Назад к палатке они вернулись уже в густых сумерках ненастного вечера. Накрапывал дождь.
– Вы уже сходили за помощью? – встретила их глупым вопросом Кристина.
Макар хмуро покосился на неё и обратился к Егору:
– Отойдём, поговорить надо.
– Эй, что значит «отойдём»? – возмутилась девушка. – Нефиг тут секретики устраивать!
– Да, Кристина, наверное, права, – поддержал её Егор. – Если что-то серьёзное, знать надо всем.
– Ну, как знаете, – развёл руками Макар, не желая терять время на лишние препирательства. – Антона больше не надо ждать. Мы его нашли.
– Что с ним? Где он? – подскочила Кристина.
– Нет его больше, – буркнул Макар, заранее придумав правдоподобную ложь. – Медведь задрал…
Кристина охнула, как подкошенная плюхнулась на колени и заголосила. Егор еле слышно выругался. Пытливо посмотрел сначала на Макара, потом на Лёню, сгорбившегося у палатки.
– Странно, что мы медвежьих следов у палатки не заметили, – резюмировал он какие-то свои размышления.
– Надо бы её успокоить, – перевёл тему Макар, не желая обсуждать несуществующего зверя. – Нам к ночёвке надо хорошо подготовиться, а тут она голосит. Дай ей пару глотков водки что ли, чтобы успокоилась.
Глотнув из фляги Кристина закашлялась и притихла, скукожившись у костра. Макар отвёл Егора в сторону и тихо сказал:
– Насчёт следов медвежьих ты прав. Не было никакого медведя. И не спрашивай меня, кто Телю убил. Не знаю. Точно не животное и вряд ли манси. Но что бы за чертовщина тут не творилась, надо смотреть в оба. Выставим дежурных у палатки, ружья у всех есть. А как рассветёт, соберёмся и пойдём обратно.
– Мы за один день до машины не дойдём, – заметил Егор.
– Знаю. Но если до мансийской деревни придём засветло – уже хорошо. Укроемся за нормальными бревенчатыми стенами.
Первым дежурить выпало Егору, следом – Лёне, а Макару под утро. Последний решил времени даром не терять, понимая, что ночь будет непростая и отдохнуть нормально перед дежурством вряд ли получится. Ещё раз проинструктировал товарищей, как себя вести и ушёл в палатку.
Сон, похожий на ветхое одеяло, накрыл его сразу. Сквозь прорехи в нём Макар то слышал тихие всхлипы Кристины, оплакивающей своего дружка, то неясное бормотание Лёни. То вдруг нырял глубже, чтобы увидеть старую деревню и шамана в расшитой малице, сидящего на пороге уцелевшей избы. Тот молча с укоризненным прищуром глазел на Макара. Потом вдруг потянулся к лежащему у ног ружью и пальнул в голубое, без единого облачка небо. От этого звука мужчина проснулся, вздрогнув всем телом. И почти сразу же понял, что звук выстрела ему не приснился. Прогоняя остатки сна, с улицы донесся отчаянный, полный изумления и боли крик. Макар вскочил, нервно путаясь в спальнике, высвободился из пут и выскочил наружу, где его глазам открылось нечто, неподдающееся пониманию. У ярко пылающего костра маячил Лёня, отбиваясь от чего-то совершенно бесформенного. В свете пламени мелькали обрывки ткани и меха, которые будто жили своей жизнью, пытались повалить человека на землю. И вскоре им это удалось. Огромный ком живого тряпья грузно навалился сверху на грудь Леонида. Тот издал сиплый хрип, и Макар вдруг очнулся от оцепенения, подскочил к борющимся и прикладом ружья сшиб кучу тряпок в сторону, прямо в пылающий костёр. Что-то взвыло по-звериному из пламени, взметнулось в попытке вырваться вон, но почти сразу сдалось и опало обратно в огонь. Макар медленно опустился на землю рядом с хрипящим и стонущим Лёней, чувствуя неприятную крупную дрожь во всём теле.
– Кто это был? – рядом с ним оказался Егор, тормошил за плечо, добиваясь ответа, которого он не знал.
– Он умер, да? Умер? – скулила у палатки Кристина.
Макар перевёл взгляд с догорающих в огне тряпок на лежащего у костра пострадавшего, заглянул в лицо, бледно-серое, перепачканное алым. Одежда на его груди полностью пропиталась кровью.
– Я в него… выстрелил… в упор… – с трудом прохрипел тот. – В упор… и ничего…
– Молчи, тебе нельзя говорить, – сказал Макар, с досадой размышляя о том, что собеседник, как ни крути, не жилец. С такими ранами, доставь они его немедленно в больницу, исход всё равно сомнителен, а здесь, в сотне километров от всяких больниц, он может быть только один – смерть. Не факт, что быстрая. «Для всех будет лучше, если он умрёт к рассвету», – как-то очень буднично подумал Макар и сам ужаснулся своему равнодушию.
– Как он? – Егор склонился к раненому.
– А ты сам не видишь? Тащи сюда аптечку, попробуем перевязать. И присмотри за… – Макар зажмурился, осознав, что забыл, как зовут белобрысую подругу Тели.
– За Кристиной, – подсказал Егор. – Не поможет тут аптечка.
– Сам знаю, – огрызнулся мужчина. – Но лучше сделать хоть что-то, чем не делать ничего.
Макар склонился к пострадавшему, и для начала ощупал его карманы. Извлёк из внутреннего в куртке ключи от «Патриота» и переложил их к себе. Потом уже осторожно срезал окровавленную одежду. В свете костра кровь казалась почти чёрной, в глубоких рваных ранах на груди белели ребра, с которых чьи-то когти содрали всю плоть. Я выстрелил в него в упор, вспомнил его слова Макар, и мороз коснулся его затылка, заставив содрогнуться, заполз за воротник, леденя душу.
Время превратилось в тягучий сироп, минуты вязли в нём, отодвигая рассвет бесконечно далеко. Макар до боли в глазах вглядывался в темноту, вслушивался в зловещую тишину ночи, ожидая нападения чего-то, не имеющего названия. Рядом, укрытый спальником, в тяжелом бреду стонал Леонид. Пламя бросало блики на его бескровное лицо. В тревожном напряжении Макар даже не сразу сообразил, что видит кроны деревьев на светлеющем небе. Ночь медленно отступала.
– Он жив? – неожиданный вопрос Егора застал врасплох, и Макар испуганно подскочил на месте.
– Какого чёрта ты подкрадываешься, как тать в ночи? – раздражённо буркнул он, припомнив старое отцовское выражение. – Живой вроде. Дышит.
– Это хорошо.
– Это вряд ли, – парировал Макар и, перехватив недоумённый взгляд, пояснил: – Для нас плохо: это замедлит наше возвращение. Придётся потратить время, чтобы сделать носилки, да и нести его надо медленно и осторожно. Придётся оставить палатку: мы не сможем унести на себе всё. Нас меньше на два человека. Надо выбирать, что забирать с собой, что оставить. И для него то, что он пока жив, тоже не шибко хорошо. Потому что с такими ранами он не жилец. Агония только дольше.
Он поднялся, потёр ладонями затёкшую поясницу и сказал:
– Я пойду срублю две жерди для носилок, а ты присмотри за ним.
Два часа ушло у них на сборы и подготовку к транспортировке раненого. Два драгоценных часа, которые они могли бы пройти в обратном направлении к спасению. Два часа – две жизни.
На ночлег остановились у старого кедра. Из лапника наскоро сделали настил, накрыли его спальниками. Быстро, стараясь опередить надвигающийся сумрак, развели костёр. Предстояла ещё одна бессонная, полная тревожных ожиданий ночь. Поужинали без особого аппетита. Тьма медленно кралась среди деревьев, наступала на их пристанище, неся с собой неведомое. В голову не ко времени лезли старые мансийские сказки, одна страшнее другой, слышанные от дяди Акима. Тот был мастак их рассказывать, а на маленького Макара они производили завораживающее впечатление. Мамка такие точно не расскажет. Нет их в сборнике Афанасьева, который она читает ему на ночь. Теперь же от воспоминаний слегка знобило. Мужчина постарался выкинуть из головы эти ненужные мысли и сосредоточился на предстоящей ночи. Здравый смысл подсказывал, что надо бы снова разделиться для ночного дежурства и поспать, сэкономить силы для завтрашнего дня, но весь организм восставал против сна. По-умному, как ни досадно это признавать, поступила только Кристина: свернулась калачиком на настиле рядом с раненым. Но Макар сомневался, что девушка спит. Он ощущал мелкую нервную дрожь, которая пробирала её тело. Нет, она не спала. Просто лежала и как жертва на алтаре, ждала своей участи.
Тьма сгустилась, подползла вплотную к их костру, хищная и скрывающая под своим покровом нечто жуткое и не имеющее названия. Где-то тихо треснула ветка, заставив обоих мужчин вздрогнуть и потянуться к ружьям. Но тревога оказалась ложной.
– Как думаешь, сможем мы завтра до заброшенной деревни дойти? – тихо спросил Егор.
– С раненым-то? – Макар бросил взгляд через плечо на пострадавшего. – Если постараемся изо всех сил.
Сзади раздался то ли судорожный вздох, то ли торопливый шёпот. Макар оглянулся. Кристина лежала скукожившись, повернувшись лицом к костру. В её широко распахнутых глазах отражалось пламя, а губы нервно шевелились. «Молитву читает, – догадался Макар. – Надо же, какими набожными мы становимся перед лицом смертельной опасности».
Егор вдруг резко вскочил с места, вскинул ружьё и выстрелил куда-то во тьму. Кристина вздрогнула всем телом и сжалась в комок, крепко зажмурившись. Макара пружиной подбросило вверх. Глаза заметались по сторонам, ища причину беспокойства. Но лес стоял по-прежнему неподвижно, укрытый тьмой.
– Ты чего стрелял? – спросил Макар у недоумённо озирающегося по сторонам Егора.
– Там что-то было среди деревьев, – он указал вправо, на лиственницу.
– Что было? Что ты видел?
– Да не знаю. Что-то непонятное. Бесформенное, как куча. Ползло на границе света и темноты. Подбиралось к нам.
Тонко истерично завизжала Кристина, неуклюже отползая с настила к костру. Мужчины разом развернулись назад, к кедру. Но снова увидели лишь непроглядный мрак.
– Оно нас дразнит, – прошептал Макар.
Злое отчаяние стискивало горло. Свет костра не столько рассеивал тьму, сколько обманывал зрение, заставляя видеть во мраке неясные колышущиеся образы.
– Оно было там… там… – тихо скулила Кристина, стоя на коленях так близко от костра, что в любой момент могла повалиться прямо в него.
Макар шагнул было к ней, чтобы оттащить девушку подальше от пламени, и в этот момент Кристина снова завопила, таращась куда-то за спину мужчины. Он рывком развернулся, чтобы увидеть жуткое, никак не укладывающееся в здравый смысл зрелище. Егор метался в тщетной попытке избавиться от налипшего на него тряпья. Пламя костра выхватывало из сумрака мельтешащие руки, обрывки ткани. Облепленный тряпьём мужчина неожиданно взмыл в воздух, будто его подкинула какая-то мощная неведомая сила, и, извиваясь всем телом, пропал среди древесных стволов. Какое-то время из чащи доносились затихающие хриплые вопли, но вскоре всё смолкло. Макар оглянулся назад, проверить, как там Кристина, и обнаружил, что девушка тоже пропала.
Он смутно помнил, как пережил эту ночь. Сидел без сна, прижавшись спиной к шершавой коре кедра и стиснув ружьё. За кругом пляшущего света костра ему чудились то высокие остроголовые фигуры лесных хозяев – менквов, то грозный Ялпын-ойка, Когтистый Старик. Лишь под утро, едва забрезжил рассвет, страх слегка отступил, отдав Макара в объятия короткого тревожного сна.
Туман, поднявшись от ручья, наполз на догорающие угли костра, с шипением поглотил их. Из-за деревьев неслышно выступил шаман-манси, посмотрел на спящего Макара с хитрым прищуром, поднял вверх кривоватый палец, предостерегающе погрозил и прокаркал скрипуче:
– Пауль-йорут… Не спи!
Макар вздрогнул, открыл глаза, встретив на удивление ясный день. Туман, если и был на самом деле, давно рассеялся. Угли в костре почернели и остыли, как и Лёня, укутанный в спальник. Достаточно было одного беглого взгляда на его бледное лицо и остекленевшие глаза, чтобы понять: ночь унесла с собой его жизнь. Макар вздохнул с некоторым облегчением. Не придётся придумывать, что делать с тяжело раненым. Пусть покоится с миром, пока не придут за ним люди. Остывшее тело Макар накрыл спальником, который по краям прижал камнями. Побросал в рюкзак самое необходимое, готовый отправиться в путь. Одному идти куда как легче. К вечеру он сможет добраться до деревни, под защиту бревенчатых стен, к теплу чувала. Манси верят, что его тепло защищает человека от злых духов.
Где-то рядом треснула ветка, зашуршало в валежнике. Макар вскинул ружьё.
– Не стреляй… пожалуйста… не… стреляй… – заплакало из-за переплетения ветвей голосом Кристины.
– А ну, выходи! – скомандовал Макар.
Девушка неуклюже перевалилась через валежник, растрёпанная, бледная и зарёванная.
– Жива, значит, – кивнул мужчина. – А я думал, что один остался.
– Я там, у ручья была. Побежала с перепугу, когда эта штука напала, упала в темноте и вырубилась.
Кристина продемонстрирована ссадину на голове.
– Идти быстро сможешь? – спросил Макар, бегло осмотрев её.
–Смогу! – угодливо тараща глаза ответила девушка, готовая на что угодно, лишь бы её не бросили здесь.
– Тогда бери свой рюкзак и пошли. Нельзя терять время.
Несколько следующих часов они шли без остановок. Кристина бежала рядом послушной собачонкой, не издавая ни звука. Но потом усталость взяла своё, и девушка, оступившись на торчащем из земли камне, грузно упала на колени и расплакалась от отчаяния. Макар остановился, огляделся по сторонам, оценивая место, и скинул рюкзак.
– Привал, – объявил он. – Надо отдохнуть.
Мужчина опустился на землю рядом с плачущей спутницей, отпил несколько глотков воды из фляги и протянул ей. Та жадно присосалась к горлышку, роняя капли на куртку.
– Долго отдыхать не будем, – предупредил Макар. – Перекусим и снова пойдём.
Кристина кивнула, растирая слёзы по лицу грязным рукавом. Её глаза затравленно метались по сторонам, словно она искала что-то среди деревьев. От Макара это не укрылось. Он тоже охватил внимательным взглядом желтеющий лес и поинтересовался:
– Ты чего ищешь?
– Я… Мне… показалось, что за нами кто-то движется… или что-то… Ещё когда мы шли, я краем глаза видела среди деревьев… Какую-то шевелящуюся кучу на земле. Ползущую… – она пристально посмотрела в глаза мужчине и спросила громким шёпотом: – Макар, что это такое? Что это было ночью? Почему оно нас преследует? Мстит за что-то? Ты же скинул одного в костёр! Я видела, что оно сгорело! Почему оно тогда снова появилось? Их что, много, да?
– Я не знаю, – буркнул Макар, которому меньше всего хотелось сейчас рассуждать о всех происходящих с ними странностях. Слишком жуткими они были, чтобы снова перебирать их в памяти. Слишком страшные напрашивались объяснения всему произошедшему. Он попытался встать, чтобы сходить за водой к ручью, но девушка вдруг вцепилась в его рукав и нервно заговорила:
– Помнишь, ты нам говорил что-то? Там, когда мы ночевали в доме? Что-то про угол, в который нельзя женщине ходить. Помнишь? А вдруг это проклятие срабатывает? Вдруг нас духи наказывают, а, Макар?
Макар сердито высвободил рукав и потянулся было за флягой, но замер, как громом поражённый. Он повернулся к спутнице и, схватив её за плечи, резко встряхнул:
– Ты брала что-нибудь из дома, в котором мы ночевали?
– Я… – голос Кристины сорвался, и она всхлипнула.
– Кристина, что ты взяла? Говори, чёрт тебя дери!
– Ма… ма… монету… – выдавила та.
– Зачем? – яростно взвыл Макар, заставляя девушку испуганно втянуть голову. – Я же просил не трогать иттерма! Не забирать монету! Я же просил тебя! Зачем ты её взяла?!
Из глаз Кристины хлынули слёзы.
– Сказали… что в ней серебро, – ответила она. – Я думала, может, продадим её коллекционерам. Деньги получим…
– Дура! Ты хотя бы понимаешь, что всё это происходит по твоей вине?! Где она? Где монета, Кристина?
Девушка зажмурилась. Макару снова пришлось встряхнуть её.
– Не знаю… – еле слышно прошептала Кристина. – Я её потеряла где-то… Наверное, где-то возле палатки… Может, она лежит где-то в палатке или возле… Я не знаю…
Макар выпустил девушку и со стоном прикрыл лицо ладонями. Мансийские сказки оживали у них на глазах, преследуя потревоженной душой мертвеца неразумных живых, осмелившихся нарушить запреты.
– Макар, – всхлипнула Кристина, возвращая его обратно в осенний лес. – Кто это был? Что за существо нас преследует? Я его рассмотрела. Это словно куча тряпок… Это иттерма, да?
– Нет, – хмурясь, ответил мужчина. – Иттерма – просто вместилище чьей-то души, ждущей воплощения. А то существо… оно как-то по-другому у манси называется. Но я не могу вспомнить, как…
Он поднялся на ноги, решительно оборвав дальнейший разговор.
#хоррор #мистика #страшныйрассказ #страшнаяистория #страшнаяисториянаночь #страшное
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808
