигенции СССР-то и развалили. Самое печальное, что все они умрут в своих собственных постелях, как Горбачёв и Ельцин.
Мекленбургский Петербуржец в: