Памяти друга посвящается.
Давным-давно, в пору моей школьной юности, жил у нас пёс по кличке Грэй. Огромная восточно-европейская овчарка имела массу удивительных способностей.
Один из талантов Грэя, особенно выделял его среди прочих собак: когда он видел в воде человека, ему мерещилась трагедия, и он пытался всё исправить.
Глубина, при которой Грэй доставал лапами дна, была критическим мерилом, за рамки которого выходить строго запрещалось. Вольнодумцы, нарушающие данное правило, становились предметом спасения и быстро оказывались на берегу. Спастись от спасателя было невозможно. В городе Грэя знали, любили, но когда он выбегал на берег, все спешно покидали воду.
Секрет данного феномена был окутан тайной. Специальных спасательных тренировок мы не проводили. Агрессии в поведении Грэя не было, а действия больше походили на выполнение программного кода. Вероятно, это был привет от предков, прилетевший по спирали ДНК.
На воде Грэй держался отлично, часами бороздил тёмные воды Бобровки, и делал это с огромным удовольствием.
Знакомство с рекой состоялось рано. В три месяца Грэй знал команду «Апорт», пулей летел в воду, и стремительно возвращал трофей на берег. Увеличить дистанцию помогали шишки. Собрав все «снаряды», с набитой до отказа пастью, наш хомячок радостно выбегал из воды.
Упражнения совершенствовались. Шишки мы заменили на камешки, и Грэй курсировал между всплесками. Достигнув цели, он искренне удивлялся - «куда оно делось?» - и поворачивал к новому эпицентру расходящихся кругов. Плавание было его страстью, и он с большой неохотой возвращался домой. За два года тренировок, Грэй возмужал, превратился в мощного пловца, и был готов на любые подвиги.
Единственной проблемой оставалась его тяга к спасению. Тренировки проходили в тихих, безлюдных местах. И горе тому пловцу, по нелепому стечению обстоятельств, оказавшемуся в поле зрения Грэя: игнорируя бурное сопротивление, операция по спасению проходила быстро и технично. На берегу Грэй терял интерес к спасённому, был скромен и не принимал благодарностей.
Оценивая риски, потерпевший забывал о претензиях и делал вид, что переходит к солнечным ваннам. Грэй знал эту уловку и продолжал вести наблюдение.
Было хуже, когда Грэй вытаскивал бедолагу, плывущего с другого берега. Вещи оставались на противоположной стороне, а плыть обратно уже не хотелось. В таких случаях, я применял магическое заклинание «Кушать!». Грэй понимал, что это развод, но всегда руководствовался принципом «Война войной, а обед по расписанию». Мы уходили, а спасённый получал возможность вернуться обратно.
Чтобы прекратить панику, профессиональный спасатель может дать хорошего леща. Грэй давать леща не умел и компенсировал это железной хваткой. Впервые, приняв рукой боевой клац, я заработал пару здоровенных синяков, и очень быстро научился цепляться за ошейник, опережая плановую стыковку. Чувствуя жёсткий контакт, Грэй успокаивался и тянул к берегу.
Можно предположить, что рефлекс спасателя явился результатом длительных упражнений в воде. Но, уже в первое лето, будучи совсем маленьким, Грэй цеплялся крошечной пастью за любую, выступающую часть тела, и тянул к берегу массу, значительно превышающую его собственный вес. Ох уж этот задорный огонёк в его глазах, когда он заходил на цель!
* * *
Однажды, талант спасателя проявился у Грэя особенно ярко. Случилось это на следующий день после школьного выпускного. Неформальную часть праздника мы планировали за городом, на природе. Место выбрали живописное: лес, речка, скалы.
В лагерь добирались группами. Мы с Грэем, в компании ещё двух ребят, были последними. Автобус доставил нас к пешему участку. Остаток пути шли вдоль берега, обходя скалы по лесу. На финальном отрезке, когда до лагеря оставалось не более сотни метров, нам захотелось ускориться и преодолеть скалу по сомнительной тропинке, протиснувшейся между водой и вертикальным отвесом.
Мнения разделились. Один член нашей команды отправился обходить преграду, а остальные (я и второй любитель экстрима по имени Илья) решили попытать счастья на нижней границе скалы. Грэй присоединился к большинству.
Примерно на полпути нас ждал сюрприз: тропа упёрлась в огромный валун, за которым стена уходила в воду. Возвращаться обратно и петлять по лесу, нам не хотелось. Расположившись на камне, мы задумались.
Илья предложил переплыть реку, пройти остаток пути по другому берегу, и повторить манёвр на мелководье, рядом с лагерем. План был хорош, но что-то подсказывало, что не все члены нашего трио его одобрят. Илья не верил, что душка Грэй может стать причиной каких-либо неприятностей.
А тем временем, на дальнем краю скалы собралась группа поддержки. Кто-то приветственно махал, а кто-то, сложив руки рупором, пытался донести свой вариант выхода из сложившейся ситуации. Равнодушных не было.
Полагаясь на хорошие отношения моих спутников, я поддержал вариант с переправой.
При первой попытке Ильи покинуть валун, Грэй очень расстроился, я очень напрягся, успокаивая Грэя, а Илья, увидев нашу нездоровую возню, взял паузу.
Когда все намерения в коллективе обозначились, настала пора второй попытки.
Мы делали ставку на скорость. Для преодоления водной преграды, требовалось не больше двух минут. Я пообещал Илье удерживать Грэя как можно дольше. Илья поклялся плыть на пределе возможностей. Грэй следил за диалогом и готовил свой план.
Скинув походный прикид в рюкзак и нацепив ношу на плечи, Илья плавно погрузился в воду. Плотная ткань рюкзака и воздух внутри, создали эффект поплавка, практически не мешая движению.
Грэй мгновенно включился в игру. Преданность хозяину и верность долгу спасателя, разрывали его на части. Грэй напрягся и заурчал. Низкий рык перерос в реактивный рокот - предвестник стремительного броска.
Удержать спасателя вдоль вектора движения, практически невозможно: 60 кг живого веса, рвущего поверхность четырьмя мощными когтистыми лапами, и подкреплённого палитрой звериных инстинктов - не оставляют шансов. Рывок можно ослабить перпендикулярным движением, но в границах сырого валуна, такой манёвр был обречён.
Используя последний козырь, я заорал: «Кушать!». Грэй оценил попытку, но быстро сообразил, что обед никуда не денется, а ситуацию с «утопающим» надо исправлять немедленно. Виновато посмотрев на меня, он вздохнул и высекая в граните искры, метнулся спасать улепётывающего Илью. В то же мгновение, не отпуская ошейника, я оказался в воде. Наш дуэт стремительно пересекал речную гладь, быстро настигая беглеца.
Почуяв неладное, Илья вложился в последний рывок. Успех был близок. Нога коснулась дна, и оставалось выбежать на берег. Именно в этот момент, зубы Грэя победно вонзились в Ильюшин рюкзак.
Резко сменив направление, Грэй опрокинул беглеца на спину и невозмутимо потащил нас обратно.
Первую часть представления, зрители ставил на Илью. Подбадривая и улюлюкая, все желали ему добраться до финиша первым. Когда же пловец был схвачен, публика, катаясь по траве и рыдая, приветствовала триумфальное возвращение спасателя.
В немом изумлении, Илья продолжал загребать воздух. От хохота переходящего в истерику, я утратил способность издавать звуки. Зная таланты своего четвероногого друга, я даже не пытался сопротивляться. Влекомые мощью спасателя, мы поднимали волну, неминуемо возвращаясь на исходную позицию.
Переправа потерпела фиаско.
Сидели молча. Понимая своё превосходство, Грэй снисходительно поглядывал на нас, разинув пасть в подобие собачьей улыбки.
Выбираться пришлось вдоль скалы. По пояс в воде и по колено в иле, мы двигались к финишу. Колонну возглавлял Грэй.
Встреча с одноклассниками была особенно тёплой. Жертв обстоятельств накормили и поблагодарили за феерическое шоу.
Несколько часов, Илья хранил молчание. Размышляя о своей миссии, он решил посвятить себя спасению людей, и месяцем позже, подал документы в медицинский институт. С тех пор он твёрдо следует своим убеждениям.
В тот день мы были единственными, кому удалось искупаться. Грэй наглядно показал, чего делать не стоит и бдительно следил за береговой линией, упреждая любые попытки.
Александр Свалов, 17.06.2012
