Слова Октябрины Геннадьевны произвели эффект разорвавшейся бомбы. Анастасия и Ирина Иосифовна молча смотрели друг на друга. В головах женщин происходил «настоящий переворот» — в один миг их жизнь поменяла полярность. Только вот как теперь жить с этим? Нельзя же просто так взять и забыть обо всем, прижать к себе близкого человека. По сути, мать и дочь чужие друг другу люди. И сейчас они должны приложить много усилий, чтобы узнать друг друга.
Анастасия всю свою жизнь ненавидела мать, которая променяла ее на «штаны». Девочка росла с этим чувством, вросшим во все клеточки ее существа. Она мечтала стать успешной, чтобы потом подойти к матери и показать, от кого она отказалась. И когда эта женщина станет просить прощения, то Анастасия гордо поднимет голову и уйдет от нее, оставив мать одну. Ведь таких, как она, не прощают.
Ирина настолько привыкла к чувству вины из-за потери дочери, что позволила себе стать «тряпкой» в своих отношениях с мужем и его дочерью. Она считала, что таким образом наказывает себя за то, что ее не было рядом, когда не стало ее дочери.
А теперь получается, что они обе столько лет жили во лжи. А сейчас, узнав правду, женщины не знали, как им жить дальше.
— Бабушка, зачем ты это сделала? — прошептала Анастасия, не сводя глас с матери. Как же она завидовала девочкам, у которых есть мамы. И мечтала, что когда-нибудь скажет это слово. «МАМА». Господи, как же звучит волшебно. «МАМА».
— Я хотела для тебя только лучшего, — стала убеждать Октябрина Геннадьевна. — Я же прекрасно видела, как эта девица, которая называла себя матерью, относилась к тебе. Она была рада спихнуть тебя мне, прикрываясь то учебой, то отдыхом.
— Неправда, — спокойно возразила Ирина Иосифовна. У нее не было сил, чтобы противостоять напору несостоявшейся свекрови. Ведь у нее были дела намного важнее, чем на данный момент выяснять отношения. — Вы прекрасно знаете, что я была отличной матерью. И это именно вы настояли, чтобы я уехала в горы, сказав, что мне нужно отдохнуть после сессии.
— И зачем мне это нужно было? — пожала плечами пожилая женщина, давая понять, что Ирина несет чушь.
— По всей видимости, чтобы провернуть свое грязное дело, — ответила Ирина Иосифовна. — В какой момент вы решили, что лишите меня дочери? Что я вам сделала плохого?
— Ты отняла у меня сына, — с ненавистью в голосе произнесла Октябрина Геннадьевна. — Ведь если бы не ты, то Алексей давно переехал бы в другой город. И я вместе с ним. Ему не нужно было бы возвращаться в наш город. К тому же, ты не дала оплакать собственного сына. Ведь я была вынуждена находиться рядом с тобой постоянно и быть начеку, чтобы ты не сотворила чего-нибудь непоправимого. Я хотела забрать у тебя самое дорогое, что у тебя есть — твоего ребенка. Точно также, как ты отняла у меня сына.
— Вы сами себя слышите? — спросила Ирина Иосифовна. Она перевела взгляд на пожилую женщину, которая сидела с таким видом, что в этой ситуации Октябрина Геннадьевна была права. Ее поступок 25-летней давности был единственно правильным в тот момент. — Вы лишили ребенка матери, даже не дав возможности решить этот вопрос мирным путем.
— С тобой и миром? — ощетинилась Октябрина Геннадьевна. — Ты мне всю жизнь испортила.
— Вы понимаете, что похоронили собственную внучку? — женщина недоумевала. Как можно живого человека признать мертвым?
— Бабушка, получается, что меня похоронила? — Анастасия не понимала, как такое возможно.
— Не тебя, а твою связь с матерью, — возразила Октябрина Геннадьевна. Для нее это было самым обычным делом.
— Но как у вас это получилось? — удивилась Ирина Иосифовна. — Ведь это не просто так прийти в ЗАГС и сказать, что моя внучка умерла, поэтому дайте свидетельство о смерти. Ведь нужна же справка о смерти.
— Когда у моего сына есть хорошие друзья, которые не только на словах были готовы помочь, то многие вопросы решаются сами собой, — пожала плечами пожилая женщина.
— Вы понимаете, что я могу засудить и вас, и ваших помощников? — Ирина Иосифовна поняла, что не готова прощать несостоявшуюся свекровь.
— Только не говори, что решила мне отомстить, — махнула рукой Октябрина Геннадьевна.
— Знаете, все рассудит время, — вздохнула женщина. Для себя она решила, что сейчас ей нужно наладить отношения с дочерью, а тратить силы на выяснения отношений и месть. — Скажите только, что вы чувствовали, когда я убивалась на могиле Алексея и дочери?
— Если честно, то было немного не по себе, — призналась пожилая женщина.
— Объясните мне с технической точки, как вы все провернули, — попросила Ирина Иосифовна. — Ведь есть свидетельство о смерти, которое выдается после того, как у вас забрали свидетельство о рождении.
— У друзей Алексея в роддоме была малышка, которая прожила всего лишь несколько дней после рождения, — Октябрина Геннадьевна решилась рассказать правду. Она видела, что это нужно не только Ирине, но и Насте. Внучка ловила каждое слово, сказанное бабушкой. — девочка была отказницей. Ее матерью была какая-то малолетка. Родив ребенка, она бросила свою девочку, не задумываясь. Вот мне и помогли сделать документы, как будто мы похоронили Анастасию Алексеевну, дочку моего сына.
— Получается, что меня нет, — усмехнулась Анастасия. — Я — призрак.
— Нет, твое настоящее свидетельство рождении осталось у меня, — возразила Октябрина Геннадьевна.
— Подождите, но я не понимаю, — вновь произнесла Ирина Иосифовна. — Но как вы оформили документы на себя, учитывая что у ребенка есть живая мать?
— Мы переехали в деревню, где за определенную сумму согласились «закрыть глаза» на многие вещи, — усмехнулась пожилая женщина. — Просто в опеке не стали прикапываться к дате отказного заявления той малолетки. Разница между моей внучкой и той умершей девочкой была всего несколько месяцев.
— А вы не боитесь, что могу подать заявление в полицию, которые проведут расследование? — спросила Ирина Иосифовна. — И хорошенько встряхнуть тех людей, которые согласились на подлог.
— Не не боюсь, — улыбнулась Октябрина Геннадьевна. — Дело в том, что в здании, где располагались органы опеки, произошел пожар. И некоторые документы сгорели. В том числе, и дело об нашем опекунстве. Так что ты никогда не докажешь, что заявление было написано не тобой.
— Но почему друзья Лёши пошли на это? — удивилась Ирина Иосифовна.
— Им было сказано, что ты непутевая мать, — пожала плечами пожилая женщина. — Которая готова ради наживы использовать ребенка.
— Какой наживы? — удивилась Ирина Иосифовна.
— Ты стала требовать у меня большие деньги, чтобы я могла видеться с внучкой, — пояснила Октябрина Геннадьевна. — А если я не уступлю тебе, то ты увезешь Настеньку, и я ее больше никогда не увижу.
— Но это неправда! — женщина была ошарашена словами человека, сидевшего перед ней.
— Докажи — если сможешь, — усмехнулась пожилая женщина.
Ирина медленно встала со стула и пошла из кабинета. Она не знала, что ей делать. Женщина хотела подойти к дочери и крепко обнять ее. Но с другой стороны, нужно было осознать, что она снова мать.
— Вы понимаете, что совершили преступление? — спросила Ирина Иосифовна, обернувшись около двери.
— Я оберегала свою внучку, — пожала печами Октябрина Геннадьевна.
— А самое ужасное, что вы это даже не осознаете, — Ирина вышла из кабинета. Ей безумно хотелось остаться одной, чтобы понять, как жить дальше.
