-Мурчин уже тогда была ведьмочкой? - спросил Раэ, - она такой родилась?
Он уже знал, что одни колдуньи имели несчастье таковыми родиться – обычно суд был к ним более снисходителен, но при этом был строг к обращенным – те это делали в сознательном возрасте, на шабашах.
-Да. Она из тех, у кого сила врожденная. Она ни дня не была человеком… и не станет, даже если потеряет большую часть своей силы. Впрочем, в Этраре на такие вещи не обращают внимания – что ты ведьма, что нет. Слабость их ведьм делает эту подробность несущественной. Думаю, когда Мурчин доставили к госпоже Виринее, та сама толком не знала, что с ней делать. Все эти десять лет Виринея просто не могла удовлетворить своего любопытства, что же это за дитя такое, которое ее заставили выносить, а потом похитили сразу, как оно сделало свой первый вдох. И зачем ведьме понадобился именно этот младенец, да так, что она даже бежала с ним аж в Семикняжие. Ну, привезли к ней Мурчин, показали. Чего там было смотреть? Девочка как девочка, ну, явно ведьмочка – кого этим удивишь в Этраре. Ну, посмотрела знатная дама. А дальше что? Стал вопрос, куда девчонку девать. Так ничего и не решили.
-А где ее тогда хоть поселили? – удивился Раэ.
-Не сказать что поселили, просто оставили в том замке, в котором в то время жила Виринея. Когда она со своим двором из него съехала – ну ты знаешь, как это бывает, когда владелец переезжает из одного замка в другой. В опустевшем особняке осталась горстка ненужных слуг, ворох ненужных вещей, ну и до кучи твоя ведьма.
Раэ призадумался.
-Небось, ту ведьму-торговку она считала матерью?
-Надо думать, - сказал Рогни.
Раэ попытался представить, как жила Мурчин первые годы своей жизни. Как-то раз во время своих увольнительных в Аве, у харчевни, он увидел одного из знакомых ведьмобойц в городской одежде странствующего подмастерья. Тот устроился на крыльце с рожком сладостей, которыми угощал набежавших уличных ребятишек, приятельски перебрасываясь шутками с хозяйкой заведения через окно, пока та мыла посуду, должно быть, снял у нее комнату. Он непринужденно, как бы забавляясь, расспрашивал детей о скверном поведении одной из соседских девочек, сочувственно цокая языком, и ребятишки словечко за словечком делились с ним своими нехитрыми горестями и обидами. Время от времени, прекращая греметь плошками, вставляла и хозяйка заведения свои замечания по поводу поведения «этой несносной девчонки, которая любит сворачивать головы птичкам и мучить всякую живность». Тут ведьмобойца заметил Раэ и так глянул на него, что тому сразу расхотелось капустных клёцок из харчевни, и он припустил за уличным разносчиком лепешек: незачем мешать человеку работать.
Он знал, почему ведьмочек пытаются выследить с самых младых ногтей и по-тихому свезти в монастырь святой Виты. И это более, чем важно. Вон какая паника охватывает горожан, когда надо ловить взрослую ведьму - сколько гибнет невиновных дам и девиц, в то время как настоящие магички выходят сухими из воды. А что происходит, когда город охватывает страх перед детьми-колдунами? Потерявшие голову горожане способны устроить избиение младенцев по всему городу. Мало возможностей у простой женщины удрать и спрятаться от перепугано-разъяренной толпы, но все же есть, а у ребенка?
В Гландеме, в этом западном форпосте Семикняжия, охота на ведьм в последнее годы налажена хуже некуда. Сквозь частое решето проверок дети с колдовскими способностями могут проскользнуть запросто, потому как за ними не наблюдают, зато простым людям приходится туго…
Там-то и устроилась приемная мать ведьмы. Что ж, в каком-то смысле для Мурчин ее детство должно было оказаться привольным. До тех пор, пока не убили ту, с которой она ходила каждый день на рынок, уцепившись за корзину с тесьмой и кружевом, рядом с лотком которой она должна была играть с другими ребятишками между торговыми рядами. Но получается и так, что в десять лет у Мурчин детство кончилось. Мало того, что ей объяснили, что торговка кружевами на является ее матерью, так еще привезли к настоящей, в незнакомое место, показали разок, как зверюшку, а затем бросили, забыв то ли место в доме указать, то ли выгнать.
-Должно быть, ведьмочку низвели до роли обычной служанки. Во всяком случае, местные рассказывали, что она выходила в любую погоду из замка за хворостом в соломенной накидке, с обмотками на ногах вместо обуви. И пока она не наберет положенной вязанки хвороста, ее назад в замок не пускали. Для этого ей приходилось уходить в лес все глубже и глубже, забираться в чащу все дальше и дальше, потому как крестьяне из ближней деревни обобрали хворост с опушки. Однажды она и вовсе не вернулась. Искать, как ты понимаешь, ее не стали. А четыре года спустя в окрестностях замка стали твориться нехорошие вещи. Сначала дичайший неурожай и мор скота, затем отравленные колодцы, а в местной реке все похожее на рыбу передохло и поплыло по течению кверху брюхом. Затем на корню стал сохнуть весь лес, который потом же и сгорел – и это произошло в какие-то несколько дней. Пожар начался как раз тогда, когда вся деревня пошла поискать в лесу хоть что-то съедобное и людям пришлось бежать от лесного огня... по сухому лесу. Наперегонки с пламенем... А те, кто сумел выбраться, потом смотрели, как огонь перекинулся на саму деревню, с дома на дом, с постройки на постройку. Выжившие люди не были рады, что выжили...
Если рассказать вкратце, то все те слуги, которые охраняли замок, плохо кончили. Не сказать, что умерли в один день, но в короткий срок. Не сказать, что легко, но быстро.
И конечно в округе несколько человек видели на метле ее – уже подросшую девчонку. Она особо и не таилась. Летала над пепелищем и потешалась. Даже кинула одной из женщин заплесневелую корку, чтобы «должок отдать».
Что же касается Виринеи Гардаг, то она в каждый день рождения своей дочери получает вороньей почтой белую гардению и письмо с предложением покончить с собой до того, как ее доченька примется за нее. А она обещает, как только представится случай, обязательно им воспользоваться. На тот момент Мурчин не могла с ней тягаться, ведь ее мать окружают могущественные колдуны. Да и не посмела бы она ее тронуть – за спиной Эне она могла себе многое позволить, но не все…
-Мурчин! – усмехнулся Раэ, - как же это на нее похоже!
-Это хорошо, что ты изучил ее нрав, - сказал Рогни, - очень хорошо… ты поможешь нам получать сведения.
-Как я могу быть вам полезен? Она многое от меня скрывает. Я узнаю в самый последний момент...
-Ты и так уже достаточно полезен, - сказал Рогни, - те данные про Кнею, которые ты передал – бесценны. Мы хотя бы приблизительно знаем, где находится ведьмин лес. Пусть она мотается по Дилинкварам и Ортогонам, а мы должны пробраться в ее дом и уничтожить филактерию.
-А там ли она? – спросил Раэ, - эта мымра непредсказуема. Держать филактерию рядом с личем, и оставить его одного…
-А лич не в Кнее, - рассмеялся тихо Рогни, - Мурчин его вывела из своих владений и передала с рук на руки Теро Наюнеи. А тот пристроил его в один из островных могильников на море Темран. Под сильнейший надзор нескольких некромантов. Если личу вздумается подняться, Мурчин об этом быстро узнает. Без ее ведома он не сможет ступить в Кнею. Это единственное место, где все принадлежит ей, - сказал Рогни, - и где она знает все ходы и выходы, и где без ее ведома не проскочит даже мышь. Там, там филактерия…
-Тогда как вы намерены…
-Не я, но наши… намерены…
Рогни запнулся. Похоже, он и отдаленно не предполагал, что могли сделать в ставке. Немного помолчав, Рогни, смущенно сказал:
-Мы думали, что ты выйдешь из Кнеи и расскажешь нам обо всех поясах… не успел выйти?
Раэ вынужден был рассказать Рогни, как прошел первый пояс. Тот слушал, кивал, быстро задавал короткие уточняющие вопросы и через некоторое время охнул:
-Раэ… мы не знали, что она такая большая! Просто не знали! О… - Рогни вскочил и прошелся по спальне в волнении, - ты шел целый день и прошел только один пояс? А ведь он должен быть самым узким… Никто не ждал, что… ничего себе! Это обязательно, обязательно надо рассказать! Мы-то думали, что ты выйдешь из Кнеи через полдня! О! Раэ… тебе отдали совершенно невыполнимый приказ! Самоубийственный! Знаешь, может и нельзя такое говорить, но ведьма тебя поймала вовремя. Мне думается, гивр в первом поясе – это еще цветочки. А во внешней еще и наги...
Рогни в раздумье отер лицо и поворошил жесткие волосы:
-Надо сообщить об этом нашим как можно скорее. Все рассчитывают на задачу попроще… ну до чего же мы наивные! Вот оно что, а мы все гадали, чего ты выйти не можешь. А там целая армия поляжет! Даже думали что… извини, но сам понимаешь, всякое можно подумать… даже если числить тебя в живых.
-Можешь не говорить, - сказал Раэ, - я понимаю.
И он подсказал, где искать вход в Кнею Мурчин, вспомнив ее выкрик, когда ее схватил Рау-Рару.
-Вход в Мертвый Город вам могут указать те шестеро девчонок, что хотели в нем устраивать шабаш. Вот с тем разломом и есть проход ее Кнею.
Рогни жадно закивал.
-Вы теперь туда попадете?
-Не знаю… До нас дошли сведения, что Мурчин укрепила границу Кнеи так, чтобы туда не пробрался ни колдун, ни простец. Боюсь, что только ты вместе с Мурчин можешь попасть в ведьмин лес.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. Глава 121.
