- А вот интересно, Анна Сергеевна, как это вы оказались в вертолете? Каким ветром вас занесло сюда? – бизнесмен Бородин переключил свое внимание на женщину, к которой относился довольно предвзято. Это было заметно еще вчера в перепалке между ними.
- Таким же ветром, как и вас. Что вы цепляетесь ко мне?
- Не цепляюсь, интересуюсь. Я, человек деловой, у меня характер работы такой: сегодня здесь, завтра – там. А вам зачем понадобилось лететь сотни километров?
Первая глава по ссылке:
- А я тоже человек деловой, сказано вам, что салон красоты у меня.
- Ну а летели-то вы куда? Может, кому-нибудь неугодны стали…
- Летела я по личным делам, - Анна увидела вопросительные взгляды, - если уж кому интересно, то дела абсолютно личные, сердечные, можно сказать дела.
- Игорь Артемьевич, любовь еще не такие расстояния преодолевает, - Наталья Львовна попыталась скрасить придирчивость Бородина, - мы женщины тоже способы бросить все и мчаться на край света к близкому человеку.
Бородин снова взглянул на Аленину, усмехнулся. – Надо же, повезло, красивая женщина, как на крыльях к кому-то…
- Нет, не думаю, что наши милые пассажирки кому-то помешали, - заговорил депутат Павел Валентинович, - тут претензии, возможно, к другому, например, к уважаемому Владимиру Робертовичу, он, как нам известно, адвокат, причем востребованный, раз его из самой столицы вызвали. Что за процесс должен быть у вас, Владимир Робертович?
Вебер поправил шарф, с которым почти не расставался, его пухлые щеки дрогнули. – Честно сказать, сомнения были, браться за это дело или нет,- признался адвокат.
- Разве у адвокатов бывают сомнения, когда на кону большие деньги? – спросил Бородин.
- У вас тоже большие деньги, - ответил он, - разве у вас не бывает сомнений?
- Я сомневаюсь: брать материал или не брать, потому что неизвестно, как пойдет продажа. А вам, считай, что в карман сразу суют, Я могу быть в пролете, а вы всегда в выигрыше – по любому раскладу.
- Если я берусь за дело, значит, предполагаю, что человеку можно помочь. - Было заметно, что Веберу не очень приятен этот разговор. – Я в этот раз действительно сомневался: во-первых, далеко, мне и в столице клиентов хватает, а во-вторых, сам случай сомнителен… водитель был за рулем в нетрезвом виде, и по его вине случилась авария, в которой погиб человек и еще один попал в больницу.
- И вы взялись этого водителя защищать? – удивилась Наталья Львовна. – Разве была такая необходимость?
Вышли на меня уже после того, как предыдущий адвокат не справился. Сначала отказывался, потом решил взяться, - Владимир Робертович вздохнул. – Понимаете, не всегда деньги завлекают. Бывает, попадается дело, и оно само по себе интересное с профессиональной точки зрения, азарт что ли приходит, думаешь, получится или нет, начинаешь анализировать: а если так повернуть, или с другой стороны посмотреть…увлекаешься, и когда достигаешь цели, чувствуешь удовлетворение работой… понимаете?
- Но здесь явно ваш подзащитный виновен, - осторожно заметил второй пилот Виктор Петрович Вахрушев.
- Это понятно. Я говорю: сомнения были, желания особого не испытывал, но очень просили, а я …в общем, азарт деловой что ли взыграл… А ведь я хотел к родителям съездить, они у меня в Подмосковье живут, они люди пожилые… но я выбрал работу. И вот сейчас сожаление о том, что родителей не навестил. Вот так живешь, крутишься между процессами, тебя знают, платят, вроде всё есть, а чего-то не хватает… сейчас мог бы у камина в зале сидеть и с отцом разговаривать о жизни…
- Владимир Робертович, а могли родственники погибшего препятствовать процессу, ну или попытаться «отрезать» вас от защиты обвиняемого? – с интересом спросил Бородин.
- Так они меня не знают, слышали, наверняка, что новый адвокат будет, а кто именно – вряд ли. Так что никому моя персона пока не нужна. И вообще, если так рассуждать, то любой из нас может стать объектом для ликвидации. Например, наша милая барышня,- он перевел взгляд на Настю, тихо сидевшую рядом с Анной, напротив Андрея Добрюхи.
- А при чем тут я? Я к папе ехала.
- И что за срочность такая на вертолете к папе отправиться? Другого транспорта нет?
- Просто я его давно не видела, хотелось поскорей…
- А деньги откуда?
- Папа дал.
- А у папы еще дети есть? – адвокат, вцепившись в девчонку, явно не хотел отступаться.
- Ну, есть. И что? Они младше меня.
- Ну, значит, у папы и супруга есть. Интересно, желала бы она видеть старшую дочку своего мужа у себя в доме?
- Слушайте, Владимир Робертович, вы же не в суде, - Андрей Добрюха, до этого наблюдавший за Настей, заметил, что ей неприятен этот разговор, и решил прекратить его. – Глупости все это, никто бы не стал покушаться на нее. Если так рассуждать, то и меня кто-нибудь захотел убрать. Только зачем? У меня родители, младший брат, да зарплата вахтовика, на квартиру коплю себе.
- Ладно, хватит, а то этот разговор далеко заведет, - сказал первый пилот Олег Иванович Лященко. Давайте лучше думать, как обнаружить себя. Сейчас, видимо, ищут нас в другом районе. Но как это обычно бывает, поиски могут быть расширены, правда не всегда погода позволяет.
- То-то и оно, тут погода каждый день меняется, а то и несколько раз на дню,- поддержал Николай Дмитриевич.
- Дядь Коля, - Олег обратился к нему по-свойски, - а что если все-таки через перевал дальним путем пойти?
Митрич поднялся, неторопливо оглядел всех, задержав взгляд на женщинах. – Туда если идут, то люди подготовленные… пугать не хочу, но все мы не дойдем.
- А не надо всем. Если, к примеру, кто-то из нас… а ты проводником будешь? – Олег с надеждой смотрел на Митрича. – Ну как, возьмешься?
- Я могу пойти с дядей Колей, - вызвался Андрей. – А что, я в походы раньше ходил, ноги крепкие как у лося…
- Добре, - сказал Митрич, - раз надёжы нет, что найдут вас, значит самим надо карабкаться. Только путь не близкий, в тайге придется ночевать…
- А мы сейчас где ночуем? Также в тайге, - смеясь, ответил Андрей. – Вы только тут как-нибудь уж продержитесь, - он посмотрел на Настю.
- Да у нас хоть крыша над головой есть. Ну а вам в дорогу надо что-то собрать, еда должна быть.
- Ничего, не пропадем, лишь бы погода не подвела, - сказал Митрич. Тогда так и решим, завтра утром – в путь. Готов, парень? – он посмотрел на Андрея, адресовав ему этот вопрос.
- Готов! Хоть сейчас!
В тот день спать легли с мыслью, что два человека бросят вызов перевалу, который надо преодолеть, чтобы вызвать помощь, застрявшим в непроходимой тайге людям.
***
Но утро встретило пасмурным небом, налетевшими тучами, и вскоре стало пробрасывать снег. Вдалеке, где в ясный день просматривался перевал, все скрылось в серой дымке, ветер усилился, похолодало в один миг.
Успев умыться, все вновь вернулись в укрытие, растопив в печку, согреваясь и слушая, как потрескивают дрова.
- Нет, мужики, не светит вам сегодня путь-дорога, - Олег в считанные минуты осознал всю опасность предстоящего мероприятия. – Несколько дней в пути, да еще по бездорожью, а дальше курумники, да и снегопад может настичь, особенно на перевале, - нельзя рисковать.
- Понял,- Митрич вздохнул, заметив, как расстроился Андрей. – Как же вам помочь, ребятушки. Только если подождать, может распогодится.
- Да здесь погода каждый день по несколько раз меняется, - напомнил Олег. - Нет, плохая затея отправить вас через перевал.
- Ну а что делать-то? – Андрей смотрел на Олега, ждал ответа. – Сколько мы можем тут просидеть? А если нас вообще не найдут?
- А делать вот что, - Митрич поднялся, как на собрании, все молчаливо смотрели на него. – Подождать надо хотя бы с неделю, пусть река от шуги очиститься, а мы пока попробуем соорудить что-то на вроде лодки. Там хоть и быстрое течение, а по очереди всех переправить смогу.
- А как же мы лодку сделаем? Чем?
- Топор есть… как говорится, глаза боятся – руки делают.
- Так до реки полдня пешком, - сам же говорил, - заметил Вахрушев.
- Лодку будем тут долбить, а потащим к реке… да, знаю, тяжело, но попробуем. От речки-то нам потом ближе добираться, глядишь, выйдем…
- Ну а что, дело говорит дядя Коля, да и будет чем заняться.
- Это что за лодка такая будет? – певец Машковский с трудом представлял будущее спасательное судно.
- А это, мил человек, лодка-долбенка, по другому нам никак.
- А если она перевернется? Вода-то ледяная, простынем или еще хуже…
- Слушай, соловей ты наш, - Бородин хлопнул по плечу Машковского, - ты все за свой голос переживаешь, а мы думаем, как из плена тайги вырваться. Не дрейфь, раз Митрич берется за дело, значит получится.
- Легко вам рассуждать, Игорь Артемьевич, у вас деньги в банке лежат – они не простудятся, а у меня голос – это мой инструмент, это и есть мой бизнес, это вообще для меня все…
- Миша, мы попробуем, понимаешь, надо же что-то делать, - Олег попытался успокоить певца Машковского.
Расставшись с идеей, отправить Митрича и Добрюху через перевал, все вышли на воздух. И, несмотря, на холод и поднявшийся ветер, воздух в тайге был необыкновенно хорош. Это была свежесть от горной речки, от снега, от аромата хвои, застарелого мха и лишайника.
Настя подошла к огромной сосне, прислонившись к ней, подняла голову и посмотрела в затянутое тучами небо. – Вроде весна, а здесь не чувствуется.
- А у нас уже зеленая трава и листья на деревьях, - сказал подошедший Машковскй. – Как все-таки климат отличается!
- У нас тоже зеленая травка, просто в тайге рано еще, домой хочется, - задумчиво сказала Настя.
- К папе?
- Нет, к маме… так хочется ей сказать, что я не хотела ее обидеть… наговорила ей много чего…
- Настя, ну что как маленькая! – куртка расстегнута, без капюшона… холодно же! – Анна подошла ближе.
- Анна Сергеевна, а мне не холодно, не чувствую холода а какую-то тоску чувствую. Только сейчас поняла, что не надо было ехать. Папа ведь меня специально позвал, чтобы маме досадить… а я и побежала. Я ведь уехала, а мама не знала. Перед самым полетом сообщение отправила и все. Что она сейчас думает?
- Она сейчас молится, чтобы с тобой все хорошо было, - Анна взяла девушку за руку, - пойдем, тебе согреться надо.
В избушке Настя почувствовала озноб, - захотелось согреться, и она опустилась на импровизированную постель из хвойных веток.
- Кажется, ты переволновалась, такое ощущение, что у тебя температура, - с тревогой заметила Анна. – Этого нам еще не хватало! Ну-ка укутывайся, я сейчас чай сделаю. – Чаем она называла заваренный напиток из трав, которые оставил про запас Митрич.
Часа через два Настя с кашлем и шмыганьем лежала пластом, ощущая, как силы растворились то ли из-за накатившей болезни, то ли из-за самой ситуации и ощущения безнадежности.
- Ей плохо, - с тревогой сказала Анна, выйдя из домика. Ее окружили все, в том числе и Митрич. – Кажется, всего лишь простуда, но как-то тяжело протекает, девочке плохо.
- Будем дежурить возле нее, и побольше питься, - сказал Олег.
- Вот-вот, чай ей давай почаще, не горячий, теплый, - советовал Митрич.
- Да в больницу ее надо, - заплакала Наталья Львовна, - хоть бы лекарство какое было, а то у меня только от давления, да вот сердечные капли - немного.
Все переглянулись, понимая, что слова о больнице в их ситуации – это из области чудес.
Ночью Настя бредила, часто звала маму, и Анна, жесткая и непримиримая в жизни, со слезами обнимала ее, пытаясь успокоить, часто давала пить. Также ворочались и остальные, вздыхая и переживая за девчонку, которая сначала показалась избалованной, эгоистичной, а теперь каждый вспомнил своих детей, проникся заботой к этой девочке - чужой девочке, но ставшей за столь короткое время, почти родной.
Раньше всех встал Андрей Добрюха. Он вышел на свежий воздух, с тоской посмотрел на перевал, который по-прежнему был затянут тучами. «Там, наверное, снег сейчас», - подумал он. – Отогнал от себя грустные мысли, взбодрился, и побежал вниз ловить рыбу. Ему хотелось, чтобы Настя хоть немного поела, потому что был убежден, что еда придаст силы.
- Ну что, может, покормишь ее? – спросил Андрей Анну, когда уха была готова.
- Да не ест она ничего, - Анна обессилено опустила руки, - не знаю, что делать, чем ей помочь, ослабла она совсем.
- Так, выйдете все, - Андрей посмотрел на сидевших в избушке людей, - пожалуйста, выйдите, ненадолго.
Анна первая поднялась, еще не зная, зачем ему это надо. Но раз попросил с такой болью в голосе, значит надо выйти.
Андрей сел рядом с лежащей Настей, потом осторожно, чтобы не потревожить ее, лег рядом. – Настя, - шепотом позвал он, - слышишь меня? Это я, Андрей.
Она повернула к нему свое бледное лицо, безрадостный, уставший взгляд ее красивых карих глаз коснулся Андрея.
- Настя, я здесь, ты только не сдавайся, слышишь…
- Я домой хочу, - прошептала девушка, - я боюсь...
- Я знаю. Мы обязательно будем дома, все будем дома. Но сначала надо выздороветь... ты дыши, не сдавайся, работай, руками, ногами работай…
- Это как?
- Да это я про себя. В детстве купался и начал тонуть, представляешь? И сразу такой страх…а когда страх, то все силы уходят. Страх не надо допускать… я когда отогнал страх, сразу почувствовал, что выплыву, спокойно так начал работать руками, ногами… выплыл. Настя, ты тоже не бойся, дыши и не допускай страх. Давай, милая, карабкайся, чай у деда отменный, он тебя на ноги поставит, ты только сама не сдавайся… нам ведь еще свадьбу играть.
- Какую свадьбу?
- Нашу свадьбу! Или хочешь сказать, что у тебя жених есть?
- Нет жениха.
- Ну значит будет, вот он я, домой вернемся – поженимся. Я скоро квартиру куплю… ну, согласна?
И вдруг на ее бледном лице появилась улыбка. – Обманываешь. Папа тоже обманывал. Говорил, что вернется к нам, а он не вернулся…
- Нет, я не обману, Андрюха-Добрюха никогда не обманывает…
- У меня фамилия Добрюха будет? – спросила Настя.
- Ну да, а что хорошая фамилия…ты дыши, ровно так дыши, а лучше чаю выпей, я сейчас подам.
- А суп есть?
- Что? Настя, уха есть, я сейчас… подожди…
Она съела всего три ложки, но и этого было достаточно, чтобы Андрей вышел из домика со счастливой улыбкой.
Уже после обеда Насте стало лучше, и все по очереди походили к ней и говорили какие-то необыкновенно теплые слова, которые словно специально берегли для этой девочки.
И только Олег к вечеру стал задумчивым и вышел на воздух, отошел подальше, найдя поваленный ствол, присел на него.
- Олег, кое-как нашел тебя! – Вахрушев присел рядом, с тревогой глядя на первого пилота. – Ну, ты чего? Поправляется девчонка, уже лучше.
- Да я не из-за нее, понял уже, что поправится. Я, Витя о другом. Мысль одна в голову пришла, точнее сказать, вспомнил я.
- Что вспомнил?
- А то, что мы с тобой одни должны были лететь, нам уже и груз приготовили… а потом что-то пошло не так, этих пассажиров должны были на другой машине отправить, но все переиначили и перекинули к нам. Помню, что Гуреев сказал: «люди важные, надо доставить вовремя, а груз подождет».
- Погоди, получается, что пассажиры должны были не нашим рейсом лететь?
- Получается так. Не думаешь ли ты, Витя, что все это с поломкой против нас затеяли?
- Ну, послушай, а какой резон? Всю жизнь в авиации, бизнеса нет, врагов нет… кому это надо…
- Сначала: кто это сделал? Кроме техника некому, ну еще заправщик…
- Сам что ли, или по чьей-то просьбе? – спросил Виктор.
- Вот этот вопрос и надо выяснить. Ладно, пойдем, Витя, только никому не говори. И «пытать» людей, кого из них заказали – больше я не буду. Оказывается это крайне неприятно, когда начинаешь понимать, что убрать хотели именно тебя.
Татьяна Викторова
Продолжение по ссылке: