Есения решительно встала из-за стола, вышла во двор, надеясь, что Влад еще не ушел. Она не прогадала. Тот бродил по пятам за Яшкой от теплицы к прицепу, отчитывал его за что-то. Яшка упорно молчал, кивнул на прощанье Есении и свернул к калитке.
- Яш, - окликнула она, заставив его остановиться, - присмотри, пожалуйста, за Настей. Она сегодня беспокойно спит. А мне нужно с Владом кое о чем поговорить.
🔄Начало истории
Парень беспрекословно повиновался.
- Я же просила тебя, не лезь к мужикам! – Напомнила Есения несвойственным для нее строгим, категоричным тоном. Влад слегка оторопел. Он проследовал за нею в беседку, сел рядом, виновато потирая щетину.
- Сень, я вообще-то для тебя стараюсь. Тяжело тебе будет самой мужиков построить. Ты – женщина хрупкая, ранимая, беззащитная….
- Доверчивая, - дополнила Есения, отодвигаясь, прожигая лицо любимого мужчины убийственным взглядом, - я Наде звонила. Хотела загладить конфликт, а она мне все рассказала. Как ты сильно по мне страдал.
- Так и было. Очень страдал. Искал…
- Влад, не нужно юлить. Ты же понимаешь, что я имею в виду?!
- Что? – Он переместился на корточки возле ее коленей и поднял на нее блестящие, невинные глаза.
- Мне же тогда не показалось, что Надя вокруг тебя вьется, а ты не особо возражал.
- Жаль ее просто было…
- А спал ты с ней тоже из жалости? – холодно спросила Есения, видя, как меняется его лицо. Влад глубоко вздохнул, отвел взгляд в сторону, подбирая нужные слова, - только не вздумай отпираться…
- Я и не отпираюсь. Да, Сень, было… что еще сказать? Да, я кретин…. Да, проявил слабость, а потом сразу же об этом пожалел. Но и ты… - его взгляд стал острее, отчего по телу Есении пробежала мелкая дрожь, - ты ведь первая ушла, ты меня, Сеня, бросила. Мы… вроде как… на тот момент с тобой разошлись. Я был один, а она… подвернулась. Напоила меня, затащила в постель…
- Хватит врать! Я слишком хорошо тебя знаю, Влад, чтобы поверить в эту ахинею. Признайся, сколько раз ты мне изменял?
- Сень, ты что? – Влад мотнул головой, глядя на нее с возмущением, - я никогда тебе не изменял. И то, что было с Надькой, не считаю изменой. Ты же бросила меня и вышла замуж за другого мужика. Исходя из твоей логики, ты тоже меня предала.
- Мне очень жаль…. – мрачно ответила Есения, стряхивая его ладони со своих коленей, - жаль, что Матвей тебя сейчас не слышит, жаль, что его нет. Жаль, что он тебе поверил, понадеялся на твою честность, на твою мнимую любовь…
- Я тебя люблю…
- Я тебе не верю.
- И что же мне теперь делать? Как мне это доказать?
- Никак. Все, Влад, уходи. Оставь меня в покое. С Настей общаться я не запрещаю, а про меня забудь.
Влад вскочил на ноги, побродил перед Есенией, вцепившись пальцами в волосы, и обратился к ней суровым тоном:
- Ты без меня не справишься! Ты в бизнесе не шаришь, а я на этом деле собаку съел. Я знаю, как все это устроено, знаю, что нужно делать, как руководить людьми! Ты без меня прогоришь! Ты не выживешь, Сеня…
- Однажды ты мне это уже говорил, - оборвала его Есения, поднимаясь с лавки, - я была тогда уязвима, зависима от тебя, с малышкой на руках. Ты думал, что я никуда не денусь. Внушал мне, что я без тебя – никто. А я все равно ушла и, как видишь, умирать пока не собираюсь!
- Это ты сейчас так говоришь! А что будет, когда родственники Палыча сюда слетятся? Они не дадут тебе спокойно жить! Кто сможет тебя тогда защитить? Мужики твои? Эти трусы? Они же первые отсюда сбегут, как крысы с тонущего корабля....
- Я сама себя смогу защитить! – холодно ответила Есения, двигаясь к крыльцу.
- Сень, что ты можешь? Спустись с небес на землю! – Влад помчался следом. Стал хватать ее за руки, пытаясь остановить. Но Есения не поддавалась. Оттолкнула его ладонями в грудь и процедила:
- Шуруй отсюда, хлыщ городской!
- Вот, значит, как? Да? Так ты мне за все хорошее отплатила?! Ну, ничего, Сенечка, я подожду. Подожду, когда столкнешься с первыми трудностями и прибежишь ко мне, поджав хвост…
Его слова затерялись за закрытой дверью. Есения заперлась на все замки, чтобы Влад не смог ворваться в дом, зашла на кухню и присела за стол напротив Яшки. Тот оторвал свой взгляд от фотографии Матвея и переключился на ее каменное, раскрасневшееся лицо.
- Яш, мне помощник нужен, - проговорила Есения, первой нарушая тишину. Она принялась загибать пальцы, - ответственный, трудолюбивый, честный, умный…
- А как же Влад?
- Нет больше Влада…
- Ну, и отлично! – Воодушевился тот, распрямляя сгорбленную спину, - кто он вообще такой? Кем он себя возомнил?
- Яш… - устало перебила Есения Яшку, - сможешь мне такого помощника найти?
- А зачем искать? – он застенчиво повел бровями, когда Есения внимательно посмотрела ему в глаза, и несмело произнес, - может… я подойду. Я трудолюбивый, ответственный…. Что ты там еще перечисляла?
- Ты? Матвей Павлович говорил, что у тебя семь классов образования.
- Это он так шутил. Я школу окончил… не сразу, конечно, меня на второй год дважды оставляли.
- Почему?
- Дурак был. С компанией плохой связался. Я вообще-то ее и создал.
Несмотря на сложный день, Есения сумела тускло улыбнуться. Непосредственность и простота Яшки тронули ее до глубины души. Он тоже слегка растянул уголки губ.
- А в колонию за что загремел?
- Подрался. Избил одного урода до полусмерти, он мою мать ш…ой назвал. А у него отец мент. Хотел меня посадить, а Палыч вступился, вытащил меня из этого болота и к себе забрал. Я вначале сопротивлялся. Говорю же, дураком малолетним был, а теперь… вот… до конца жизни буду его благодарить.
- Сколько тебе, Яш?
- Двадцать три.
- Молодой совсем. Справишься?
Яшка подскочил на месте.
- А ты научи!
- Научу. Что ж… завтра и начнем. А сейчас, Яшенька, иди домой, - Есения устало потерла глаза, - у меня совсем не осталось сил. Еще и молоко пропало.
Последнюю фразу она сказала себе, осознавая с грустью, что придется перейти на смесь. Яшка стал совсем бордовый. Есения проводила его до двери, убедилась, что Влад не маячит под окнами и рухнула в кровать.
Утром, когда Яшка привычным маршрутом уехал на рынок, Есения собрала в беседке мужиков. Они сидели, опустив понуро головы, в ожидании дурных новостей.
- Будем работать в прежнем режиме, - обрадовала их Есения. Те с энтузиазмом зашумели, а Миша ту же спросил:
- Разрешите, Есения Александровна, ненадолго отлучится. Мне сегодня нужно супругу из роддома забрать.
- Конечно, разрешаю. Можешь ехать и провести сегодняшний день с семьей.
Миша благодарно улыбнулся, резво вскочил с лавки и умчался по своим делам. Следом за ним отпросился и Коля.
- Сына нужно к врачу сводить, а у жены завал на работе. Свадьбы одна за другой.
Есения прошлась по теплице, обрисовала двум оставшимся мужикам фронт работы и отправилась с Настей в магазин. Выбор смесей в поселке был невелик. Пока она раздумывала, стоя возле полок, к ней подходили люди, говорили слова поддержки, вспоминали Матвея, глядя с жалостью на черный платок.
Спустя полтора часа, она уже шагала в сторону фазенды, уговаривая Настю потерпеть. Есения свернула на нужную тропу, заметила столпившихся возле дома людей и открытые нараспашку ворота. Судя по раскатистым звукам, сотрясающим воздух, в ее дворе вовсю орудовал трактор.
Увиденное, потрясло Есению. Огромный, тяжелый ковш с треском обрушил стену теплицы, а колеса все подмяли под себя. Генка двинулся напролом, зацепил ковшом трубу, нарушив систему полива. В ту же секунду оттуда во все стороны хлынула вода.
Есения громко вскрикнула. Она отыскала в толпе зевак знакомое лицо, соседку, живущую напротив. Вручила ей коляску, а сама со всех ног кинулась спасать теплицы.
Двое ее работяг, оставшихся на фазенде за главных, нервно топтались в сторонке.
- Срочно перекройте воду! - закричала Есения, пробегая мимо, - и полицию… быстро вызывайте полицию, пока он нам все теплицы не разнес!
Мужики бросились врассыпную. Генка сдал немного назад, чтобы зацепить пропущенный участок. Есения улучила момент, прошмыгнула мимо колес и встала у него на пути, раскинув в стороны руки.
- Стой, Гена! – Завопила она во все горло, перекрикивая громкое тарахтение, - Стой! Что ты творишь?
- Уйди с дороги! – Отозвался он, дергаясь вперед, пытаясь ее напугать, - а то я тебя тоже сейчас с землей сравняю!
Он предупредительно надавил на газ, выбрасывая позади едкое облако дыма. Есения не сдвинулась с места, будто ее ноги приросли к земле. К ее земле…
Она зажмурилась и мысленно обратилась за помощью к Богу. Больше её некому было защитить…