В начале марта старый граф Илья Андреевич Ростов был озабочен устройством обеда в Английском клубе для приема князя Багратиона. Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару Английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. "Война и мир", Л. Толстой"
Если вы окажитесь на Страстном бульваре в Москве, рядом с памятником Высоцкому, обратите внимание на дом за спиной Владимира Семеновича.
В 1774—1776 гг. по проекту Матвея Казакова в Москве появилась новая усадьба для князя Сергея Гагарина.
В 1770 г. в Петербурге был открыт первый "Английский клуб" для джентельменов. Представители московского высшего общества решили не отставать от столицы и тоже организовать свой клуб.
Первые упоминания об Английском клубе в Москве датируются 1772 годом. Под «Правилами Московского английского клуба» поставили свои подписи князь Сергей Гагарин, граф Иван Орлов, граф Дмитрий Хвостов, поэт Юрий Нелединский-Мелецкий, офицер и переводчик Яков Чаадаев и художник Фёдор Рокотов.
И уже с 1802 по 1812 гг. московский Английский клуб располагался в доме Гагарина.
В 1806 году в здании усадьбы был устроен обед в честь князя Петра Багратиона после победы под Шенграбеном.
Именно про этот обед писал Лев Николаевич Толстой.
На другой день, 3-го марта, во втором часу пополудни, двести пятьдесят человек членов Английского клуба и пятьдесят человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя австрийского похода, князя Багратиона.
А спустя 6 лет после этого обеда в Москву пришли французы. И рядом с домом Гагарина остановился главный интендант «Великой армии» генерал Дарю.
Я много читала про "Москву спалённую пожаром", но с русской стороны. Но есть и французская версия. Например, та, что записал офицер Мари-Анри Бейль, служивший при Дарю. Тогда он был господин Бейль, а позже весь мир узнал его под псевдонимом Стендаль.
Обнаружившаяся сильная дизентерия заставляла опасаться, будет ли у нас довольно вина. Нам сообщили превосходную новость, что его можно добыть в погребе прекрасного клуба, о котором я говорил. Я убедил старика Виллье сделать эту экскурсию. Мы прошли туда, миновав роскошные конюшни и сад, который можно бы назвать прекрасным, если б деревья этой страны не производили на меня неотразимого впечатления бедной растительности.
Мы послали в погреб слуг. Они выслали нам оттуда много плохого белого вина, узорчатые белые скатерти и такие же салфетки, но очень подержанные. Мы заграбили их на простыни...
Мой слуга был совершенно пьян. Он натащил в коляску скатертей, вина, скрипку, которую заграбил для себя, и много других вещей. С двумя-тремя товарищами мы выпили вина.
Моя коляска была набита. Я поместил еще там бедного и скучного Де-В., которого взял из жалости. Оставляя дом, я похитил томик Вольтера, тот что носит название «Faceties». Из дневника Стендаля
После французов дом сильно пострадал и до 1828 года пустовал. Затем его выкупил Дмитрий Голицын, который поручил архитектору Осипу Бове восстановить дом и построить дополнительные здания под нужды больницы.
Кстати, одним из практикантов в этой больнице был Антон Павлович Чехов. А нам пора идти дальше по бульвару. Нас ждёт Рахманинов.
Спасибо, что дочитали! Все рассказы о Москве тут.
