"Встретились однажды жена и любовница мужы. Пообщались и разъехались каждая своей дорогой. Жена в полицию. Любовница в реанимацию."
Через десятки лет эта история, может показаться банальщиной. А в своё время, кипели страсти, умножались страдания и замышлялась месть.
Я тогда была второклашкой. Мы жили вдвоём с мамой в обычной пятиэтажке. Квартиру № 11, прямо под нами, занимала женщина по имени Клара. Ей было лет тридцать пять. Старший продавец колбасного отдела в гастрономе неподалёку - большой человек, в советское время. У неё было многое, из того, что могло вызвать лёгкую зависть.
А вот замужество Кларе не выпало. Личный мужчина - супруг, был её жаркой мечтой. Моя мама умела раскладывать карты - гадать. Самые обыкновенные, для игры в "дурака," они рассказывали настоящее, предсказывали будущее в разных направлениях. Как-то одной соседке по площадке раскинула, другой.
И вот, знающая себе цену Клара, заявилась к нам в роли просительницы.
Именно поэтому "начинку" истории, которую я вам расскажу, мы с мамой, знали изнутри. Читайте, пожалуйста.
Итак, Клара имела многое, чего не было у других. Например, на одну себя, двухкомнатную квартиру. В ней - типовая стенка, заполненная сервизами и хрусталём, кухонный гарнитур. В коридоре дорожка, а не какой-нибудь половичок. Одну из стен зала украшал ковёр. Телевизор, холодильник - само-собой. Проигрыватель тоже имелся.
И одевалась Клара богато. Крепдешин, кримплен, джерси. Зимнее пальто с песцовым воротником. На такой достаток не только связи нужны, но и деньги немалые. Допустим, зарплата продавца, премии, но всё равно не сходилось. Жильцы подъезда, близко наблюдавшие Клару, шушукались о торговых махинациях, царящих в гастрономе, о недовесах.
Но в глаза улыбались и здоровались внятно - если "очень надо," Клара доставала конфеты в коробках (например, отблагодарить врача), палку хорошей колбаски к особенной дате. Но просьбами частить не стоило - Клара могла и куда подальше послать. И вот эта особенная женщина переступила порог нашей скромной квартиры с просьбой ей погадать.
Мама, кстати, никогда ни о чём Клару не просившая, согласилась при условии, что это не превратится в обязанность. Клара покорно кивнула:
"Я понимаю. Но, в месяц разок, может осилишь? В такой тошноте, Аля, живу - сил нет. Авось, карты хоть надежду подарят."
Карты её не любили, показывая, и так известный материальный достаток, не нужных людей вокруг, но ни одного "короля" на горизонте. Когда женщины немного сблизились, моя мама прямолинейно спросила (преимущество независимости):
"Клара, если по обстановке твоей квартиры судить, неужели и правда, в магазине, сплошное воровство и махинации? И такой квартирный метраж, как ты смогла получить?"
Клара ответила честно:
"Деньгами меня деревенские родители балуют. Привозят картошку, курятинку, мясо. Мама бухгалтер, папа - зоотехник. Свою скотину с колхозного пайка кормят. Ну, а как?! В коопторг много сдают. Молочкой сами на рынке торгуют. Я одна дочка у них. Но пусть все думают, что ворую - уважения больше.
Тем более, торговый мухлёж - бессмертен. А насчёт квартиры.. Я продавец с дипломом, с головой и чуйкой. Не скажу, в каком магазине, но с директором вась-вась была. Он меня ценил, доверял, как себе. И вот, как почувствовал, что подсиживают и скоро придётся уйти, с квартирой помог. Я сразу уволилась - удачу не дразнят."
Мама предположила служебный роман, но Клара вздохнула:
"Я б не возражала. Но, знаешь, что мне этот умник сказал, когда после закрытия магазина у него в кабинете вдвоём пили коньяк? Мол, я женщина видная, но на любителя и вообще, он верный муж. Подсластил пилюлю. Только раз мне выпадал курортный роман, но мужика не зацепила. И вот, уж сколько лет, жду своего любителя."
Клара была женщина дородная, выше среднего роста. Размер обуви - мужской. Слишком румяна, слишком бела - лицом, прокрашенными импортной краской волосами. Эдакая женщина - печка. Большая, пышет жаром, но не у всякого рук обнять хватит.
И всё-таки, "любитель" нашёлся. Это случилось, когда Кларин интерес к картам поблек и она к нам давно не заглядывала. Вдруг, прибежала: "Аля! Разложи поскорей!" Мама, ужин готовившая, отвлеклась неохотно, но вскоре воскликнула:
"Есть! Есть король, Кларка! Прямо под твоими ногами. Карты обещают - намертво влюбится."
"Кажется, уже," - выдохнула соседка и вот, что поведала.
Рабочий день подходил к концу. Клара протирала пустые витрины, когда перед ней нарисовался мужчина. Купив в винном отделе бутылку вина, он теперь гипнотизировал продавщицу колбасного отдела - нашу соседку. Предполагая, что у неё будут клянчить грамм триста колбаски "на закусь," Клара рявкнула:
"Лимит продаж, гражданин, на сегодня исчерпан!"
В ответ прозвучало неожиданное: "Боже мой, какая вы, основательная, дама. Ослепнуть можно!"
Месяца не прошло, Виктор - так звали оценившего Клару мужчину, сделал ей предложение. Ему было под сорок. После двух разводов, он жил в общежитии и работал электриком в ЖЭКе. Внешность? Худощавый, чуть пониже Клары. В одежде аккуратный, выбрит старательно. А это уже кое-что, на безрыбье.
Клара пожелала быть полноценной невестой. В многоярусном, пышном платье, она напоминала сугроб в шляпке с полями. Костюм, шерсть с лавсаном, цвет "серая дымка," за сто шестьдесят рублей, на женихе сидел превосходно. Из своего кармана Виктор только кольца купил.
"Банковали" родители Клары и она сама. Заказ двух машин, кафе, море цветов. Гостей было немного. Например, близкие Виктора отмахнулись от его "привычки жениться." После торжества началось самое главное - совместная жизнь. Виктор переехал к жене - две коробки с обувью и одеждой, стопка книг, настольная лампа, транзистор.
Когда он курил на балконе, меня - вражину, раздирало желание плюнуть ему на "мишень" - круглую лысинку на затылке. Клара у нас почти не бывала. Новый, долгожданный статус, захватил её полностью и было с чего. Виктор наполнил их отношения флёром романтики.
Возвращаясь с работы раньше жены, он красиво сервировал стол праздничной посудой из стенки. Непременно в большой комнате. Октябрь - время ранней темноты, но из освещения только торшер. Потом замирал у окна, в ожидании. Заметив Клару, как всегда с авоськой в руках - покупку продуктов она, естественно, брала на себя, Виктор кидался к проигрывателю.
Ровно в ту минуту, когда усталая женщина, на гудящих ногах, входила в квартиру, игла звукоснимателя встречалась с пластинкой и обычная комната приобретала ресторанную атмосферу. Поначалу Клара не могла сдержать слёз, а потом ничего, привыкла, что у них каждый ужин - романтик.
Только убедила мужа на кухне его проводить, а то потом ей утомительно тарелки к мойке носить. В общий выходной, после домашних Клариных дел, совместной прогулки "под ручку," обильного обеда и "завязывания жирка," в уютной кровати, Виктор вовлекал жену в философско-эстетическую вечеринку.
Бутылка болгарского вина (дешёвый портвешок мужчина забыл), мини бутерброды с колбаской и сыром (напоминаю - время советское) и начинался "час болтологии." Виктор, весьма начитанный человек - периодика, библиотечные книги, размышлял вслух на разные темы.
Политика, охрана окружающей среды и природы, космос, краткий сюжет недавно прочитанного. Кларе, листавшей только программку, да журнал "Работница," был важен звук голоса мужа, его внимание и уверенность, что она умная женщина (а иначе стал бы он слова тратить?).
Она кивала, удивлялась, негодовала, восхищалась или смеялась, но больше по наитию, чем от углублённого понимания. Виктора это устраивало. Они вообще жили дружно, без тёрок и дележа обязанностей. Жена чётко знала свои, а мужские не особенно находились. Зарплату Виктор отдавал Кларе в руки и около половины она возвращала назад:
"У мужчины должны быть деньги, а не дырка в кармане."
И в помощь деревенским родителям не впрягала, хотя сама, в сезон, регулярно моталась. Довольные, что дочь вышла замуж и появилась надежда на внуков, старики лишних вопросов не задавали: "Витя здоров? Ну и Слава Богу." Ребёнка Клара очень хотела, но материнство задерживалось.
Так, в абсолютной сказке, два с половиной года прошло. Очередной сентябрь призвал Клару на уборку картошки. Уехала на неделю - выходные, накопленные отгулы. Виктор жену провожал с влагой в глазах. И Клара тяжко вздыхала. А между тем, лимит женского счастья для неё оказался исчерпан.
В выходную субботу, Виктор отправился в библиотеку и там, среди стеллажей, увидел ту, кто мгновенно Клару затмила. Молодая женщина - очки в строгой оправе, светлые волосы по хрупким плечам, клетчатое платье с белым воротничком, сосредоточенно перебирала книги на полке.
Сердце Виктора гулко забилось, обручальное кольцо, само собой, скатилось в карман пиджака. Он знал этот признак - проходил его с двумя первыми жёнами. Эра любви к Кларе закончилась. Подгадав выйти вместе, заговорил о беспроигрышном в такой ситуации - о важности чтения.
Познакомились. Её звали Нина. Тридцать лет, преподаёт в школе русский язык и литературу. Не замужем. Любит посещать интеллектуальные мероприятия - выставки, спектакли, концерты бардовской песни, вечера поэзии в ДК.
"Для человека важна духовная пища, прежде всего, а не борщи с бутербродами!" - сказала Нина и Виктор пожалел, что женат.
Как он так быстро перенастроился, непонятно, но вернувшуюся Клару ждал не романтичный ужин, а кислая физиономия мужа. От поцелуя он увернулся и от общения тоже. Отговорился, что зуб болит. Чуйка погнала Клару к нам: "Аля, карты раскинь, бога ради!"
Карты заявили, что возле Виктора крутится, посторонняя женщина, много разговоров, а жена вдалеке выпадает и, как бы не с пустыми надеждами. Ещё пара дней непоняток и Виктор признался, что встретил другую и полюбил. Сказал, в своё оправдание:
"Ты, Клара, не виновата. Это я так устроен - с остывшим сердцем жить не могу, привычку не признаю. С первой женой меня на четыре года хватило. Со второй на три. Ложь не для меня.
Влюбившись, сразу ушёл. Снова жениться не получилось - замужняя, от мужа уйти отказалась. Мы расстались. Страдал, но увидев тебя, оказался спасён. К сожалению, не навсегда."
Дальше, как "порядочный человек," Виктор поблагодарил Клару за счастье и изъявил желание разойтись:
"Эту неделю у меня на работе запарка, а в следующий понедельник подам заявление. Твоё присутствие не обязательно и дальше проволочек не будет - детей нет, делить нечего."
Да, только теперь коробок для личного барахла требовалось куда больше. Впрочем, та же "порядочность," повелела Виктору, до развода, жить при жене. А может, новая пассия капризничала. После работы он принадлежал ей, а ужинал и ночевал дома. Всё отдельно от Клары, но ел из её кастрюль.
Оформив больничный, она несказанно страдала, перебирая варианты мщения. Все в одном направлении - наглотаться таблеток и освободиться от боли. Отравить Виктора мышьяком, как у Агаты Кристи ("философские вечера" не пропали даром). Толкнуть разлучницу под автобус. Покончить с обоими.
Моя мама напоминала о наказании и Клара сдувалась. Зато осуществилась мечта вражины: я - таки плюнула на лысину Виктору и попала! Если б вовремя смылась, дядька бы на осеннюю погоду подумал. Но мне требовалось наслаждение от недовольства на физиономии человека, который имел возможность, есть сколько угодно сосисок, а он не ценил!
Виктор поднял крик. Вскоре к нам в дверь позвонили. Я приготовилась к жуткой расправе. Но пришла Клара с шоколадкой в руках. Мама осталась не в курсе проделки, а соседка боевым тоном объявила, что умирать и убивать передумала. В отличие от предыдущих жён, она отстоит семейное счастье.
Во-первых, она отправилась с Виктором подавать заявление и там настояла о месяце на перемирие. Во-вторых, настояла, чтобы "пока муж," спал в их общей постели. В третьих, осторожно узнала, в какой школе работает Нина и к ней заявилась.
Кларе хватило большой перемены, чтобы обрисовать сопернице, как отреагирует педагогический коллектив, если узнает, как "сеятель знаний" и классный руководитель пятого "Б," коварно разваливает семью. "А могу и родительское собрание устроить на эту же тему."
Клара говорила таким тихим, но многообещающим тоном, что у Нины запотели очки от волнения.
"Но ведь брак - не тюрьма. Витя подал заявление. Я вам слово даю, что до развода мы не будем близки. Исключительно дружба!"- лепетала она.
Клара приняла обещание, подкрепив требованием, что Виктор о причине сдержанности Нины никогда не узнает. Конечно, не промолчит, но и новой собственницей мужчины себя считать пока не посмеет. После встречи с любовницей, Клара воспряла - самым значительным в ней оказались очки.
Доказательство, что до оформления развода любовники только "дружат," себя не заставило ждать - Виктор вернулся к исполнению супружеского долга с женой. И то, что Нина больше заботилась о пище духовной, подтверждалось отличным аппетитом Виктора. А Клара старалась ему угодить.
Моя мама не понимала:
"На что ты рассчитываешь? Месяц пройдёт, вас разведут, и ты останешься с ощущением унижения, Клара. Я бы послала к чертям, честное слово!"
Но соседка, вышедшая на тропу борьбы, отвечала:
"Вот своего и пошлёшь, когда заведёшь. Дура ты, Аля, хоть и инженер. Рубль потерять жалко, а тут - муж, в рабочем состоянии! И что - какой-то "сикильде" отдать? Ни за что!"
Надо сказать, что к этому времени, Клара заканчивала, какие-то процедуры у гинеколога и очень рассчитывала на беременность. Но её поджимал срок, отведённый на примирение. Не долго думая, авантюристка убедила врача (конечно, "прикормленного") выдать ей справку, что "уже."
Позвонив в учительскую Нининой школы, пригласила её к телефону:
"У меня важная информация появилась. Пригласи в гости. Да не страшись - не обижу!"
Квартира оказалась однокомнатной, неуютной. Книги, книги. Кровать для сна, письменный стол для проверки тетрадок. На кухне, кажется, не часто готовят. Не постеснявшись, Клара глянула в холодильник. Так и есть - макароны с ливерной колбасой, плавленный сырок, десяток яиц.
Нина смотрела тревожно, но Клара её успокоила:
"Драки не будет. А с Витей у тебя не получится. Пункты назову, а ты, как девушка образованная, начитанная, суммируй. Вот, вроде, ты его женщина, а мужик приходит домой голодным, как волк. Не знаю, как было у прежних жён, но мои разносолы тебе не переплюнуть. Он это скоро почувствует. Вроде у вас неземная любовь, а спит он со мной..."
"Но вы же сами запретили! И ... было у нас," - пискнула Нина.
"Запретила," "было..." А у нас - с результатом. Вот, ознакомься," - и выложила перед соперницей справку.
Та взяла дрожащей рукой и носом захлюпала. А Клара продолжила:
"Дитя я рожу, не сомневайся. Получишь мужчину с обязательствами и алиментами. Например, сына от первого брака он навещал до восемнадцати лет и в воспитании участвовал. На вашего ребёнка скоро не рассчитывай, уж я постараюсь, чтоб наш его накрепко захватил. И беременность буду тяжело, капризно носить, а Витя, как порядочный человек...."
Нина разрыдалась. Похоже, Виктор был её последним (или первым?) вагоном. А может, любовь? Но соперниц не жалеют, их добивают и Клара резюмировала:
"Весьма сомнительно мне твоё счастье, Нина, на чужих-то костях. А я возьму, да ещё его соблазню разок, годика через два, когда ребёнка проведать придёт. Не факт, что получится, но вдруг? И снова рожу. Что будешь делать?"
Блефовала, конечно. Но Нина выглядела сломленной.
Спросила, слабым голоском: "И что же - мне ничего? Корыто разбитое?"
"Ну зачем же, с корытом. Я предлагаю с подпиской на книги. Авторов Виктор подбирал. Для него собиралась оформить. Тут и Куприн, и Чехов, Лесков. Какой-то Герберт.."
"Уэллс," - пискнула Нина.
"Может и он есть. Два года будешь получать регулярно. На выкуп я денег щедро оставлю. И на замок. У Вити ведь ключ от твоей квартиры? Сменишь Сама открывать не будешь. А если встретит у школы, скажешь, что тебе не нравится его лысина и староват он для тебя. Давай по хорошему, Нина, без крови."
И сдавила худенькое плечо, как клещами. Исключительно для острастки.
Потом Кларе оставалось наблюдать, как Виктор мечется, не понимая, что происходит с Ниной. Даже, кажется, плакал на балконе. Помалкивала, ухаживая, как за больным - покушать, по головке погладить.
Вдруг спросил: "Клара, я что - лысый?!"
"На затылке, чуток, куда тебе плюнула Алина дочка."
"Не чуток, если попала. Старею что ли?!"
"Мужаешь, Витя. Но не всем дано рассмотреть."
Разводиться муж с женой не пошли.
Когда Клара, торжествуя, всё подробненько изложила маме моей, та удивилась:
"Даже, когда с третьей, замужней женщиной не получилось, Виктор к жене не вернулся. А тут такая привязанность. И про липовую беременность врать не пришлось! Сильна ты, Клара!"
Соседка признала, что ей повезло - Нина про справку промолчала, видимо решив гордой быть. Но вообще-то, нашёлся у Клары ещё один козырёк - беспроигрышный. Объяснила довольно:
"Я уж лет пять, как в очереди на "ЗАЗ-968" стою. Тоже машина! Витька не знал. И вот, прислали открытку - скоро выкупать. Родители помогут с деньгами. Автомобиль на отца оформлю, а на Витьку - доверенность. Отшучусь, что проштрафился. Он уже в нетерпении, говорит теперь будет откладывать на гараж. Клин клином, как говорится."
.... Клара забеременела, когда уже "ушастый" стоял под окном. Так что, из роддома, жену с дочкой, Виктор на своём автомобиле вёз. На ближайшую копку картошки, как миленький, поехал без жены - она с малявкой дома осталась. А уж потом - всей семьёй навещали деревню.
Былой романтик к супругам не вернулся, но жили ровно, дружно. Дочку он обожал. Время от времени, мстительная Клара чмокала мужа в лысину, а когда малышка смогла спросить: "Это тиво у папы?" пояснила: "Это третья щёчка у папы. Самая большая."
от автора: Клара и Виктор в возрасте старости, но здравствуют. Она покрепче. Дочка, уж своих детей вырастившая, родителей опекает. Их браком она гордится, называя золотым.
Описание борьбы Клары за "рабочего мужа," не пример и не осуждение. Моя мама называла эту борьбу фельетонной. Да, иногда и впрямь было смешно.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
