— И полотенца тырить не вздумайте. Учтите, мужики, что каждый пройдет через меня! — грозно сказала администратор бани Алла Петровна.
И дело было вовсе не в том, что она была злой. Просто за каждое полотенце, которое пропало, из ее зарплаты вычитали семьдесят четыре рубля. А получала Алла всего в двести раз больше стоимости полотенца. В баню ходило каждый день человек по пятьдесят, а иногда и больше. Вот Алла Петровна и посчитала, что если не будет внимательной, то всего за неделю может лишиться ежемесячного заработка. А то и вовсе должна останется.
Вот потому ей приходилось осматривать гостей со всем пристрастием.
Она была честной женщиной. И если кто-то забывал в предбаннике дорогие часы или кошелек с деньгами, то всегда возвращала.
И сегодня она, осмотрев после подвыпивших посетителей помещение, со вздохом нашла бумажник и блокнот. Алла осмотрела все найденное, чтобы зафиксировать в журнале содержимое. На карте она нашла имя и фамилию потеряшки: Сергей Иванов.
«А, это тот щупленький пожилой очкарик!» — вспомнила Алла.
И подумала, что он — приятный человек. Если другие смотрели на нее просто как на обслуживающий персонал, пустое место, то этот интеллигентный ученый, приехавший на конференцию, которая проводилась на их базе отдыха, всегда спрашивал, как у нее дела и даже внимательно выслушивал ответ. Например, вчера они обсуждали как часто надо поливать разные сорта огурцов. А еще оказалось, что Сергей разбирается в выпекании пирогов и даже дал ей несколько ценных советов.
***
Алла не была идеалисткой. И романтических ожиданий у нее не было. Она прекрасно понимала, что дама за пятьдесят с ее внешностью не имеет шансов найти воздыхателя среди таких умных и успешных по меркам их поселка людей.
Во-первых, она была могучая. Не толстая, но очень крепко сбитая и сильная. Ноги как колонны. Грудь не укладывается в традиционный размерный ряд. И мышцам на руках может позавидовать любой качок.
Во-вторых, у нее еще лет десять назад поплыл овал лица и от когда-то очень даже красивой мордашки не осталось и следа.
В-третьих, она была провинциалкой без высшего и даже без среднего образования.
***
Так уж сложилась жизнь, что мать рано умерла и пришлось Алле воспитывать двух младших братишек и одну сестренку. Тут уж не до образования и не до внешности.
Работала санитаркой, уборщицей, помогала по хозяйству разным городским дамам.
В перерывах запоем читала. Ведь она всегда мечтала работать в библиотеке: до безумия любила она книги, их запах и даже пыль на страницах. Каждая книга казалась ей дверью в иной, более глубокий, честный и наполненный любовью мир. Если же книга звала в худший мир, то надо было просто закрыть дверь. Она выныривала из каждой книги с сожалением. Ведь ее снова ждал мир, в котором почти никто не искал ни глубины, ни любви. Все будто сговорились опошлить эту жизнь и напрочь лишить ее тайны. Но Алла знала: тайна есть. И те кто этого не признавал - только себя ее и лишали.
В остальное время она просто выживала. Братья и сестра выросли, но периодически им требовалась помощь. Вот она и крутилась. О своих детях некогда было думать. Да и рожать было не от кого, если честно. Ну, не хотела Алла, чтоб величайшее сокровище, еще один человек, родился от пошлого дяди, который всех ненавидит (даже себя). А других не встречалось.
Иногда подруга звала ее помочь с приготовлением еды на большие мероприятия с малым бюджетом. Уж в том, чтоб почти из ничего сделать ого-го Алле равных не было. Могла и огурчики так засолить, что ресторанные отдыхают. И плов готовила так, что даже местные узбеки ей завидовали и просили поделиться секретом. Владела Алла и искусством сервировки. Она и сама не знала, откуда в ней эта любовь к тому, чтоб красиво подать еду. Но Алла была подписана на все каналы, авторы которых хоть немного могли удивить ее искусством сервировки.
Вот и все ее достоинства и недостатки. Не было в ней ничего интересного и особенного. Жизнь как жизнь.
***
— Сергей, ты почему сегодня наличкой платишь? Вроде всегда картой раньше пользовался? — спросил маленького кареглазого очкарика его большой и грузный друг с ярко-синими глазами.
— Саша, да мне тут дама одна приглянулась. Но как я ни пытался наладить с ней контакт, но ничего не получается. Вроде поддерживает разговор. Но дальше этого ничего не идет. Вот я карту якобы забыл нее на работе. Надеюсь, она вечером сама придет, чтоб мне вернуть. — ответил Сергей и покраснел.
— Ну вот и правильно. Сколько можно ходить в холостяках. Пока мы на конференции в провинции — выбери себе надежную даму сердца. Они тут наверняка хозяйственные и надежные, — поддержал друг.
— Тут дело даже не в хозяйственности. Просто она так похожа на одну учительницу, в которую я был влюблен в школе. И глаза у нее такие серые, бездонные. Увидел ее и пропал. Вот и хожу каждый день в баню, хотя не люблю париться. У меня и давление высокое. — Сергей выпил еще рюмочку коньяку, хотя обычно дальше второй дело не шло. Видно было, что разговор дается ему не просто. Но с Сашей они дружили давно. Ему можно было доверять.
— Ну, это дело такое, опасное. А вдруг ты полюбишь образ, а она окажется совсем другим человеком… — попытался предостеречь друга Саша.
— В том то и дело, что она ну очень похожа на мою первую любовь во всем. И внешне, и по степени боевого задора, и даже мыслит также. Мы с ней даже о смысле жизни поговорили. Алла считает, что человек должен раствориться в других, если ему плохо, и тогда снова появятся силы жить. Представляешь, какая она глубокая натура? — Сергей посмотрел на друга гордо: вот, мол, какую жемчужину я нашел на дне этого дома отдыха.
— Погоди, погоди. Баня… Алла… Неужели ты про ту суровую даму весом сто с лишним килограмм и очень грубую в общении? Это та, которая обыскивает на предмет того, не взял ли кто казенные полотенца? — оторопел Саша.
Ну не может такого быть. Его друг что-то путает. Ведь он ведущий сотрудник. И у него квартира в центре столицы. Сергей — успешный человек. Неужели запал на эту тетку с рынка, на эту колхозницу? Да ведь они даже внешне никак друг другу не подходят. Эта Алла если наступит на Серегу, то раздавит и не заметит…
Саша с нетерпением ждал ответа друга. Его раздирало любопытство.
— Алла — моя прекрасная дама. И прошу не говорить о ней ничего, если не можешь сказать хорошего. Я тебе доверился, а ты… Вот уж не думал, что ты мыслишь так банально. — Сергей явно поднабрался, но ведь не настолько же, чтобы называть помощника администратора бани прекрасной дамой.
— Извини, дружище. Виноват. Больше не повторится. Просто я подумал, что ты запал на ту стройную блондинку чуть за тридцать, которая работает в местной столовой. Но если тебе нравится Алла, то я больше ни слова про нее дурного не скажу. — поспешил оправдаться Саша.
Как-то неудобно получилось. Если даже у его друга странный вкус на женщин, то ему то какое дело. И чего он влез со своими пятью копейками.
***
Вечером Алла не пришла, как надеялся Сергей. Зато рано утром она постучала в его дверь. И это было очень некстати.
Сергей выглядел ужасно. Под глазами были огромные синяки. Лысина покраснела от вчерашних возлияний. Морщины обозначились еще резче: он выглядел лет на десять старше. Да и душ он не успел принять. Ну какой же он все-таки идиот: разве трудно было спрогнозировать, что она может прийти и утром.
— Сергей Иванович, я на секунду. Карту вашу нашла. А вечером неудобно было вас беспокоить. — сказала Алла, когда он открыл дверь.
Женщина была необычайно свежа. Глаза лучились заботой и теплотой. А еще от нее пахло свежей выпечкой. Алла была прекрасна. Ее красоту можно было сравнить разве что с Эверестом, на который в молодости Сергей мечтал забраться, но простудился в путешествии и, посмотрев на гору лишь издали, уехал обратно.
— Алла, спасибо вам огромное. Знаю, что выгляжу ужасно. Но, может, я могу угостить вас кофе? Или сходим вечером на ужин? Я ведь должен вас как-то отблагодарить за вашу помощь. И, вообще, я хотел пригласить вас на свидание, но все не решался. А через два дня мне уезжать… Вы бы могли уделить мне один вечер? — робко спросил Сергей.
«Свидание! Да он что, издевается? Разве таких, как она, приглашают на свидание импозантные и умные мужчины. За всю жизнь у нее была всего пара романов — да и то таких, что лучше было и не вспоминать. Не мужчины — одно название! Только тянули жилы и деньги. Захребетники, одним словом».
Но вслух она решила сказать что-то более деликатное.
— Сергей, меня сто лет никто не приглашал на свидания. У меня нет подходящего платья и туфель. Да и тратиться незачем. Если хотите, то можем в любое время прогуляться по базе, — сказала Алла. Она не хотела верить в серьезность его намерений.
И все-таки в могучей груди вопреки всему трепетало нежное девичье сердце. Она читала как-то у одного классика, что у самых больших и сильных с виду женщин могут быть самые трепетные и нежные сердца. Но не думала, что тот писал и о ней тоже. А сейчас поняла, что именно писатель имел в виду.
Ей хотелось полететь с этим Сергеем над городом как на картине Марка Шагала. Хотя, наверное, они смотрелись бы странно. Она, огромная как грозовая туча, и он, как солнечный луч, который вопреки всему пробивается и говорит своим видом: солнце вернется!
А вот сейчас сказка закончится: он скажет «нет так нет». И, может, даже облегченно вздохнет. Наверняка он приглашает всех местных дам по методу поручика Ржевского. И, видимо, совсем никто не согласился. Вот он и остановился на ней. Ведь так ей говорил гражданский муж двадцать лет назад: мол, и выбрал то тебя просто потому, что пил и больше никому не был нужен. А ведь она думала, что он любил ее. Но оказалось, что не каждый, кто говорит, что любит, на самом деле это чувствует. Некоторые мужчины (многие!) относятся к женщинам как к вещам с ограниченным сроком годности и определенным сортом. Все потому, что сами они при жизни умерли. Вот о чем она сейчас думала. Захотелось плакать.
— Алла, почему у вас такое расстроенное лицо? Это, наверное, из-за моего ужасного вида. Подождите десять минут, и поедем за платьем и туфлями. Ведь сегодня не ваша смена? Да что вы смотрите на меня так! Не нужно мне ничего взамен, — каким-то образом Сергей читал ее мысли по выражению лица.
Алла была поражена. Никто и никогда, кроме покойной мамы, не смотрел на нее внимательно. Никто с тех пор не смотрел прямо в сердце большой женщины, которая в глубине души оставалась наивной молодой девушкой.
Алла кивнула. Даже если он врет, то пусть хотя бы этот день она почувствует себя женщиной мечты.
***
— Сереж, а помнишь, как тогда твой друг и все с нашей базы таращились на мое красное платье в золотистый горошек и на мою высокую прическу, которую ты выбрал для меня в салоне красоты? — смеясь, спросила жена своего любимого супруга, с которым они прожили уже лет пять.
— Алла, ну да, ты же сама выбрала платье. Сказала, что мечтала о таком в молодости, но все деньги уходили на братьев и сестер, которых ты растила, — улыбнулся Сергей. Он был так счастлив, что до сих пор сам себе завидовал. Вместе с Аллой в его жизнь вошла какая-то первобытная женская сила, динамичность. Она будто была пульсом всего самого сокровенного, что есть в жизни. И плевать на друзей, которым она не нравилась. Он заставил их замолчать или избавился от тех, кто не мог держать язык за зубами и мыщцы лица в нейтральном положении.
— Оно же было безумно дорогое и я просто хотела тебя проверить. Подумала: если этот негодяй надо мной издевается, тот тут-то я и сниму с него маску. Ведь всем известно, что когда дело доходит до кошелька, то мужчины проявляют себя, — улыбнулась жена и тепло погладила его по волосам.
— Так попроси еще что-то. А вдруг во мне есть скрытые от меня самого грани лицемерия? — сказал Сергей. Сначала он боялся говорить с ней умными словами и применять художественные метафоры. Но, к его удивлению, Алла оказалась очень начитанной. И, в отличие от многих мнимых интеллектуалов, она действительно обладала способность смотреть прямо в суть вещей.
— И попрошу! — сказала Алла. — Давай возьмем собаку. Я всегда мечтала об этом. Но ведь у меня была только комната, и соседи были против. А уж в такой-то большой квартире псу явно будет где разместиться.
— Девочка моя, конечно, у тебя будет собака. Какой же ты у меня все-таки ребенок, — Сергей тепло обнял ее и прижал к себе. Все-таки его друг Саша был неправ. Он полюбил не образ: тот был всего лишь подсказкой, которая через все препятствия привела его, наконец, к той самой женщине, которая так же велика, проста и загадочна, как жизнь.
---
Автор рассказа: Ксения Подорожникова
---
---
Живи и радуйся
Дарья бродила по огромному магазину. В нем, как в лабиринте, легко можно было заблудиться – хитроумные маркетологи специально устроили все так, чтобы покупатели не смогли выбраться из плена товарного изобилия, угодливо разложенного на витринах.
- Все, что угодно для души! Чего изволите? Фруктов? Пожалуйста!
В плетеных корзинах (чтобы аппетитнее смотрелось) россыпью драгоценных великанских гранатов красуется спелая черешня. Так и просится в рот. В тонкой пушистой кожице, на ощупь напоминающей щечку невинного младенца, искусно, нарядным бочком обращенные к покупателю, так и манят к себе восхитительные персики. Груши радуют многообразием сортов. Экзотические бананы от зеленых до ярко-желтых, на любой вкус, соседствуют с красивыми, густо-красными, почти бордовыми яблоками. Гроздья винограда, прозрачного, медового, вальяжно свисают из искусно сделанных ящичков, призывая зевак: купите, купите, ну купите же нас!
Дарья полюбовалась налитыми южным, сладким соком, ягодами. Отошла. Проползла мимо холодильников, где за чисто протертыми стеклами тесно друг к другу стояли бутылки, бутылочки, баночки и коробочки с молочной продукцией. Молоко, йогурты, сметана, творог – десятки наименований, сразу и не разобраться, где что.
Можно было бы купить банку зерненного творога в сливках, бухнуть в него пару ложек вишневого варенья и с наслаждением съесть. Можно и сырка взять, козьего, например. Говорят, полезный. Или коктейля молочного со вкусом пломбира – раньше в городском кафе «Буратино» Дарья частенько такой сыну покупала. А теперь, гляди-ка, бери бутылку готового, да пей, сколько хочешь, и в очереди стоять не надо.
При мысли о Саше, сыне, сердце Дарьи тоскливо сжалось. Как давно это было: Сашке восемь лет, они сидят за столиком кафе и смеются. Сашка потягивает через трубочку коктейль, и трубочка, елозя по почти пустому донышку стакана, издает хрюкающие звуки. За Сашку делается даже неловко, но тот не замечает маминого смущения и заливисто хохочет. Где теперь Дарьин Сашенька? Нет его на свете. Его нет, и кафе «Буратино» тоже нет – в небольшом павильоне на Вокзальной улице теперь расположен модный суши-бар. Что это за суши-бар, Дарья не имеет никакого понятия – она пробегает мимо, стараясь даже не глядеть на витрину.
Около продолговатых ящиков с замороженными полуфабрикатами какая-то пара застряла:
- Да возьми ты сразу в упаковке. В них льда меньше! – говорит женщина средних лет, коротко стриженная, в смешных парусиновых штанах.
Но ее супруг не слушает: специальным совочком ссыпает в пакет красных, похожих на российскую медведку, то ли жуков, то ли раков неаппетитного, диковинного вида.
Мужчина – ровесник Саши. Он совсем не похож на сына Дарьи: Саша был высок и жилист, а этот, наоборот, коренаст и грузен. У Саши темные волосы и карие глаза, а у мужчины светлый ежик на круглой крепкой голове и глаза светлые. Разве что улыбка одинаково открытая и добрая. Дарья не удержалась:
- А что это такое вы сейчас берете?
Женщина ответила:
- Креветки. – Она взглянула на Дарью, и поспешно добавила: - Но они вам не понравятся.
- Почему?
- Ну… вы раков пробовали? – мужчина вмешался в разговор, - так они раков напоминают. Сваришь с укропчиком и трескаешь под пивко.
Дарья улыбнулась и призналась, что никогда не пробовала раков.
- Да ладно, уж любой парень наловит! – сказал мужчина.
- Да у нас в семье не было мужиков-то, одни девки. Отца убило на войне. Остались мама да нас трое. Какие там раки. Нет. Не пробовала.
В глазах незнакомого мужчины плеснулся жалостливый, понимающий интерес. И этот его интерес вдруг толкнул Дарью к нему ближе. Будто открылась запертая дверь, и кто-то ее ласково позвал внутрь, из морозной, стылой нежити в тепло уютного дома.
Плотину, тщательно сдерживаемую стеной долгого молчания, наконец прорвало. Дарья заговорила. Она рассказала незнакомцу про похороны мужа год назад, про то, как сын ушел вслед за отцом через три месяца. Про то, как она осталась совсем одна, и даже невестка не приехала, и внучка, наверное, не знает, жива бабка или нет. И что ей сегодня день рождения, и она решила купить что-нибудь вкусненькое, но не знает, что. Ничего совсем не хочется. И что ей исполнилось восемьдесят семь лет, и родом она из деревни Дыми, и там, в деревне Дыми, она видела, как немецкие летчики стреляли по домам, а мама отгоняла ее от окна… И что ей так не хватает Сашеньки, а он совсем ей не снится, Колька, паразит, каждую ночь ее бранит, поедом ест, а Саша так и не приходит…
Только бы не ушла эта пара, только бы выслушала ее. Она так давно ни с кем не разговаривала…
. . . читать далее >>