" И треснул мир напополам!"- хрипло тянула " Уматурман".
Не треснул, рассыпался на осколки. И каждый из них нанёс смертельную рану. Боль скручивала, выворачивала, сбивала дыхание.
Боль от того, что Анюты рядом нет. И не будет. Никогда .
Раньше Егор не думал, что так бывает. Считал это уделом книжных героев сопливых мелодрам.
А сейчас чуть ли не сгибался пополам, чтобы не забыть в голос.
Об Ане напоминало всё. Рассветало, а он вспоминал, как на рассвете пили на балконе кофе с подгоревшими бутербродами. Решил поухаживать за любимой. Желания было максимум, кулинарных навыков минимум. Аня морщилась, откусывая от жёсткого, как подошва, бутерброда, заливтсто хохотала и целовала в губы, щеки, лоб, рискуя пролить кофе.
Смеркалось, а Егор вспоминал, как мчались на Аннином байке по автобану. Скорость, огни, ветер свистит в ушах:" Газ, детка, газ!" - кричала девушка, а он остро жалел, что прямо сейчас, в этот момент, нельзя заняться с ней любовью.
Об её улыбке, запахе, повороте головы напоминали тысячи мелочей, будя обрывки воспоминаний, которые крысами впивались в душу.
Ещё не верилось, что это все. Ани не будет в его жизни. Её выбор, её решение. Сухой, холодный, отстранённым звонок:
- Между нами все.
- Согласен, всё, что только может быть между любящими людьми.
- Прекрати. Ты прекрасно понял, что я хочу сказать. Давай поставим точку
- Почему?- Егор говорил спокойно, до него просто не доходил смысл происходящего .
- Я не люблю тебя больше. Прости, всё когда- нибудь кончается. Будь счастлив.
Он месяц пытался. Не быть счастливым, нет. Просто быть. Без боли, без сосущей пустоты. Пару раз напился. Стало только хуже. В алкогольном угаре мерещилась Аня, которая в лицо выплевывала слова:" Не люблю. Не нужен. Всё кончено."
Мама только головой качала, но молчала. Поняла всё сразу, за объяснениями не лезла. Только один раз зашла в комнату, обняла, прижала к сухонькой груди. Егор невольно улыбнулся. В детстве так прятался в маминых объятиях от соседской собаки и старшеклассников, отобравших деньги на школьные завтраки.
От взрослой жизни так не спрячешься, от разорванной в клочья любви - тем более.
Зоя Александровна недоумевала. Что произошло между детьми? Аню она звала доченькой и считала практически невесткой. Выбор сына одобряла: умная без заносчивости, красивая без той самовлюбленности, которой так часто грешат записные красавицы, Анна нравилась Зое Александровне. И вдруг резкий, внезапный разрыв. Что- то здесь было не так, ой не так.
Клин вышибают клином? Чушь. На других девушек смотреть Егору не хотелось. Куда им до Анюты! И дело было не только во внешности. Аня была своя: друг, любовница, собеседница. С улыбкой вспоминал потасовку в баре. Зашли выпить пива. Пиво не женский напиток? Ха, только при Анне этого не говорите! Живо пойдете к чертям, если повезёт. А то и подальше.
Сидели , грызли орешки и жевали сыр, наслаждались мягким вкусом светлого и терпкой горечью темного пива. Что там произошло, хрен его знает. То ли рокеры подрались с байкерами, То ли байкеры с рокерами, но только оказались они в центре дивной потасовки. Егор сгреб свою Нюшу в охапку, как вдруг прилетела плюха. Смачная, увесистая :" Мужик, ты чё? Мы ж не при делах!" - только и успел произнести Егор. В следующий миг низкорослый крепыш с матерным стоном повалился на пол, а Аня дула на костяшки крепенького кулачка:" Я тебя в обиду никому не дам!"
Ошарашенный Егор, выволакивая разбушевавшуюся Аню, глупо и счастливо улыбался.
" Мы с тобой одной крови: ты и я" - шепнула и зарылась носом в воротник рубашки.
Так что никаким клином тут не поможешь. Боль перегибают другой болью. Или...
В своё время, после армии, Егору предлагали остаться, заключить контракт. Отказался. Почему не сделать это сейчас?
Военкомат, медкомиссия, документы, хлопоты и скорбное молчание Зои Александровны. Сын мог не вернуться. Но это его жизнь, его судьба, его решение. Оставалось только молиться, смириться, плакать в подушку.
И позвонить Ане.
Военкомат, за плечами рюкзак, впереди учебка и распределение. Лучше так, чем сходить с ума. Егор курил, когда раздался телефонный звонок. Этот номер знал по памяти. В горле запершило, голос прозвучал хрипло и надтреснуто:
- Аня?;
- Егор, зачем ты это делаешь?!
- Ты сама решила, что у нас разные дороги, разные судьбы.
Охватила холодная злость. Зачем? Зачем звонит, когда боль перестала жалить гадюкой и с ней стало можно жить?!
- Прости. Я хотела, чтобы ты обиделся, забыл меня, жил дальше.Так проще.
- Что ты имеешь в виду?
- Не хотела, чтобы ты знал. У меня рак, через неделю операция. И...я могу не вернуться
Егора затрясло. Сдернул вязаную шапочку, вытер вмиг вспотевшее лицо, уронил на асфальт.
- Дура! Господи, зачем?!
- Прости. Мне позвонила твоя мама. Я знаю, что ты уезжаешь. И куда ты уезжаешь. И не хочу, чтобы там думал, что не люблю тебя, - Аня давалась словами, вытаскивала их из пересохшего рта, - возвращайся, Егор, пожалуйста!!
- Я вернусь. Обязательно. Обещаю. Только и ты возвращайся, слышишь?! Милая , любимая , глупая моя девочка, возвращайся!
- Обещаю. Ты - повод , чтобы жить. Очень весомый для меня повод, хороший мой.
Прозвучала команда об отправке. На душе почему- то было спокойно . Знал, что встретятся. Его Анютка слов на ветер не бросала никогда, как и он сам
