Рита зашла в дом на цыпочках, надеясь, что бабушка не проснется и не услышит ее шагов. С улицы дом выглядел спящим – свет нигде не горел, стояла такая тишина, что рев двигателя, казалось, прозвучал как атомный взрыв. А, может, Рите это только почудилось – сейчас она все воспринимала иначе.
- Вернулась...
От неожиданности Рита в буквальном смысле подпрыгнула на месте.
-Ба, ты меня напугала!
- А ты меня нет? – послышался раздраженный, но при этом словно дрожащий голос бабушки.
Щелкнул выключатель, и ее невысокая фигура показалась в проеме кухонной двери.
– Я тут чуть с ума не сошла, матери уже собралась звонить! Вот сейчас как получишь у меня веником, будешь знать – я всегда Ольге говорила, что они тебя избаловали!
Ошалевшая от переполнявших ее чувств и этого внезапного нападения бабушки, Рита даже отступила назад.
- Баб, ну я же взрослая уже... – промямлила она.
- Я сейчас покажу тебе взрослую!
Похоже, бабушка рассердилась ни на шутку.
- Ну прости меня, я не специально!
- Не специально она! Знаешь, как у нас таких девок называли? Вот ведь послал господь куклу без мозгов... Ты зачем бедному мальчику мозги пудришь, если с Глебом уже спелась?
- Ничего я не спелась! – обиделась Рита.
- А то я его машины не знаю! Где вы были?
Рита опустила глаза и покраснела.
- Эх ты! Стыдоба! Вот я матери завтра все расскажу, пусть она тебя к себе забирает, понесешь потом, а я виноватая буду!
- Ну, баб... – взмолилась Рита. – Что ты такое говоришь!
- Я жизнь прожила, знаю, что говорю...
Тут бабушка вдруг побледнела, схватилась дряблой рукой за косяк. Рита бросилась ей на помощь.
- Бабушка, что с тобой?
- Вот, довела меня... Давай вот сюда, к столу, там в шкафчике валидол достань...
Рита помогла бабушке дойти до стола и сесть, потом судорожно искала валидол. Бабушка взяла таблетку и долго сидела молча, держась за сердце.
- Бабушка, миленькая, давай к нам уедем жить, а? Ну вот что тебе тут одной делать? Хорошо, я сейчас здесь, а если бы без меня сердце прихватило, что тогда...
- Его из-за тебя и прихватило, – проворчала бабушка. – И вообще, не могу я отсюда уехать. Боюсь я, что Боря приедет, а меня нет.
Рита замерла – бабушка обещала рассказать ей про дядю, но обещания своего так и не исполнила. Может, сейчас, наконец-то, расскажет?
- А где он? – осторожно спросила Рита.
Бабушка взяла в руки блистер с таблетками, повертела его, вздохнула.
- Садись. Может, тебе тоже урок будет, – проворчала она и начала свой рассказ.
- Ты знаешь, я сразу после войны родилась. Сама понимаешь, какое тогда время было, это сейчас интернеты ваши, телефоны... А тогда только письма писали. Дядька мой пропал без вести, никто уже и не надеялся, что он вернется. Как оказалось, он письма нам писал, но их ошибочно не в ту деревню отправляли, он и перестал писать, думал, не осталось никого. А в пятьдесят втором приехала к нам девушка – ее бабушка умерла, и она документы разбирала, нашла эти письма. И решила разобраться, что к чему – отправилась по тому адресу, расспросила обо всем и дозналась, куда на самом деле письма отправлять было надо. Дядю моего контузило, он, кажется, сам все напутал. И приехала эта девушка к нам, рассказал про него. Оказалось, он ноги потерял в войну, добрая женщина его выходила, он с ней и остался. Обычная история. К тому времени бабушка уже померла, поэтому поехали мы с матерью к нему. Дядьку я плохо помню – сколько мне тогда было, лет шесть? Я запомнила только двух сыновей его, шустрых мальчишек, двойняшки они были, но такие разные... Один Гена - кареглазый, с ямочками на щеках, веселый такой, а второй Степан - бледный, с льняными волнистыми волосами. Мы погостили и домой поехали. Не знаю, ездила туда еще мать или нет, далеко было, а хозяйство не на кого оставить, но знаю, что они переписывались. Потом дядька умер, и все связи с их семьей прервались.
Рите показалось, что она знает, что будет дальше, словно кто-то на ухо ей прошептал. Бабушка продолжала.
- После училища я два года пыталась в институт поступить, но провалилась, работала... А потом поехала на стройку, мы с девчонками сговорились – дома никто не хотел оставаться, а в те годы это было... Как там у вас выражаются? Модно, что ли. В общем, завезли нас в Сибирь, где зимой холод невозможный, а летом гнус и жара. Работали мы много, но и отдыхать успевали, дело молодое... Вот тогда я с ним и познакомилась.
Бабушка достала из кармана ту самую фотографию, которую отняла у нее несколько дней назад.
- Он такой славный был... Я сразу в него влюбилась без памяти, долго по нему страдала. А он сначала вроде привечал меня, хорошо относился, а потом его словно сглазили – специально обижал меня, смеялся надо мной... Ох, натерпелась я. Как-то я не выдержала, подкараулила его вечером после танцев и накинулась – дескать, почему он так со мной, что я ему плохого сделала? Ну и призналась в своих чувствах. А он вдруг... Рассмеялся, представляешь! Смеется он, а я плачу, побежала обратно, к общежитию, а он за мной. Схватил, ну и... Это я после все узнала, почему он так себя вел, а тогда ничего не поняла. Мы встречались тайно, это вы сейчас спите с кем попало, а тогда мы иначе были воспитаны. Нет, разное бывало, конечно. Но все равно – не так, как вы.
Бабушка замолчала, и Рита, затаив дыхание, ждала, что та скажет дальше. Но бабушка смотрела на фотографию, будто первый раз ее увидела.
- И как его звали? – не выдержала Рита.
- А ты еще не догадалась? Брат это мой был, дядькин сын. Степан. Я его не узнала, а он меня сразу. Думал, и я его, мы смеялись потом. Он потому и вел себя так, надеялся, что получится забыть меня. Вот от него я Борю и родила.
Рита, хотя ожидала этого, все равно ахнула.
- И что потом? – спросила она шепотом, забыв уже и про Глеба, и про то, что произошло между ними – настолько ее захватил бабушкин рассказ.
- Что потом... Он Арктику уехал изучать и пропал. Точнее, не так. Я ему про сына ничего не сказала, понимала, что это грех. Он уехал, я его не держала. Это спасибо, что Ваня меня такой замуж взял, а так бы...
Бабушка достала еще одну таблетку, положила под язык.
- Тебе плохо? – испугалась Рита. – Может, скорую?
- Сейчас все пройдет. Я тебе вот что хотела сказать – дети в браке должны рождаться, иначе неправильно это все. Вот и с Борей так вышло – он, когда узнал, кто его отец, не смог меня простить. Сказал, что поедет его искать. А я так и не знаю, живы они оба или нет.
Повисло тяжелое молчание, и у Риты самой закололо в груди. Рассказ бабушки ее растрогал, хотя говорила та сухо и строго. Но Рита чувствовала – там внутри пылают костры, способные растопить всю Арктику, только бы найти сына и может даже того первого возлюбленного.
- Ладно, пошли спать, – сказала бабушка. – И давай готовься нести ответ за свои поступки.
Конечно же, Рита так и не смогла уснуть – проворочалась в постели до самого утра. Думала о Глебе, о том, что он ей сказал на прощание: «Мы не должны были этого делать». Думала о бабушке и о том, что она так много лет ждет своего сына и даже не знает, жив ли он.
- Я, наверное, поеду домой, – сказала она бабушке за завтраком.
Та не стала ее отговаривать, только кивнула. Рита попробовала позвонить маме, но та не брала трубку. И что там у нее происходит? С тех пор как Рита сюда приехала, толком и не говорила с ней.
Решив, что маму можно и не предупреждать, Рита принялась собирать вещи – поедет на рейсовом автобусе вечером, если он, конечно, не сломается. Хорошо бы было остаться до бабушкиного дня рождения, но она чувствовала, что не сможет здесь находиться. А что, если Алена узнает о том, что у них случилось с Глебом? Рите было стыдно, она даже и не думала, что может быть так стыдно.
Когда бабушка сказала ей, чтобы она готовилась нести ответ за свои поступки, Рита не думала, что это случится так скоро. Она только-только собрала вещи, как услышала бабушкин голос:
- Вот к тебе и пришли...
Почему-то Рита решила, что это Глеб. Она поправила одежду и волосы, несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться. Но когда она выглянула в окно, обмерла – там стояла Алена.
- Иди, нечего за мою юбку прятаться, – велела бабушка.
Рита на ватных ногах направилась к двери, с трудом повернула ручку задеревеневшими руками и вышла во двор.
Алена накинулась на нее с кулаками, Рита даже понять ничего не успела – та кричала, обзывала ее, царапала лицо и так сильно дернула за волосы, что выдрала целый клок. В любой другой ситуации Рита дала бы сдачи – она, конечно, никогда не принимала участия в драках, но в обиду себя давать не привыкла. Сейчас же она застыла как истукан, принимая все эти удары, толчки и плевки, слушая проклятья в свой адрес, и понимала – она все это заслужила.
Бабушка, в отличие от Риты, терпеть такого не стала – выйдя вслед за Ритой, она кинулась на обидчицу и принялась ее оттаскивать.
Как это произошло сложно сказать, видимо, Алена, разгорячившись, толкнула бабушку, или та сама не устояла на ногах, но она вдруг упала и так пронзительно закричала, что обе девушки перепугались, сначала замерли, а потом бросились ее поднимать.
- Рука, – стонала бабушка. – Рука...
На этом драка закончилась – Алена побежала за помощью, Рита попыталась усадить бабушку на крыльцо. Та была бледная, рука неестественно вывернулась и стало понятно – никуда Рита сегодня не уедет...