Николай целый день работал в поле. Даже ел на ходу, развернув бутерброд с отварной курочкой и запивая молоком из бутылки. Весенний день – год кормит, надо бы успеть подготовить пашню к весеннему севу.
Его трактор с громким ревом бороздил просторы полей, выворачивая наружу внутренние пласты матушки земли, поднимая пыль, оставляя за собой ровное черное полотно земли, по которому скакали вороны, кружили стаями, наслаждаясь лакомым пиршеством из червей, куколок, сладких яиц муравьев и личинок.
Он ощущал себя властителем всего этого необъятного царства, хозяином. Под монотонный гул своего железного коня, он размышлял о богатстве земли, великолепных лугах, о могуществе природы, о жизни, о неразделенной любви.
Жил он один, хотя годы подходили уже к сорока. Как то не сложилось. Любил одну девушку, красивую, добрую, мечтал с ней создать крепкую семью, но увел ее близкий друг из под самого носа и увез в райцентр. От МТС получили однокомнатную квартиру, родили ребенка и жили сначала неплохо, а потом худо, очень худо. Загулял Петро, пристрастился к спиртному, бил ее, и кочергой и поленом, даже покалечил, пока не утонул по пьяному делу на рыбалке. Он ездил к ней часто, навещал, упрашивал жить с ним, да только доводы его были слабы, либо Люба не хотела больше мужиков рядом видеть. Как знать?
Вот и живет он здесь, пашет землю и мечтает.
Он и не заметил, как через поле бежал ему наперерез мальчишка. Сын председателя.
-Чего тебе? – Неприветливо гаркнул Николай, оторвали его от таких ярких моментов. – Эхх-хма!
- Дядька Коля, папка в правление требует, там письмо важное пришло.
- С ума вы сошли никак? Пахать надо.
- Беги, вон тебе на замену Сеньку прислали.
- Ага, напашет сейчас, поди, стервец. Смотри у меня, ровно держи, а то … - он погрозил ему кулаком и направился к дороге, где стоял мотоцикл председателя.
Письмо действительно оказалось важным. Пришло оно из нотариальной конторы, с гербовой печатью. С просьбой явиться для получения наследства.
Председатель бегал вокруг Николая с масляным выражением лица и восторженно говорил.
- Коля, глянь ко, будешь теперь человеком, там наверное деньги есть и квартира в городе, - он потирал руки от удовольствия и хлопал Николая по плечу, вроде это наследство получил он сам.
Николай воспринял эту весть печально. Он знал о давней размолвке своей матери с братом. В чем была суть ссоры, он не понимал и не помнил, мал был в тот момент, когда дядька, холеный статный мужчина, появился в их доме. Он сидел у них в кухне, сложив ногу на ногу и дымил красивой переливающейся трубкой в форме льва или волка.
- Ну сама подумай, что ты можешь дать ему в своей деревне?
- Убирайся, - дико кричала мать, выталкивая его в шею, трубка упала и сломалась. Мать схватила ее и кинула вслед удаляющемуся дядьке. Она ударила его по голове. Он обернулся, потрогал рукой голову, ударил по трубке ногой.
- Дурра!!! Как была темной, так и осталась.
Он сел в машину и посигналив долго, громко, уехал. А мать села на пол и долго плакала. Испуганный Коля подошел к ней и гладил ее по плечу.
- Не плачь, мама, не плачь, - уговаривал он ее, а потом обнял, приклонив голову на ее плечо и, долго стоял так, пока мать не вытерла слезы фартуком, обцеловала его всего и сказала.
- Ничего, Коленька, мы и сами.
Он пришел домой. Открыл шкаф. Надел кримпленовый старый костюм, купленный по случаю, лет пятнадцать назад, такую же древнюю праздничную белую рубашку, в цветочек.
Вытащил с полки галстук в горошек. Образ дополнила матерчатая кепка, когда то она была белой, симпатичной, теперь же имела цвет серовато бежевый.
- Хорошо! – Коля, любуясь в зеркало, оценил себя по высшему разряду и, прихватив материну сумку, с которой та ходила за продуктами в местное сельпо, пошел на автобус.
Город шумел машинами , сигналами, гулом. Это утомляло Николая. Ему было нечем дышать в гари и пыли городских улиц. После просторов деревни, свежего ветерка с реки, аромата трав и цветов, его голова шла кругом. С трудом отыскав контору, примостившуюся в торце одного семиэтажного дома, он вошел во внутрь.
Толстый, лысый нотариус, с маленькими глазками и заплывшим лицом, вытащил пакет из сейфа и раскрыл его в присутствии наследника.
Из длинного монолога нотариуса, Коля понял одно, он теперь является хозяином трехкомнатной квартиры в центре города и всеми предметами в ней, а также дачи и машины.
Первое, что пришло ему в голову было:
- Ой-ее-ей! Что же я буду с ней делать?
Тем не менее, приняв поздравления толстяка, он взял пакет в руки, ключи и направился осматривать свои пенаты, благо они находились в соседнем доме.
Было так не привычно открывать чужую дверь.
Замки поддались хорошо и дверь открыта. Ему предстала огромная квартира. Он только открыл рот и так и стоял, пока не услышал за спиной голос .
- Добрый день! Так вот кто унаследовал все это добро?
Перед ним появилась маленькая, очень полная женщина, в теле. Она взяла кончик его галстука своими пухлыми, как сардельки пальцами, увешенными кучей колец и перстней, хмыкнула противно и, похлопав его по груди, произнесла.
- Ничего, миленько так! Антон Григорьевич, я вам скажу, был такой душка! Ого! – она обходила, осматривая владения Антона, как свои. Хватала своими сардельками вазы, трогала картины и томно закатывала глаза, подсчитывая в уме ценность всего имущества. У нее голова кружилась от богатства. Картины разных размеров, занимали почти всю площадь стен, там были портреты каких -то исторических личностей, в основном мужчин, герцогов в меховых накидках, князей, бояр, в старинных одеждах, генералов. Грудь их была увешана орденами, звездами, лентами, они грозно смотрели прямо в глаза Николаю, словно спрашивали, что он здесь забыл и ждали его последующих действий. Это вводило его в ступор. Еще эта противная женщина.
- Здравствуйте, приехали? - Донеслось от двери. – Софья Михайловна! Вы уже здесь? Быстро! – женщина протиснулась между Колей и шкафом и принялась увлеченно рассматривать предметы интерьера. Она тоже хватала все подряд, ахая и охая.
Смотреть там было что. Вазы, статуэтки, стояли везде и кругом, на полочках, в шкафу, на столе, на полу. Огромные старинные часы громко пробили три часа дня и отшумев механизмами, затихли на время.
- А вы женаты, молодой человек? – спросила, вторая худенькая, высокая соседка.
- Нет!
- Это хорошо, - поправив прическу, стала подходить она к Николаю, глаза ее блестели колдовским огнем. Коля попятился к двери.
- Маргарита Сергеевна, охладите ваш пыл, вы здесь не одна и, в конце концов, я первая пришла сюда.
- И что? – худая развернулась. Она быстрым шагом прошла к Софье.
- Вы посмотрите на себя, из нас двоих, я выгляжу гораздо привлекательнее, - шептала она на ухо компаньонке, - шансов у меня намного больше. Не бойтесь, я сделаю вам царский подарок из этого музея.
- Не льстите себе несбыточными надеждами, милочка, посмотрите на него, ему нравятся такие женщины, как я. Это же сразу понятно.
- Софья Михайловна, я на целых три года младше вас.
- И что? Напугала.
- Хорошо, давайте по честному, спросим гражданина. Ответ расставит все точки над «И».
- Молодой человек! Как, вы говорите, вас зовут?
- Николай, - ответил испуганно мужчина.
- Николай, чудесное имя. А вы весьма привлекательный человек, Николай, - начала Софья Михайловна. Она потянулась к нему своими пальцами в золотых перстнях.
- Коленька, а вы не думали жениться? – Резко остановила ее действия Маргарита.
- Ннет!
- А что так, вам, наверное, уже лет сорок. Пора обзавестись семьей. – Она ласково погладила его по плечу. Коля вспотел, ему было душно, он снял кепочку и вытер пот со лба.
- Вот и костюмчик на вас…
- А что? – спросил он.
- Я бы вам его заменила на другой. Представьте себя в белом костюме, шляпе… - она протянула руку, устремила взгляд далеко вперед, туда, за пределы квартиры, как будто уже стоит на берегу моря, на высокой скале и смотрит в бесконечную даль горизонта.
- Коля, не слушайте ее, вы прекрасно выглядите в своем костюме, тем более он вам дорог, как память, - прозвучал разрушающе голос Софьи Михайловны.
- Да.
- Слушайте меня. Я вам во всем помогу, буду настоящей женой, создателем уюта и тепла в вашем доме, наведу порядок, организую быт… - она так убаюкала Николая, что он вздрогнул, когда прогремел отрезвляющий голос Маргариты.
- Стерва, на чужое добро глаз положила!
- От стервы слышу.
Они схлестнулись в потасовке. с Софьи Михайловны был сорван парик, открыв голову с реденькими волосами завязанными в хиленькую гулю. Коля стоял, удивленно открыв рот, улучив момент, подтолкнул их сплетенные в схватке тела к проему и закрыл дверь. Послышался стук и звонок. Женщины на перебой просили простить им это маленькое недоразумение и сделать выбор самому.
- Коля, Николай, простите нас, мы сожалеем, что доставили вам неудобства своими неприглядными разборками. Коля, вы взрослый зрелый мужчина.
- Да пустите же наконец нас в квартиру, это не прилично держать женщин за дверью.
- Да! Нас могут услышать соседи. - Женщины постучали еще немного, а потом ушли, горячо сожалея о своем фиаско. При этом они обвиняли друг друга.
Он стоял в коридоре, так и не пройдя в комнату, заглянул в нее еще раз, обвел взглядом портреты, пейзажи, с рекой, прудом, березовой рощицей, яркими пятнами вкрапленные между усталыми лицами, привлекающие к себе взгляд, натянул на голову кепку.
- Э-хе-хе! – Закрыл двери и направился твердым шагом на вокзал. Там он сел на автобус до райцентра и уже в шесть часов вечера предстал перед Любой. Она выходила с завода и увидела его, одиноко стоящего у ворот.
- Коля?
- Люба! Здравствуй Люба! – он так радостно смотрел в ее глаза. Взял из ее рук сумку и они пошли рядом, молча.
- Знаешь Люба, у меня теперь есть квартира в городе. Может, поедем, а? – Тихо спросил он.
- Зачем нам город, Коленька, нам и тут хорошо.
- Это ты права. Лучше нашего дома нет ничего. – Он был так счастлив. Осторожно взял ее под руку и торжествуя, уверенно зашагал дальше.
Дорогие друзья! Подписывайтесь на мой канал. Я всегда рада встрече с вами. Всем удачи и счастья в личной жизни, а главное мира на земле. С любовью Людмила.
