Теберда встречает красиво: горы тут резко вырастают, долина - стискивается, а взгляд сразу привлекают башни Чёртова Замка (3526м), господствующего над Тебердой.
Карачаевцы называли его Шайтан-Кая, а теперь можно услышать вариант Кааба-Кая - замок хоть и мрачен, но чёртовым не может быть никак, так как сориентирован прямо на Мекку. Ну а городок внизу уходит на 8 километров за поворот узкой лентой.
Его северная оконечность - Микрорайон, основанный, видимо, в 1971 году, когда Теберда стала городом. Теперь тут Теберда-для-своих, своей атмосферой с мелкими самодельными магазинами, где карачаевские бабушки наряду с фабричными товарами продают домашние сыр и айран, напоминающая городки Закавказья типа Дилижана или Джермука. Только - воображаемого идеального Закавказья, где не развалилось ЖКХ, а народ не разъехался за лучшей долей по всему свету.
В нынешней Теберде русских лишь четверть жителей, а 70% карачаевцы. Ещё 6% - "прочие": жизнь на курорте привлекала всех. И вот на воротах чьей-то усадьбы - узоры, знакомые по золотому шитью на платьях черкешенок и абазинок.
Над центром Теберды господствует гора Кёль-Баши (2844м), лучше видимая поперёк долины:
А со склона её течёт изрядной высоты водопад, за скупость прозванный Мужские Слёзы:
...Как в наше время рак, в 19 веке людей косил туберкулёз, или чахотка, плодившаяся в затхлых городах. Концентрация палочки Коха стала такова, что словить её можно было не только в подвале или бараке, и высшему свету оставалось лишь сойтись во мнении, что чахоточная бледность добавляет дамам красоты. Именно дама, чахнущая от туберкулёза, стала движущей силой курортного дела России... или вернее не сама дама, а мужчина, что её любил.
Всё начиналось просто: офицер, инженер, купец, помещик строил себе дачу в лесистых солнечных горах, и его жена или дочь, в городе начавшая уже кашлять кровью, вдруг резко шла на поправку. И все, кто прослышал о таком чуде, включая и тех, кого хворь пока обошла стороной, тут же задумывались о том, чтоб прикупить домик где-то рядом. Дальше в дело вступали коммерсанты, скупавшие землю и распродававшие её под дачи, сопровождая это рекламой в столицах и губернских городах, а владельцы дач быстро понимали, что их можно полностью или частично сдавать от сезона к сезону.
В Теберде первопроходцем стал в 1883 году баталпашинский чиновник Фёдор Кузовлёв, к которому 10 лет спустя присоседился карачаевский князь Ислам Крымшамхалов - правнук своего тёзки, в 1827 году принявшего русское подданство. К началу ХХ века на Теберде за последним аулом стояли уже десятки "оздоровительных дач", и в 1910 году XI Пироговский съезд русских врачей (проводились без чёткого графика с 1885 года) признал эту местность курортом.
Тогда же был заложен благотворительный туберкулёзный санаторий со звучным названием "Царица Воздуха" - так, видимо, исцелившиеся люди называли саму Теберду. Его корпус вроде бы даже сохранился в глубине разросшегося в последующие полсотни лет противотуберкулёзного санатория "Теберда", на километр раскинувшегося вдоль дороги.
Второй раз Теберду объявили курортом уже Советы, причём - в 1923 году, когда на перифериях ещё не осела пыль Гражданской войны. Сейчас сложно представить Теберду в роли главной горно-климатической здравницы если не СССР, то Советской России, а тогда особенно активно здешний отдых осваивали те, кого теперь называют силовиками. Строчки Александра Галича из "Поэмы о Сталине" родились явно не на пустом месте:
Упекли пророка в республику Коми,
А он и - перекинься башкою в лебеду.
А следователь-хмурик получил в месткоме
Льготную путевку на месяц в Теберду...
Репутация Теберды как курорта чекистов, возможно, была преувеличена, но именно она стала фатальной летом 1942 года, когда немцы заняли ущелье до самого перевала. Тебердинские санатории сделались концлагерями, и не смутило фашистов даже то, что курорт был полон детьми - ясно же, что это дети комиссаров! На самом деле детей сюда, начиная с 1941 года, эвакуировали в основном из Крыма, Украинской ССР и Ростовской области, причём - опять же из санаториев для хронически больных.
Самым страшным местом курорта-концлагеря стал санаторий "Большевик", он же Санаторий Смерти, куда свезли полсотни детей еврейского происхождения. Выявлять их Гестапо помогал, соответственно, Доктор Смерть - все местные знали, что у фашистов нашёлся надёжный пособник. Личность его рассекретили лишь в постсоветские времена - это оказался главврач санаторного отделения, коренной тебердинец и кубанский казак Сергей Байдин.
Он и курировал курс "лечения от жизни": "пациентов" Санатория Смерти держали взаперти, в страшной скученности, без медицинской помощи и даже уборки, а их дневной рацион составляли 3 варёных картофелины - на завтрак, обед и ужин. В декабре, когда прорыв под Сталинградом поставил немецкие части в долинах под угрозу окружения, фашисты вывезли тех, кого не успели уморить, в одно из окрестных ущелий. 287 взрослых, в основном евреев из местных жителей и медперсонала, - палачи расстреляли, а 54 ребёнка сгубили в газенвагене. С 1972 года там, у северного конца улицы Горной, стоит небольшой обелиск, но мы к нему свернуть не успели.
Через лес за туберкулёзным санаторием Военно-Сухумская дорога выводит на берег Самой Синей Реки, как иногда называют Теберду иносказательно:
Расцвет курорта, в силу этнического состава почти не затронутого в 1943 году депортацией карачаевцев, пришёлся на 1960 годы, и статус города в 1971 году тут можно считать кульминацией. Но 1960-е стали бумом рекреационного дела на Кавказе, и уже к концу советской эпохи Теберда померкла, не выдержав соперничества с Домбаем, Приэльбрусьем или даже Архызом.
Обветшалая и старосветская, она смотрится на их фоне примерно как Ейск или Приморско-Ахтарск на фоне Ялты или Анапы.
Как бы не большее место, чем курорт, тут занимает Тебердинский заповедник, ворота которого приветливо встречают у моста... но это место, достойное отдельного рассказа.
О том, что это это главная достопримечательность Теберды для едущих на Домбай туристов, напоминает концентрация кафешек и магазинов на площадке между мостом и воротами:
Местные особенно рекомендовали кафе "У Реки", снаружи кажущуюся небрежно поставленным на берегу вагончиком. Внутри оказался очень симпатичный деревянный интерьер и душевная, как в стереотипах о Грузии, карачаевская хозяйка, с которой уже к моменту первой подачи чувствуешь себя как дома. Кухня, само собой, тоже карачаевская: шурпа, не похожая на среднеазиатскую (больше ингредиентов и зелёный цвет); борщ, не похожий на русский (тоже зелёный); хинкали, не похожие на грузинские (скорее это манты); хычины, не похожие на балкарские (что-то среднее между осетинским пирогом и чебуреком), травяные чаи и так полюбившийся мне суусаб - божественно вкусная смесь айрана с нарзаном.
О заповеднике - отдельная статья по ссылке в конце материала, а пока пройдёмся по посёлку: да, по статусу Теберда вроде город, а по ощущениям - совершеннейший ПГТ. Особенно - в южной части: на левом берегу остались санатории, заповедник и Микрорайон, а за мостом - большая часть того поселения, что начиналось с дач Кузовлёва и Крымшамхалова.
Минутах в 10 ходьбы от моста, на перекрёстке улиц Ленина и Лермонтова - что-то вроде центральной площади, на которой не меня одного озадачивало заброшенное здание эпохи зарождения курорта. Увы, ни малейшей информации о нём мне не удалось найти:
На кадре выше виден водопад Мужские Слёзы - из окрестных улочек к нему и начинается тропа. А вершина Кёль-Баши - это часть ансамбля:
Рядом - памятник Первым пограничникам. Точнее говоря, 8 солдатам советской погранслужбы, 10 июля 1918 года павшим в бою - и они действительно были первыми пограничниками Советской России, погибшими при исполнении.
Увы, никаких подробностей того боя так же не найти в интернете, и даже поиск по именам бойцов стабильно выводит на этот памятник. Не смог я найти и когда он был поставлен, но точно такая же фигура с обелиском венчает Монумент Победы 1950-х годов в Черкесске:
Дальше дорога прижимается к склону горы:
С другой стороны от неё раскинулось тихое Чёрное озеро, или Кара-Кёль - одно и то же название по-русски и по-карачаевски:
На дальнем его берегу стояла дача Фёдора Кузовлёва (1883), жена которого здесь не исцелилась от чахотки, но прожила с ней немалые 20 лет. Не знаю точно, как исчезло деревянное здание, а кое-где оно фигурирует как тот самый Санаторий Смерти. Если так, то отправную постройку курорта могли сжечь как немцы, заметая следы, так и наши, уничтожая тёмную память.
За озером - какие-то заброшенные корпуса наподобие детского лагеря или турбазы:
И неожиданно интересный автовокзал 1980-х годов в каком-то прямо-таки карпатском стиле:
Теперь автобусы и маршрутки тут лишь отстаиваются, а по расписанию уходят в Карачаевск и Черкесск из Микрорайона.
По соседству - самый настоящий дворец таубия: уже знакомого нам Ислама Крымшамхалова-младшего, построенный в 1893 году. Крымшамхаловы на протяжении нескольких веков были бессменными князьями Карачая, и Ислам Ачахматович из 5 поколения в 1828 году принял русское подданство, а Ислам Пашаевич из 9-го вошёл в историю как писатель, художник, просветитель... и сооснователь Теберды. Здесь он тоже лечился от туберкулёза, заработанного на петербургской службе.
Теберда тянется ещё на пару километров, в этой части напоминает даже не ПГТ, а аул:
Очередной поворот - и над улицей Ленина грандиозно вздымаются пики Домбая:
К нему теперь и ведёт Военно-Сухумская дорога, хотя её историческая трасса на Клухорский перевал свернёт чуть раньше вдоль реки Гоначхир. Проложенная в 1895-1903 годах и в 1944 оборудованная для автомобилей, дорога выводит в беспокойное Кодорское ущелье, а потому вряд ли будет восстановлена в обозримом будущем.
См. также:
Подробнее о Тебердинском заповеднике.
Подробнее о дворце Крымшамшахлова.
