- Так это ваши продукты там, в избушке?
- Крупа что ли? Ну, мои…
- Слушайте, Николай Дмитриевич, так вы здесь не первый раз? Значит можно выбраться отсюда, - Олег, в окружении пассажиров вертолета, потерпевшего аварию, стоял напротив пришельца и все еще не мог поверить, что выйти отсюда до самой осени невозможно.
Первая глава "Пленников" по ссылке:
- Ты скажи, кто будешь, как тебя звать-то? – спросил старик.
- Пилот вертолета Лященко Олег Иванович, а это наш второй пилот Виктор Петрович, руку он повредил, посадка была жестковатая…
- Понял я, - пришелец оглядел всех, собираясь с мыслями, - пойми ты, мил человек, река там дальше, полдня до нее пёхом телепаться, вскрылась она, ледоход… так вот, если через реку, то я три дня добирался сюда. А потому как через реку теперь путь закрыт, то если в обход до первого населенного пункта почти неделю пути. Не всякий выдюжит. – Старик замолчал и снова посмотрел на окруживших его людей. Даже неунывающий Добрюха и насмешливый Бородин были озадачены.
- Да-аа, если учитывать, что с нами женщины, то вряд ли мы осилим этот путь, - сказал адвокат Вебер, взглянув на свои ботинки.
- Так оно и есть, соколики, - старик с сочувствием посмотрел на непрошенных гостей своего потенциального жилища.
- Понятно, - Лященко вздохнул, - надо думать, как дальше поступим. Возможно, кто-то из нас, наиболее подготовленных, оправится в путь, чтобы помощь вызвать, остальные останутся здесь.
- А если не дойдут? – спросил адвокат, который совершенно не надеялся на свои силы. По комплекции он был довольно тучным человеком, они чем-то были схожи с Натальей Львовной.
- Ну, если Николай Дмитриевич не откажется вывести нас отсюда, то двое из нас вполне могут с ним отправиться.
- Погоди, мил человек, - пришелец махнул рукой, - куда ты меня хочешь отправить? Обратно? Так я только пришел, обратно мне пока не под силу, я ведь не молоденький, мне уже шестьдесят семь годов, дай хоть передохнуть…
- Всего-то шестьдесят семь? – Бородин усмехнулся. – Да тебе еще жениться можно…
- Шутить вздумал? Отженился я…
Лященко взглянул на Бородина, дав понять, чтобы тот не мешал.
- Да что вы, Николай Дмитриевич, разве я гоню? – спросил Олег. – То, что вы появились здесь, это уже удача, мы ведь тут как дети малые, никто толком с тайгой не знаком. Только мы продукты ваши немного подсократили….
- Да уж понял, это я на все лето привез зимой еще, а на саночках еще снедь прихватил, разгружайте, не морить же вас голодом. Сколько вас – народу-то?
- Два пилота и восемь пассажиров, десять человек.
- У-ууу, ну целый отряд, гляжу, и топор мой нашли.
- Извини, дед, - сказал Добрюха, - домишко дырявый, холодно, хотели хоть ветками утеплить.
-Успеем еще. Ну, пойдем, глянем, как вы там устроились.
***
Часа через два, передохнув и сообразив нехитрую похлебку, «хозяин» скита (так теперь называли незваные гости путника, появившегося столь неожиданно для всех) отправился к обрыву, куда свалился вертолет.
- Все пошли, а мы-то чего сидим? – хватилась Наталья Львовна.
- Ну, если вам хочется ноги бить, то пойдемте, - согласилась Анна. - Хотя особого желании не испытываю снова смотреть, как он там валяется. Как подумаю, что и мы могли туда свалиться, как-то потряхивает от этой мысли.
- А что такого? Давайте сходим! – Настя быстро накинула курточку, оставив непокрытой голову.
- Вот слушай, зря ты форсишь, - заметила Анна, - просквозит, капюшон хоть накинь.
- Мне не холодно.
Снег буквально за сутки уже прилично подтаял, идти было гораздо легче, к тому же солнечная погода преобразила местность. Вдалеке виднелись отроги гор, напоминающие снежные волны, бывает, что и летом на них лежит снег, а внизу изумрудом рассыпается тайга.
Настя немного отстала, обувь у нее, конечно, не для прогулок, да и кто же знал, что вместо тротуара придется прогуливаться по непроходимой тайге. Она смотрела вниз, чтобы не споткнуться и чуть не столкнулась с Андреем. Вахтовик протянул руку: - Держись, чтобы не упасть. – И эта протянутая рука, кажется, обрадовала ее больше, чем появление незнакомца в их стихийном лагере.
- Спасибо. Когда нас заберут отсюда, я обязательно папе скажу, что ты меня спасал…он отблагодарит…
Андрей отдернул руку. – Ты так сказала, как будто я премию себе зарабатываю. Не знаю твоего папу, и знать не хочу…
- Извини, я не хотела, ну правда, не хотела тебя обидеть. И вообще другое имела ввиду… и ведь на самом деле ты меня спасал тогда в вертолете…
- Ну и что? Я денежной компенсации не жду, помог, да и все.
- Ну, подожди… можно я буду за тебя держаться? – попросила Настя. Андрей снова подал ей руку.
Первыми к обрыву подошли Бородин и Лященко, остальные цепочкой подтягивались один за другим. Даже Наталья Львовна, запыхавшись, присоединилась ко всем.
Внизу, огромная покореженная от удара махина, безжизненно замерла, лишь напоминая, что еще вчера в ней находились люди.
- Интересно, а его заметно сверху? – спросил Андрей.
- Такое место, что уже сомневаюсь, могут и не заметить, - сказал Вахрушев.
Николай Дмитриевич с удивлением и даже с растерянностью смотрел вниз, пытаясь осмыслить случившееся. Потом он посмотрел на крохотную площадку, куда Лященко умудрился посадить вертолет. – Да как же это можно? Тут ведь и воробью места мало… как же вы, соколики, приземлили-то его?
Олег передернул плечами, - скорей всего это было что-то нервное, хотя вряд ли его можно было упрекнуть в нервозности. Видимо по прошествии суток, он вновь пережил происшедшее. – Ну будем считать, что повезло, - он посмотрел на второго пилота.
- Тут одного везения мало… хоть я и по земле всю жизнь хожу, а такую работу сразу замечу, вы же, соколики, спасли всех до единого…
Пассажиры молчали, впервые за эти сутки, осознавая, что пилоты совершили невозможное. Бородин первый нарушил молчание, обратившись в Вахрушеву и Лященко: - Мужики, что-то мы упустили этот момент, растерялись вчера, слишком неожиданно было одним махом с небес на землю, да еще в тайгу… но, как говорится лучше поздно, чем никогда. В общем, наше вам сердечное, - и он, поклонившись, начал хлопать в ладоши.
К нему присоединились остальные.
Первым пожал руку Бородин. - Спасибо, мужики!
- Да, и в самом деле, профессионалы, - протянул руку народный депутат Павел Валентинович Угловой. Следом – адвокат Владимир Робертович Вебер.
- Да ладно, - смутился Олег, - посадили машину – это полдела, теперь надо вместе держаться. Надо не забывать костер разводить, чтобы дым шел, может нас заметят…
И вдруг Настя крикнула: - Смотрите! Там, далеко, что-то летит…
- Похоже на вертолет но это очень далеко,- предположил Вахрушев.
- Ура! Нас ищут! – крикнула Настя. – Нас скоро найдут.
Они стояли, устремив взгляды ввысь, в надежде, что приблизится это «что-то»: то ли вертолет, то ли самолет.
Но замаячившая на небосклоне точка, вскоре растворилась, и все побрели к месту своего временного пристанища.
К вечеру поднялся ветер.- Как бы снова снега не надуло, - заметил Николай Дмитриевич.
Успев заткнуть дыры и набросать еловых веток, прикрыв куртками, расположились поближе к печке, прислушиваясь к звукам тайги.
- Митрич, я так и не понял, чего ты сюда подался, - спросил Игорь Артемьевич. – Нет, мы, конечно рады, что еще одна живая душа к нам забрела, да еще ружьишко имеется… но в такую глушь… зачем тебе это?
- А тебе какая разница? Сказал ведь: жить пришел. А то среди людей как-то слишком суетно…
- Так и здесь люди, - рассмеялся певец Машковский, который в основном молчал, переживая за свои голосовые связки. – Я вот никогда бы не подумал, что вместо сцены в тайге окажусь. Родители рассказывали, они у меня всю жизнь в самодеятельности, так по молодости даже на БАМ ездили выступать, по разным стройкам мотались… но там, понятно, время такое было. А вот меня занесло сюда чисто случайно…и зачем я согласился… всех денег все равно не заработаешь, лучше бы я женился…
- Михаил, так ты что, не женатый? – удивился депутат. – Известный, успешный, при деньгах… и не женат…
- Да, представьте себе, не женат. Первый раз женился в молодости, развелся, потом вообще не собирался. А потом встретил ее… она терпеливая, столько лет ждет, а мне казалось, куда торопиться, меня и так все устраивает. А теперь сижу тут в избушке дырявой, за стенами ветер шумит и тайга вековая кругом…и думаю: самое полезное, что можно сделать – это осчастливить Олю. Ну и себя, конечно. Это я только сейчас понял… эх, выбраться бы отсюда…
- Вот как жизнь-то тебя крутанула! Жениться решился, - «хозяин» уважительно посмотрел на Машковского.
- Митрич, ты зубы не заговаривай, я тебя спросил, зачем в такую глушь от людей прятаться. – Бородин вернулся к прежнему разговору. Тут все свои, давай признавайся, мокруха поди на тебе…
- Игорь Артемьевич, что за слова такие? – Наталья Львовна испуганно поежилась. – Аж не по себе…
- А вы что, не знаете, что такое «мокрое дело»? – с усмешкой спросил Бородин.
Митрич ни сколько не смутился, а спокойно ответил: - У меня из «мокрых дел» - два зайца, да один волк.
- Волк? Да ну?! – Андрей Добрюха даже подпрыгнул. – А когда было? Напал что ли волк?
- Да вот в прошлую зиму, понавидались волки, я ведь на отшибе в деревне живу… жил. Там еще километров десять от деревни, отделился от людей…ну и пришлось защищаться…
Все с любопытством слушали Митрича и не сразу заметили, что плачет Настя. И только когда все обратили на нее внимание, не понимая, чем в этот раз вызваны слезы, девушка, вытирая лицо, пробормотала: - зайчиков жалко…
- Да что ты, детка, не плачь, - Митрич не ожидал, что расстроит своим невинным признанием хрупкую девушку, - давно это было, баловался немного охотой…
Анна обняла Настю и шепнула ей: - Дуреха, как выживать-то будем…ты, наверное, еще не соскучилась по мясу… а если Николай Дмитриевич подстрелит какую-нибудь зверушку, снова плакать будешь?
- Буду! Жалко зверушек…
- Ага, зайчика, значит жалко, а волка не жалко, - рассмеялся Павел Валентинович.
- И волка жалко,- призналась девушка. – И вообще, я буду только рыбу есть…
- Ну это мы уже поняли, будем тебе хариуса ловить, - успокоил Бородин и снова обратился к Митричу. – Вот скажи нам, а почему ты не в деревне жил? Давно ты так скитаешься?
- Не скитаюсь я вовсе, просто жил на отшибе, а теперь решил отшельником стать… да тут вы, гости нежданные, так что в душу мне, мил человек, не лезь, все равно там ничего не увидишь, пока я сам открыться не захочу. И заруби себе на носу: я не душегубец, мирный я…
- Ну, ладно, Игорь Артемьевич, чего пристал к человеку, скажи спасибо, что Николай Дмитриевич разделил нашу участь, - с раздражением сказал Олег.
- Я понял, командир, - кивнул Бородин, - может я не с того человека начал… Митрич-то к нашей аварии никаким боком… а вот интересно было бы поразмышлять, на кого все-таки покушались. Вертолет-то не случайно неисправным оказался, кто-то хорошо поработал.
- Вы все-таки думаете, что это заказное? – спросила Анна, по-прежнему обнимая Настю, и чувствуя, что девушке так спокойнее. Почти весь день она думала не о своем возлюбленном… нет, Вадим, конечно, не выходил из головы, но все же мысли о дочери занимали ее больше. И может поэтому она вдруг потянулась к Насте, которая первое время так раздражала ее.
- Об этом все думают.
- Подтверждаю. – сказал Владимир Робертович. – Кажется, я первым упомянул об этом еще вчера.
- Ладно, давайте вернемся к этому разговору, тем более, что и, в самом деле, еще вчера хотели поговорить, - согласился первый пилот Олег Лященко. – Павел Валентинович, как насчет вас? – спросил он. - Уж не обижайтесь, но, кто его знает, может, у вас враги были…
- Дорогой вы наш, Олег Иванович, вы, конечно, первоклассный пилот, но насчет меня – ошибаетесь. Поверьте, у меня рутинная работа: заседания, протоколы, голоса, встречи с избирателями…
- Вот-вот,- сказал адвокат Вебер, - может кого-то ненароком обидели…
- Вы думаете, если я пообещал какой-нибудь бабушке воду в дом провести, и вовремя не выполнил обещание, то она мен заказала? А за одно со мной и всех вас? Помилуйте, это не тот случай. – Он замолчал, и все тоже молчаливо смотрели на Павла Валентиновича. – Ну если хотите, могу рассказать о себе, -предложил он, - раз такая ситуация, чего стесняться.
- Хм, валяй, депутат, вот тебе трибуна, - Бородин хлопнул ладонью по деревянному, потемневшему от времени столу, на котором подмигивала огоньком керосинка, привезенная Митричем.
- Сам деревенский, вырос в деревне. Первый раз влюбился после армии, красавица была… бегал за ней, хоть и говорили все, что не выйдет за меня. Добился своего, согласилась. Поженились. И я перед ней на полусогнутых, как будто одолжение мне сделала, когда замуж вышла. В общем, пылинки сдувал… А она через полгода ушла от меня. Ну, все, думал, Земля остановилась, будущего не вижу. Кое-как пережил. Успокоился только когда она замуж вышла.
Уехал в город, устроился на завод…и как-то оно пошло у меня, в работу втянулся, потом заочно поступил учиться… и все у меня получается, в гору идет. Только на женщин не смотрел, хватило мне… А потом встретил Веру, скоромная такая девчонка, а за мной наблюдает. Понял, что нравлюсь. Поженились. И уже четверть века вместе, двое детей.
Но первый брак «подорвал» меня. Решил я по-другому относиться… как-то хладнокровнее что ли, всегда думал, что не стоит прогибаться, не надо уступать, что я хозяин, как скажу, так и будет, иногда слабину хочется дать, а думаешь, ан, нет, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, - вот так я считал.
А сейчас сижу тут и думаю: обнять бы свою Верочку, да сказать ей все, что накопилось за многие годы и особенно за эти сутки, столько слов, которые еще не успел сказать…
- Павел Валентинович, вы еще скажете, обязательно скажете, - Наталья Львовна говорила сквозь слезы, - она посмотрела на всех: - мы ведь выберемся отсюда?
- Наталья Львовна, да еще и двух суток не прошло, время есть, - сказал Вахрушев.
- Ну, слушай, депутат, рубанул, так рубанул, чуть слезу не прошибло, - признался Бородин.
- Да, получается, у нас у всех есть, что сказать своим близким,- с горечью заметила Анна.
Татьяна Викторова
Продолжение по ссылке: