Молодой священник дал последний возглас, хор протяжно запел: «Тело Христово примите…», прихожане, шаркая ногами по бетонному полу, потянулись к причастию, скрестив руки на груди.
Всю службу Анастасия простояла у дверей, смиренно склонив повязанную белым платком голову. Юбка до пола, кофта с длинными рукавами, несмотря на то, что стоит тёплое лето. Только когда священник сошёл с амвона читать молитву к причастию, подняла голову и встретилась с ним взглядом. Едва заметно улыбнулась.
К причастию она подошла последней. После принятия Святых Даров отошла к столу с запивкой. Юркая бабушка Евдокия положила на её протянутую ладонь квадратик просфоры, протянула серебряный стаканчик с водой.
Кто-то из прихожан ушёл из храма после причастия, но самые терпеливые выстроились пред Царскими вратами. Зазвучали заключительные благодарственные молитвы, отпуст, последнее благословение.
Анастасия снова отошла к дверям. Отсюда хорошо видно «Казанскую». Каждый раз выражения глаз Богородицы казалось ей разным, словно она чувствовала настроение Анастасии.
К ней приходила за утешением, ей приносила свои просьбы, благодарности и прошения. Губы непроизвольно зашевелились в беззвучной молитве.
Прихожане потянулись к выходу мимо неё. Анастасия опустила глаза в пол. Кто с любопытством, кто с удивлением и поглядывали на молодую женщину, которая каждое воскресенье стояла на литургии у дверей. Такое наказание добровольно наложила она на себя.
- Устала? Посидела бы, – раздался знакомый голос совсем рядом.
Алексей взял Анастасию за руку выше локтя.
- Домой? – тихо спросила она.
- Ты иди, а мне нужно к старику Кузьмину зайти, причастить. Я приду через час.
Анастасия согласно кивнула, бросила последний взгляд на «Казанскую», осенила себя крестным знамением и вышла из храма. Всю дорогу до дома на губах её блуждала улыбка радости.
Всего год прошёл, как впервые зашла в этот храм, а вся её жизнь, сама Анастасия, весь мир изменились до неузнаваемости…
***
Настя училась в школе хорошо. А что ещё делать в небольшом городе, где она жила с самого рождения? Родители простые. Такие простые и понятные, что она знает наперёд, что скажут, сделают, когда вздохнут, а когда бросят недовольный взгляд. И разговоры у них всегда об одном: какие цены в магазине, кто женился, кто умер…
Они её любили, и она их тоже. Но скучно всё это до ломоты в зубах. Анастасия мечтала получить аттестат и уехать подальше отсюда. И не возвращаться никогда, разве что на несколько дней на каникулах. Мама пыталась уговорить остаться.
- Не передумаешь? А то осталась бы. - Мама вздохнула, устав от бесконечных уговоров. - Переводить тебе деньги будем, но немного. Сама понимаешь, машина старая, отцу надоело ремонтировать. Новую мечтает купить, откладывает деньги.
Снова вздохнула.
А Настя задыхалась от скуки и однообразия, рвалась на свободу, в крупный шумный город, обещавший новую интересную жизнь.
Поступила в институт легко. Комнату общежития делила с двумя соседками. Оля приехала из деревни. Денег ей родители не присылали, зато присылали с оказией картошку, банки с солёными огурцами и вареньем, сало. И она всё выставляла на общий стол.
Лена приехала из небольшого районного города. Родители ей присылают деньги каждый месяц. Гостинцы из деревни ела, а на общий стол не тратилась.
Тяжелее всех приходилось Насте. Стипендии и присылаемых из дома денег хватало на еду и проезд, на одежду не оставалось. Если девчата покупали обновку, то отдавали ей старые вещи. А если кто поправился или похудел, то доставались вполне приличные и модные платья.
Училась Настя хорошо, всегда получала стипендию. На третьем курсе вдруг сбавила взятый темп учёбы. Устала. На одной из вечеринок познакомилась с Гошей. Кто-то из парней привёл его в общежитие, хотя студентом он не был.
Егор оказался художником и просил называть его Гошей. Для Насти, не знакомой до этого ни с одним художником, его образ сразу приобрёл ореол романтики и таланта. Они вместе сбежали с вечеринки и долго гуляли по городу.
Он пригласил её на следующий день на выставку. Не на свою, конечно. Настя впервые пропустила лекцию. Мир не рухнул, а она прикоснулась к миру богемы. С умным видом ходила от полотна к полотну, ничего не понимая, прислушивалась к словам восторгов и пыталась разглядеть среди мазков и пятен сама не знала что.
Через две недели она переехала жить к Гоше. Поначалу её смущали женские вещи в шкафу.
- Моей бывшей. Хочешь, выброси, - легко сказал Гоша.
Вскоре Настя перестала их замечать. А тапочками и халатами даже пользовалась.
Почти каждый день к ним приходили Гошины друзья, вели умные разговоры про картины и художников, во время которых пили водку, портвейн и пиво. Настя несколько раз за вечер жарила картошку и яичницу, делала бутерброды с кабачковой икрой. Компания съедала всё в ноль, расходилась далеко за полночь.
Наутро после шумной вечеринки болела голова. Пропуски лекций и занятий стали для Насти привычным делом. Сначала хоть на вторую пару являлась в институт, а потом и на них перестала ходить.
Девчонки звонили, предупреждали, что к сессии не допустят, пока не сдаст все долги, а то и вылетит из института. Настя приходила на занятия, а потом снова пропадала.
Однажды, когда после очередного кратковременного посещения института Настя вернулась домой, то застала в квартире незнакомую женщину.
- Что вы здесь делаете? Как вы попали в квартиру? Где Гоша? – спросила она настороженно.
- Жена. У меня есть ключи от квартиры, как вы понимаете. А кто вы? – спокойно спросила женщина.
- Как жена? Гоша сказал, что вы разведены… - начала Настя, понимая, что он ничего подобного он ей не говорил.
- Узнаю Гошу. Мы в последнее время с ним ссорились. Мне надоели его постоянные компании, пьянки. Надоело жарить картошку и убирать квартиру после попоек. Вижу, ничего не изменилось. – Её красноречивый взгляд упал на батарею пустых бутылок, которые Настя забыла выбросить. - Вернулась, а тут вы в моих тапочках, - женщина усмехнулась.
- Простите, - сказала Настя, покраснев, и скинула тапочки. - А где Гоша?
- Он ушёл, - охотно и даже радостно сообщила бывшая или настоящая жена. - Оставил нас разобраться между собой. По-женски. Ну, что делать будем? Кому-то надо уйти. Или ты готова жить шведской семьёй? Я не против. – Жена перешла на «ты», явно издеваясь над оробевшей Настей. – Можешь, конечно, дожидаться Гошу, но раньше завтрашнего вечера он не вернётся. Поверь, уж я его знаю.
Настя собрала нехитрые свои пожитки, которые уместились в одну небольшую сумку, и ушла в общежитие. Там рыдала, отвернувшись к стене. Девчонки успокаивали, как могли.
Настя пыталась наверстать упущенное, сдавала зачёты, но до сессии её всё равно не допустили, перенесли сдачу экзаменов на осень. Хорошо, что не отчислили.
Гоша не звонил, из гордости она не звонила ему тоже. После сессии девчата разъехались по домам. Настя осталась одна. Корпела над учебниками, выходила из опустевшего общежития только в магазин.
Звонила мама, спрашивала, когда она приедет домой. Настя мямлила что-то про практику. Она впервые действительно соскучилась по дому, родителям, запоздало ругала себя, что не сдала сессию.
Через неделю позвонила соседка и сказала, что родители погибли в аварии. Отец так и не купил новую машину, а в старой отказали тормоза…
Хоронили родителей в закрытых гробах. Настя плакала и жалела, что так мало общалась ними, особенно с отцом. Никогда не говорила о любви. Как сильно любит их, поняла только сейчас, когда родителей не стало.
Сидя в пустой квартире, размышляла над несправедливостью жизни, причиной её бесконечных несчастий. Пусть совершила череду ошибок, но вреда и зла никому не причинила. Что с ней не так?
Соседка посоветовала сходить в социальные органы. Может, полагается какая-то доплата ей за потерю родителей. Ведь учится на дневном отделении, не работает.
Настя пообещала сходить, потом, не сейчас. Сейчас ей нужно готовиться к пересдаче сессии. Она не видела умерших родителей, потому её временами казалось, что чувствует их присутствие. Начала даже разговаривать с ними.
Нет, нужно уезжать, иначе она сойдёт здесь с ума. Вот пройдут девять дней, и она уедет.
От нечего делать она зашла в храм неподалёку от дома. Когда-то давно она с подружками из любопытства заглянула в него. Помнила страх и неловкость, как давясь смехом выскочили на улицу.
Сейчас страха не чувствовала. В пустом храме горели свечи, пахло по-особому. Её поразил взгляд Богородицы. Подошла ближе, пытаясь разобраться в своих чувствах.
- Это «Казанская». Одна из самых почитаемых икон, - раздался голос рядом.
А Настя не слышала шагов. Оглянулась и ахнула. С ней рядом в чёрном облачении стоял бывший одноклассник Алексей Будинов.
Он улыбнулся, тоже узнал её.
В десятом классе, на новогоднем вечере, под лестницей, они с подругами выпили тайком вина. На втором этаже заиграла музыка, начались танцы и девчонки пошли в зал. А Настя боялась оторваться от стены, ноги не слушались, подгибались, перед глазами покачивалась лестница.
Откуда-то рядом возник Алексей. Он помог выбраться из-под лестницы, принёс одежду и проводил её домой, поддерживая за руку. Один раз она чуть не упала, он поймал её и поцеловал. Был он невысоким, прыщавым и стеснительным.
Сейчас перед ней стоял симпатичный молодой мужчина, с рыжеватой аккуратной бородкой. От прыщей не осталось и следа. А глаза смотрели с пониманием и нежностью, как тогда.
- Правильно сделала, что пришла сюда. Лучшее место для покаяния и молитвы. Тебя слышат, сочувствуют и поддерживают, поверь.
- Кто? Бог? – спросила Анастасия.
- И Бог, и Христос, и Богородица, и все святые. Можешь просить их, о чём хочешь. О принятии верного решения, о милости, о прощении грехов новопреставленных Владимира и Анны.
- Ты священник?
- Нет ещё. Я заканчиваю семинарию. Пока не решил, посвящу ли я жизнь служению Богу или вернусь в мир. А ты?
- А я завалила сессию. Натворила столько, стыдно сказать. Родители погибли. Я не знаю, что делать. – Настя поёжилась.
Она снова встретилась взглядом с Богородицей. Та смотрела на неё строго и осуждающе.
- Она тебя понимает. Прислушайся к себе и поговори с ней. Расскажи ей всё честно, попроси помочь и увидишь, выйдешь отсюда другим человеком. – Алексей сжал руку Анастасии и тут же отпустил, сделал шаг в сторону.
- Ты куда? – спросила она.
Он улыбнулся и ушёл. Сколько стояла Анастасия в храме, она не знала. Время словно остановилось. Только на сердце стало легко и спокойно. Уходить не хотелось. Анастасия вышла из храма и увидела Алексея. Он ждал её.
- Я думала, что меня нельзя простить, - говорила Анастасия по дороге домой.
- А сейчас тебе легко, верно? – улыбнулся Алесей.
- Да. Откуда ты знаешь?
- Все люди грешные, все творят много чего. Но однажды приходят в храм, к Богу, и их жизнь не сразу, но меняется. Христос принимает всех грешников и прощает, даёт шанс измениться. Когда ты уезжаешь? – Они остановились у её дома.
- После девяти дней, - ответила Анастасия.
- Ты заходи. Я по утрам всегда в храме. А сейчас мне надо идти, -сказал Алексей.
Анастасия снова почувствовала себя одинокой после его ухода. Дома не могла найти себе места, тянуло назад в храм.
Она накинула плащ и вышла на улицу. Гуляла по улицам, пока не стало темнеть. Проходя мимо кафе, почувствовала, как проголодалась. Остановилась у большого окна, раздумывая, зайти или нет. Денег жалко, но есть хотелось. Пока стояла, к ней подошёл мужчина интеллигентного вида, в очках.
- Там хорошее пиво продают и шницели отменные. Пойдёмте, я угощаю, - рисуясь, предложил он.
Анастасия хотела отказаться, но представила вкус шницеля, и рот наполнился слюной. От пива она отказалась, согласилась только поесть. Её спутник уплетал с аппетитом шницель и запивал пивом. Перехватив взгляд Насти, заказал и ей пива. Потом они пили что-то ещё.
Настя безудержно смеялась над каждым сказанным спутником словом. У двери своей квартиры Настя остановилась. Ей казалось кощунственным впустить чужого человека внутрь, в квартиру родителей. Но спутник не желал отказываться от добычи. Он припёр Настю к стенке и довольно грубо стал целовать.
В голове неожиданно прояснилось. Настя изловчилась и оттолкнула назойливого мужчину. Пока он боролся с вероятностью падения с лестницы, балансируя на верхней ступеньке, она открыла дверь и скрылась за дверью. Мужчина звонил, стучал, но Настя так и не открыла.
Через три дня она поехала на кладбище. На девять дней никто не пришёл помянуть родителей. Следующим утром Анастасия поехала на вокзал. Шёл мелкий дождь. Анастасия не спешила покинуть укрытие от дождя, даже когда подошёл её автобус.
Люди стали заходить внутрь, рассаживаться. И вдруг Насте снова захотелось увидеть Алексея, вдохнуть запах ладана в храме.
- Девушка, отправляемся. Вы едете? – спросил водитель, собираясь закрыть дверь.
Настя замотала головой и пошла прочь. За её спиной двери с шумом закрылись и автобус уехал. Без неё. Промокшая, с вещами, Настя зашла в храм.
Богородица смотрела на неё приветливо. Насте даже показалось, что она улыбается ей. Настя тоже улыбнулась. Алексей так и не показался, а Анастасия постеснялась спросить о нём.
Вышла на улицу и увидела спешащего к храму Алексея. Дождь прекратился. Сквозь рваные серые тучи пробивалось солнце.
- Ты не уехала, - обрадовался он. – Твоя соседка сказала, что ты поехала на вокзал. Я опоздал... А ты здесь… - всё ещё задыхаясь от бега, говорил Алексей.
- Хотела ещё раз увидеть «Казанскую». И тебя. – Настя опустила на мокрый асфальт сумку, сделала шаг к Алексею.
Они стояли, глядя друг на друга, понимая без слов, что каждый хочет сказать…
«Бог открывает врата небес всем, кто открывает Ему своё сердце»
Галина Польских
«Когда ты оказался в низшей точке, не вешай носа, ведь оттуда есть только один путь - наверх. Кто не падал - высоко не взлетит»
Борис Акунин