Древо в декоре кокошников

Образ древа – один из самых распространенных в декоративном оформлении кокошников. Его помещали на гребне или очелье, а также на дне и заднике разных типов уборов. Чаще всего изображенные древа имеют по вертикали трехуровневую структуру, иногда – пятиуровневую. Степень стилизации образа может быть самой разнообразной: от схематического и геометризованного до более или менее обобщенного изображения. Наиболее употребительным можно назвать образ древа с пышными ветками, листьями, фантастическими цветами или плодами граната.

Кокошник. Береста, льняной холст, бархат. Позумент простой и вытканный с золотой и разноцветной битью и круглой серебряной канителью; кружево из серебряных сканых нитей, фольга; картон, золотные пряденые и сканые нити, шнур из золотных сканых нитей; стеклянные блестки и бусины (фальшивый жемчуг), металлические касты с гранеными стеклами, бисер. Конец XVIII – начало XIX века. Нижегородская губерния Поступил в РЭМ в 1967 г. (экспедиция Л.В. Тазихиной)

В народной культуре образ древа многозначен. Наиболее универсальные его значения связаны с представлениями о структуре мира и о вечном продолжении жизни, то есть с категориями пространства и времени. Образ мирового древа отражает мифологическую трехчастную модель устройства мирового пространства (верх – середина – низ), и обычно он дополняется образами птиц, животных и хтонических существ как представителей трех разных миров. Образ древа жизни сформировался на основе бесконечного повторения ежегодного природного цикла жизни растений и, в частности, деревьев – пробуждения, цветения, плодоношения и увядания. Свойственные мифопоэтическому мировосприятию идеи непрерывности круговорота жизни и смерти, равенства и взаимодополняемости этих двух противоположностей, обеспечивающих гармоничный баланс бытия, нашли воплощение в жанре загадки о них:

Стоит дерево, на дереве – птица,

Цветы хватает, в корыто бросает,

Корыто не наполняет и цветов не умаляет.

(Даль В.И. Пословицы русского. М., 2009.)

Кокошник. Простой и набойный льняной холст, клейстер, шелковые штоф и ленты. Позумент, картон, льняные нити (настил), гладкие и ребристые полоски разноцветной фольги, золотные и серебряные пряденые нити и шнур из них, трунцал с шелковым сердечником. Конец XVIII – начало XIX века. Нижегородская губерния Поступил в РЭМ в 1923 г. (из коллекции С.С. Соломко)

Частным восприятием образа древа жизни в традиционном сознании является соотнесение его с представлениями о родовом дереве. Они отчетливо прослеживаются в свадебной лирике, где образ ветвистого дерева (ели, дуба, березы и др.) символизировал род-племя невесты:

Много, много у сыра дуба

Много листья, много пáветья,

Много о́тросня зеленого,

Как у нашей Ириньюшки,

Как у нашей Ивановны

Много роду, много племени…

(Колпакова Н.П. 1973. С.105. №203).

Образ дерева как модели родословной распространен вплоть до наших дней (генеалогическое древо). В архаичных культурах представления о дереве как родовом центре соотносятся с характерным для мифопоэтического сознания восприятием этого образа в качестве атрибута или символа женского божества плодородия. На основе подобных представлений сложился, например, образ Царь-девицы – героини русской сказки «Молодильные яблоки». В сюжете Царь-девица изображается хранительницей источника жизни, воплощенного в виде волшебного дерева – яблони с необыкновенными плодами. Отголоски подобных верований, включающих в себя представления о продуцирующей силе растений, длительное время сохранялись в обрядовой практике. Так, в русской культуре традиция использования растений, и, в частности деревьев, в календарных и переходных обрядах сохранялась вплоть до конца ХIХ – начала ХХ вв. К примеру, довольно широко известное у русских свадебное деревце, презентирующее среди ряда важных качеств невесты ее зрелость и готовность к деторождению, в локальных традициях имело названия: «елочка», «калинка», «лес», «роща», «сад» (южнорусские губернии), «цвет» (Московская губерния), «куст» (Калужская, Смоленская, Нижегородская губернии), «цветок» (Нижегородская губерния), «цветник» (Смоленская губерния), «репéй» (Саратовская, Нижегородская, Рязанская, Пермская губернии). Материалом для него служили вечнозеленые, плодовые и ягодные деревья, а также трава репейник – связанные с идеями непрерывности жизни, продуцирования, недоступности.

Кокошник (фрагмент). Картон, льняной холст, хлопчатобумажная ткань, бархат. Позумент, кумач, хлопчатобумажная бель, бисер, стеклянные бусины (фальшивый жемчуг), половинчатый жемчуг; картон, золотные и серебряные пряденые и сканые нити, золотая круглая канитель, металлические блестки; золотая бить, хлопчатобумажные нити, фольга, шнуры из золотных, серебряных и мишурных пряденых нитей. Первая половина XIX века. Олонецкая губерния, Каргопольский уезд Приобретен у крестьянина К.Г. Колпакова в 1904 г.

Использование орнаментальных мотивов с образом древа на таких предметах, как детали праздничного и обрядового костюма девушек, достигших брачного возраста (косники, девичьи повязки), и особенно молодоженов (кокошники, рукава и подолы рубах, передники, нагрудные украшения, перчатки, обувь), вещи, связанные с детским миром (колыбели, подголовники пеленок), ритуальная утварь (полотенца, ширинки, свадебные простыни), с уверенностью позволяет видеть в нем символику жизненного начала, плодородия.

Автор статьи – Елена Львовна Мадлевская, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник отдела этнографии русского народа.