Московская флейтистка и педагог прививает в России новую культуру в отношении к духовому инструменту
Можно не сомневаться в том, что за недавним первым творческим визитом Зои Вязовской и кроссовер-квартета «Черный квадрат» в Удмуртию в составе «Музыкальной экспедиции» Бориса Андрианова в скором будущем последуют приезды – сольные или коллективные – уже в регулярном концертном филармоническом сезоне. Исходя их этого прогноза, показалось любопытным познакомиться с флейтисткой и педагогом чуточку ближе…
На пути к полноценному девайсу
Диалог с Зоей Вязовской мы начали с беглого разговора о серьезной проблеме, которая отражает излишне восторженное отношение к флейте в России, а значит и искаженное восприятие этого духового инструмента. Все-таки в отечестве нашем уже не первый век флейта избыточно поэтизируется. Не музыкантами даже, а меломанами и любителями стихотворных строчек.
– А удалось и вам уловить истинное отношение к этой «свирели», к этой «изящной дудочке» в Великобритании? Все-таки после выпуска из Московской консерватории вы продолжали обучение в Королевской Академии музыки в Лондоне в классе Уильяма Беннетта? – первым делом спросил у желанной гостьи родины Чайковского обозреватель Удмуртской филармонии.
– В ходе учебы у меня возникло ощущение, что в Британии флейта воспринимается полноценным – «взрослым» – инструментом, входящим по своему значению в один инструментальный ряд вместе с фортепиано, скрипкой, виолончелью и т.д. Поэтому сегодня мне как раз очень хочется привить культуру подобного отношения к флейте и в нашей стране, где нередко – вы абсолютно правильно заметили – наш инструмент ассоциируется со звуковой изобразительностью и с общими выразительными эффектами, не связанными с полной оркестровой палитрой звучания и предельным его динамическим диапазоном. Например, с птичьим пением и тому подобными образами. И должна сказать, что сейчас мне радостно от того, что в последнее время отношение к флейте и к флейтовому исполнительству в России начало меняться в положительную сторону. Как в сольной игре, так и в исполнении с оркестром, когда в обоих случаях мы имеем дело с полноценным и технологически развитым девайсом, который может в музыке практически всё!
В успешных поисках гениальных творений
Тенденция, обозначенная Зоей Вязовской, безусловно, позитивна и отрадна. При этом положительный тренд пока не разрешил проблематику, связанную с ограниченностью и «искривленностью» флейтового репертуара. Мало кто из современных флейтистов играет «новую» музыку, зато сонаты Прокофьева или Пуленка «заиграли-затрепали до дыр».
– В этой плоскости у нас – у флейтистов – существует две проблемы, – Зоя Вязовская согласилась на краткий экспертный анализ актуальной репертуарной ситуации. – Первая из них состоит в том, что классический флейтовый репертуар по времени прерывается на эпохе барокко и после длительной временной паузы начинается с периода позднего романтизма, когда французские композиторы ХХ века начали активно писать музыку для флейты – инструмента, который, повторюсь, уже может очень много – по диапазону, по техническому оснащению и по артикуляции. А до этого у флейты был ограниченный набор музыки, потому как мало кто из композиторов «первого плана» обращались к нашему инструменту. Однако в начале прошлого столетия произошел всплеск интереса к флейте и сейчас мы получили возможность «копать глубоко». Другой вопрос состоит в реальной культурной ценности этого музыкального массива. Пишут-то для флейты много авторов, но среди этой «породы» надо долго откапывать в реальности «драгоценные камни». Хотя иногда в этих поисках попадаются гениальные творения. К примеру, прекрасная сюита Сергея Василенко, который входил в плеяду учеников Сергея Ивановича Танеева. В целом же флейтисты приспособились к решению репертуарных проблем, тем более что мы стараемся сочинять авторскую музыку и, естественно, продолжаем заниматься «воровством», «воруя» композиции у скрипачей и виолончелистов.
– Зоя! Ну это же совсем не предосудительное «воровство», а распространенное явление. Скрипачи тоже были замечены в «воровстве» у флейтистов. Взять ту же знаменитую сонату Сергея Сергеевича Прокофьева!
– Подобным образом мы мстим скрипачам за эту прокофьевскую музыку! – рассмеялась Зоя Вязовская, мгновенно показав, что обладает тонким чувством юмора и иронии.
Материализация Вселенных полных радужных цветов
Между прочим, ощущение ироничного здорово помогает Зое Вязовской и её сценическим партнерам по кроссовер-квартету «Черный квадрат» – Ольге Кияшкиной, Игорю Ямпольскому и Артему Гайдару, которые на джазовом базисе синтезируют и перерабатывают в свежие ходы до боли знакомые классические мелодии из линейки Вивальди, Баха, Грига, Чайковского etc.
– «Черный квадрат» Казимира Малевича получил тысячи толкований его смыслов, а как можно толковать ваш одноименный музыкальный квартет? – под занавес разговора поинтересовался у Зои Вязовской её интервьюер.
– «Черный квадрат» Малевича стал торжеством структуры и формы! – воскликнула позитивная Зоя. – Это же классическая традиция – четыре угла, на которых зиждется всё! А квартет – это тоже четыре угла! Что касается понятия «черный», то все мы четко уяснили для себя его смысловые версии, когда дали детям нарисовать черный квадрат. Так вот в детских рисунках мы получили версии того, что внутри черного квадрата могут материализоваться абсолютно свободные независимые, развитые Вселенные полные радужных цветов! Поэтому наш «Черный квадрат» – есть нечто неизведанное, очень интересное и облеченное в четкую классическую структуру…
Зоя Вязовская имела в виду, что их квартет и музыка, которую они создают, предусматривает свободу для фантазий и в вариантах восприятия наблюдаемого все зависит от качеств наблюдателей – от полюсов воображения и человеческих настроек каждой отдельно взятой личности. Поэтому кто-то увидит там черную дыру или черную полосу, а кто-то узрит ночное небо с мерцающим светом звездных алмазов и неизведанными цивилизациями…
Текст: Александр Поскребышев
