История эта случилась сравнительно недавно, накануне известного, сентябрьского землетрясения в городе Иркутске.
Погода ранней осени в этом регионе никогда не отличалась стабильностью, благодаря соседству с Древним Хранителем Сибирских земель – стариком Байкалом.
Данная осень не была исключением из правил: серый полог облаков, то изливался дождём на улицы старого города, то, в течение дня неожиданно сменялся ярким, кратким расцветом бабьего лета. Ясное небо и тихое паданье жёлтых листьев поутру, вдруг, ни с того ни с сего, к середине дня могло легко обратиться в ветреное ненастье, с небольшими, пылевыми вихрями, веселящимися во дворах, стены которых помнили ещё адмирала Колчака.
Мне с детства довольно легко удавалось писать сочинения и рассказы. Именно поэтому моя маленькая слабость – это фиксировать на бумаге все удивительные истории и маленькие странности, которыми полна бренная жизнь. Нет, писателем я не стал (хотя учителя и пророчили мне самое необычное будущее), однако и в жизни не потерялся, избрав стезю сотрудника полиции.
Но почему-то именно эта история, рассказанная товарищем по службе, заставила меня усомниться в правильности избранного пути. Да и «в общем и целом», как любит поправлять гостей известный комик Щербаков, в правильности жизненных суждений.
Мой товарищ по службе (и по совместительству сосед по небольшому кабинету) – худой и серьёзный мужчина, которому только недавно исполнилось двадцать восемь лет. Коллега редко отличался улыбчивостью и хорошим расположением духа. Именно поэтому, несмотря на молодость главного героя, у нас в отделе, Игорь Иванович считался занудой, скрягой и весьма нелюдимым элементом.
Рост главного героя сего рассказа был на зависть высок – один метр девяносто сантиметров. Подтянут как гитарная струна (в прошлом – легкоатлет и призёр городских соревнований по бегу на средние дистанции). На службе, как у нас говорят, «всегда пользовался уважением коллег», так как делал работу от и до.
Уважение Игорь так же заработал благодаря очень хорошей манере никогда не ныть о тяготах службы (возможно, главный секрет – вышеуказанная немногословность). А ведь тяготы, нервы, сидение в кабинете до самой ночи в выходные и праздники – это то, что сопровождает жизнь полицейского до самой пенсии. Видимо поэтому сосед по кабинету, уже в столь раннем возрасте, мог похвастать проблёскивающей сединой, которая казалась весьма многочисленной на фоне чёрных, короткостриженых волос. Да и фамилия была подходящая, с примесью чего-то старорусского – Дедуля.
Именно фамилия, окончательно закрепила за молодым экспертом-криминалистом, довольно благозвучное и нейтральное прозвище Дед. А ведь в отделе вовсе не стеснялись награждать друг друга уменьшительно-уничижительными прозвищами, ввиду чего, за глаза меня величали не иначе как «Вантуз» из-за старого ника в известной игре.
Но кто я, а кто Игорь? Я поднялся с сержантов и чтобы стать офицером, попросту оказался «в нужное время в нужном месте». Дед же был выпускником полицейской академии, попав в Иркутск по распределению. Возможно, именно в ходе непростого обучения, Игорь и приобрёл необходимую закалку – не показывать постыдную слабость на местах самых тяжких преступлений. А ведь места у нас злачные. Та же «Синька», - один из многочисленных районов областного центра, который никогда не отличался благоприятной криминальной обстановкой.
Где мы только не были со своим коллегой! И на «зелёнке» (когда выезжаешь и осматриваешь уже подгнивший труп), и на «расчленёнке» (поезда у нас быстрые, а люди невнимательные), и на местах молодёжных разборок, где особо ретивые зачинщики конфликта, могли получить смертельное перо в бок, навсегда уснув у какого-либо кабака. Везде и всюду Игорь показывал себя как профессионал, фотографируя и фиксируя малейшие улики. Делал он это так механически и с таким отрешённым видом, словно смерть для него всегда, с младенчества была привычным делом.
При этом цепкий взгляд тёмных, раскосых глаз, всегда выискивал то, что мне обнаружить не удавалось: то орудие преступления в кустах, то следы крови на лестничной клетке; то кусок пальца на обочине дороги (да-да, бывало и такое). Настоящее, профессиональное, собачье чутьё у коллеги – причина моей доброй, белой зависти, ибо как я ни старался, я не мог достигнуть и части результатов «дедули».
Уж кто-кто, а Дед мне нравился. Во-первых, потому, что мне нечего с ним было делить. Мой потолок – капитан и Иркутск. Игорь Иванович, в свою очередь, уже через год-два мог легко пойти дальше по карьерной лестнице и не менее легко забыть своего старого, молчаливого товарища по делам молодости.
Но… «человек предполагает, а Господь располагает», - кажется, так говорят в народе? И на сим, я должен прекратить вступительные разглагольствования и перейти непосредственно к сути рассказа.
Мы были из разных поколений, и я понимал это. Поэтому, внутрикабинетными разговорами мы друг друга не доставали, в душу друг другу не лезли. Тянули лямку и были по-своему счастливы: меня дома ждали дети и жена, а он… Игорь, мягко говоря, был убеждённым холостяком и карьеристом. Оно и немудрено: на этом этапе жизни семейные отношения только тормозят ретивость и чаяния души…
Вот только этим дождливым, осенним утром, Дед был сам не свой.
Игорь Иванович всегда отличался бледностью кожи. Но в тот день, в неярком свете пасмурного дня, сосед по кабинету казался настоящим вампиром.
- Не заболел? – участливо спросил я коллегу.
- Нет, - Игорь коротко махнул короткостриженой головой, отчего влага недавнего дождя, неряшливо разлетелась по рабочему столу, слегка намочив целые кипы бумаг.
- Смотри, а то у меня растворимые порошки есть. Быстро на ноги ставят.
- Нет, всё хорошо, правда! Спасибо, Алексей Сергеевич.
- Ну и Бог с тобой, - я скривил губы в рабочей полуулыбке, почувствовав основанием разрастающегося подбородка укол собственной щетины, - как знаешь!
«Не сахарный, не растает», - подумал я тогда, нехотя возвращаясь к работе.
Уткнувшись взглядом в фототаблицу, я продолжил выискивать на снимках хоть какие-то зацепки для расследуемого дела, без эмоций разглядывая последствия вчерашних, семейных разборок в одной из многоэтажек. Жена зарубила пьяного мужа и любовницу, после чего принялась яростно отрицать собственную вину, ссылаясь на несуществующих грабителей. Вот именно отсутствие грабителей в квартире мне и предстояло разгадать - эка невидаль, для опытного следователя…
- Алексей… - неожиданно нарушил тиканье часов Игорь Иванович.
- Да? – я был удивлён хотя бы тем, что Дед заговорил первым.
- Что покрепче есть? – спросил Игорь, немного помявшись.
А вот это было уже что-то из ряда вон выходящее, доложу я вам!
Отличник службы, Игорь Иванович Дедуля и просит алкоголь, да и ещё во время работы.
Признаться честно, изначально я стал подозревать Деда в желании подставить меня и сдать начальству. Поэтому я начал юлить, подобно нашкодившему псу:
- Ну, что ты говоришь? Как можно… - начал я песнь опытного советского милиционера, в которой было много слов, но полное отсутствие фактов.
- Лёша. Помолчи. Я не сдам. Доставай с коробки. К тому же не только весь отдел, но и Палыч знает, что ты время от времени «пригубляешь».
Действительно, даже начальство закрывало глаза на наличие в нашем маленьком кабинете горячительных напитков. Работа у нас, как у патологоанатома. Нужно скидывать напряжение. И я скидывал, а Игорь… да кто знает, чем он развлекался там, «на гражданке», в свободное время.
Такое рьяное рвение коллеги серьёзно обеспокоило меня:
- Да что случилось? Умер кто?
- Да, причём давно, - непонятно ответил Дед, и, не дожидаясь моего участия, сам встал, подошёл к стеллажу и вынул пузатую, коричневую бутылку из заначки в виде коробки с грозной надписью «мумифицированные фрагменты тел». Совершенно не стесняясь, Игорь сделал несколько крупных глотков, прямо из горла, после чего перевёл на меня знаменитый, колючий взгляд, тёмных глаз.
- Повышение у меня, Алексей. Уеду скоро. Домой…
- Так радоваться надо, Игорь, а ты грустишь! Когда манатки пакуешь?
- Сегодня. Но не о том речь. Тайны хранить умеешь?
- Обижаешь. Я ведь сотрудник со стажем…
- Поэтому и спрашиваю, что со стажем… Впрочем, плевать. Видимся чуть ли не в последний раз - он сделал ещё глоток.
- Игорь Иванович. Что-то ты меня пугаешь…
Дед взмахнул рукой, нагло и решительно прерывая мои разглагольствования.
- С раннего детства я видел то, что другим не дано, - история буквально полилась из коллеги, как будто в иркутской ГЭС разом открыли все шлюзы, без предварительной подготовки погружая меня в пучину самых невероятных фактов, - вокруг меня всегда было чуть больше людей, чем, например, вокруг моих родителей…
- Чего? – поначалу я совершенно не понял, к чему клонит коллега.
- Не перебивай! – чуть ли не рыкнул Дед, - Я знаю, ты писательством балуешься. Запиши мою историю, как сказку, и оформи в лучшем виде. Понял?
- Хорошо, - настороженно кивнул я, в то время как пальцы нащупали в кармане заветный карандаш и потрёпанный блокнот.
- Так вот, - с видимым усилием, успокоив себя, продолжил Игорь Иванович, - в детстве я видел больше людей, чем мои родители. Люди эти, немного отличались от меня или тебя, но казались реальными. Два основных отличия – молчание и лёгкая бледность… хотя нет, не бледность – «чёрно-белость» их одеяний и тел. Как в старом кино, понимаешь? И эти люди, перемещались по улицам Москвы, веселились во дворах, но как-то зациклено, будто повторяя одни и те же действия, изо дня в день…
О, я понял, что попал на настоящее Эльдорадо для писателя! Я пытался фиксировать всё, что скажет коллега.
С трудом, но у меня получилась целостная история:
«…Мои родители никак не относились к моим историям. Отец – профессор в институте. Мама – учительница старших классов в школе-лицее. Мама и папа - люди науки, старой, советской закалки, которые мою рассказы о происходящем списывали исключительно на богатую детскую фантазию.
Достучаться до них я отчаялся, хоть со временем, путём простого анализа, понял, что этих «чёрно-белых» людей не видит никто, кроме меня.
При всём желании, я не могу назвать их привидениями. Скорее «слепки истории», - так можно выразиться более по-научному. Образы, застрявшие во времени, повторяющиеся изо дня в день, по неведомым мне обстоятельствам.
Из года в год я искал ключи, к этому явлению.
Стоило мне взвинтить эмоции и чувства до предела, до дрожи в руках, до озноба в позвоночнике, и, данные образы, проявлялись практически в любом месте земного шара. Я даже слышал отпечатки голосов и разговоров, если максимально напрягал слух. Но стоило мне успокоиться, войти в минорное состояние духа и «необычности» растворялись, уходя на задворки подсознания.
Ты думаешь, почему на местах преступлений, я видел и находил то, что упускал ты? У меня был ключ к прошлому! Но умение фокусироваться на нужном фрагменте пришло далеко не сразу.
Только длительные опыты над собой, позволили мне пройти по грани шизофрении и научиться настраиваться на определённый диапазон времени. Я погружался в пласты истории и убийства из прошлого, серой плёнкой, возникали рядом со мной.
Я видел, куда закапывали тела, сбрасывали ножи и пистолеты. Видел, где и как затирали кровь засаленной тряпкой».
- Успеваешь? – как строгий учитель, спросил меня Игорь Иванович.
- Угу, - что-то невнятное вырвалось у меня из груди.
- И к слову о твоём деле – грабители были. Муж обвиняемой задолжал довольно крупную сумму, за что и поплатился прямо в кровати. Дверь была незапертая, но незваные гости выронили пачку сигарет в туалете, когда искали пакет с деньгами. В пачке есть именная зажигалка, сделанная на зоне. Запомнил? Вернёмся к моей истории!
«Грани шизофрении…
До недавнего времени я никогда не терял контроля над своими способностями.
А ведь всё началось вполне безобидно: моя мама – известная любительница сувениров. В честь моего возвращения, она попросила меня купить что-либо на память из Иркутска. А я, знаешь ли, как то забегался, то собираясь в дорогу, то подбивая дела.
Из-за дождя сильно не находишься по городу. Поэтому я купил сувенир в ближайшей лавке антиквариата: небольшую вазочку с бабром, мифическим зверем, изображённым на гербе Иркутска, после чего ринулся в отдел, так как опаздывать – отвратительнейшая людская черта.
Я был так перегружен физически и эмоционально, что, по дороге сюда, выскочил на проезжую часть буквально за кормой пассажирского автобуса, чем совершил грубую ошибку правил ПДД.
И меня чуть не сбили.
Я отпрянул от машины лихача в последний момент и, при всём честном народе, в буквальном смысле сел жопой на грязный асфальт, безнадёжно замарав форменные штаны.
Поднявшись на ноги и послушав недовольный шёпот толпы, я, стараясь скрыть истинные эмоции, на трясущихся ногах, отправился в ближайший парк, сев на старую, покосившуюся лавочку.
Близость смерти, сырость, холод и осенняя мгла, отразились в душе, создав такой коктейль чувств, что я в буквальном смысле не знал как себя вести.
Дома были запасные штаны. Но мне было стыдно возвращаться обратным маршрутом. Туда, где на остановке было всё ещё полно людей, видевших мою оплошность.
«А ведь если бы меня сбили на дороге, я был хотя бы избавлен от угрызений стыда и давления комплексов», - в шутку подумал я тогда, в прямом смысле, «пятой точкой» ощущая приближение простуды.
Почему-то в этот момент, я невольно представил, как лежу на холодном столе в морге, всё ещё сжимая в руках злополучную вазу, которую я не выбросил и в момент падения. Этот контраст серьёзности и глупости в голове, невольно вызвал ухмылку, вызывая позывы истеричного смеха, который я старался маскировать под кашель.
- Вам плохо? С вами что-то случилось? – мелодичный голос буквально вернул меня к реальности, заставляя пожалеть о безумной ухмылке, исказившей лицо.
Хрупкая, миниатюрная девочка, с ярким румянцем щёк, буквально ниоткуда возникла передо мной, с бидоном молока в руках»
- Лёш! Ты бы видел её! Такая красавица! Голубые глазищи, фигура, русая коса, толщиной с моё запястье. Она была одета в простое, свободное платье, явно не под стать этому ненастному дню. А на голове – платочек. Такая милая, что у меня уже дети наши в фантазиях бегать стали.
- Угу.
- Пишешь? Пиши!
«Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но это была именно она – девушка моей мечты, ради которой я мог бы остаться в чужом и холодном городе.
Впившись глазами в её образ, я с младенческой радостью рассматривал лицо: без примеси косметики, с милыми веснушками, которые природа богато рассыпала по щёкам и слегка вздёрнутому носику.
Девушка, заметив повышенное внимание к своей персоне, смутилась и зарделась ещё ярче.
- Извините, пожалуйста, что смутил вас, - поспешил я извиниться перед лицом неожиданной гостьи, отчего даже вскочил на ноги - всё в порядке, не беспокойтесь!
- Ну и хорошо, а то сидите тут весь такой поникший! И форма у вас интересная. Как у городового. Как будто кладбище охраняете.
- Кладбище?
Поначалу, я даже не понял, о чём идёт речь».
- Лёша! благодаря этой девушке, я практически полюбил этот проклятый и странный Иркутск, где посреди жилого района, кто-то, когда-то смог расположить старинное кладбище, маскируя его под парк. Неоднократно я видел, как на просторах так называемого «парка», собачники выгуливают своих животных. А ведь это – место упокоения усопших! Пусть и замороженное давным-давно!
- А разве в Москве не так?
Игорь отпил глоток и на секунду задумался:
- Возможно, есть аналогичные места. Но я так много учился, что даже не знаю родного района…
- Продолжишь? – спросил я коллегу, послюнявив карандаш и предвкушая основную часть рассказа.
- Д-да…
«Поначалу я даже и не понял, что старинное кладбище было, умело замаскировано под парк:
- Ну да, кладбище, - девушка недоумённо пожала плечами и, как ни в чём не бывало, отправилась дальше.
- Постой! – я понял, что упускаю шанс всей жизни, - как вас зовут?
- Меня? – она затормозила поодаль, и мне стало ясно, что ей самой было интересно продолжить беседу, - Варвара.
- Очень красивое имя.
- Спасибо. А вас?
- А меня Игорь, - я немного замялся, так как не был мастером обольщения противоположного пола, - Варя, а можно ваш телефон?
Я решил действовать, как умел – максимально прямо.
- Скажете тоже – те-ле-фон! - девушка весело рассмеялась, отчего её пылающая юность стала ещё прекраснее, - Этого я не могу сделать. Но вы, господин сторож, можете помочь мне отнести молоко домой
В один миг она стала серьёзной, буквально затопив моё сердце голубым океаном широко раскрытых глаз.
И вновь, я впал в прострацию, на какое-то время, не в силах оторвать взгляда от её лица.
- Что это у вас? – она, аккуратно и вежливо, указала ладонью на вазу.
- Это? – я уже совсем забыл про проклятый сувенир, - а это, Варвара, мой вам подарок.
Я протянул ей бездушную подделку из прошлого, надеясь, что она примет это за шутку.
- Как красиво, - она искренне восхитилась довольно дешёвому дару и вновь подошла ко мне, как опытная кошка, впервые доверившаяся новому хозяину, - что это за зверь на боку вазочки?
- Бабр, - ответил я, - вообще-то это герб вашего города.
- Да? А я и не знала. Я сама не местная. Меня сюда сослали, - она снизила голос до шёпота, заговорщицки обернувшись по сторонам.
- Да меня тоже, - улыбнулся я, - Ничего страшного. Все мы вернёмся домой рано или поздно.
- Мне бы ваш оптимизм, Игорь…»
- Мы шли по аллее парка-кладбища, весело болтая и не обращая внимания на взгляды прохожих. Я держал её бидон. Она – мой подарок, как драгоценный дар. С каждой фразой, Лёха, я понимал, как всё больше прикипаю к ней.
- И? – я завороженно слушал, впитывая каждую строчку этой истории.
Игорь швырнул бутылку в угол, не в силах сдержать собственную ярость.
Бутылка рассыпалась, оставляя безобразную коричневую кляксу на грязных обоях.
- На выходе она растворилась… - Игорь Иванович постарался сжатыми зубами заглушить блеснувшие слёзы, но ему это плохо удалось, - чёрт подери, она растворилась, оставив проклятый бидон у меня в руках! А там…
- Что там?
- Пыль…
К его чести, он быстро взял себя в руки, по-простецки утёршись рукавом.
- Целую ночь, я перетряхивал историю и архивы этого проклятого города. Благо, что музеи, давно уже выкладывают важные документы онлайн. И я нашёл её Лёш. На этом самом кладбище. С датировкой 1895 – 1916 год. Могила не сохранила фотографии и располагалась в самой глубине кустов шиповника. Но это была точно она – Евстигнеева Варвара Ивановна.
- Как ты определил? - я еле разлепил пересохшие от волнения губы, чувствуя всю боль доверившегося товарища.
Рука моя затекла, но карандаш дрожал, готовый записать любое слово Деда.
- Я пришёл туда ночью, Алексей. И эта проклятая ваза с бабром, лежала там, возле могилы. Она торчала только горловиной: вросшая в землю, старая, покоцанная и пыльная. Но это была она.
- И что ты собираешься делать?
- Не знаю, Лёш. Но понимаю в чём причины: выпрыгнув из-под машины, я испытал невиданный адреналин. Возможно, я поговорю с Палычем и ещё задержусь ненадолго в Иркутске, поэкспериментировать с этими состояниями и…
- Игорь Иванович… - я встал и, приблизившись, положил руку ему на плечо, - она давно мертва. Оставь. Варя не из твоего времени.
Отчаяние читалось в его глазах. Но оно быстро сменилось гневом.
Неожиданно для меня, Игорь злобно ухмыльнулся:
- И ты поверил всему, что я сказал? Не бери в голову, Алексей Сергеевич. Я на ходу сочинил забавную байку. Миль пардон. Мне нужно выйти.
До самого конца дня, мы сидели, и делали вид, что ничего не произошло.
Вот только в воздухе, ещё долгое время, сохранялся ощутимый запах коньяка.
А на следующий день, Игоря Ивановича не стало. Погиб он глупо и страшно, неподалёку от злополучного кладбища, разогнавшись до 160 километров на служебном автомобиле.
Водитель он был так себе, поэтому машину буквально обернуло вокруг покосившегося столба, не оставив шанса на спасение горе-пилота.
Я первым осматривал место происшествия.
Белый, эмалированный бидон – вот что сразу бросилось мне в глаза.
Игорь Иванович просто искал новую порцию адреналина.
Автор: Иван Вологдин
Источник: https://litclubbs.ru/writers/7257-irkutskaja-vazochka-s-babrom.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
