Свод Военных Постановлений 1838 года имел целый раздел, посвященный правам семействам нижних военных чинов.
Так, ст. 1791 ч. II Устава о службе по военному ведомству разрешала «женам, поступивших на службу рекрут, выходя вместе с мужьями своими из прежнего своего состояния» проживать «при мужьях своих на отведенных им квартирах и иметь при себе детей мужеска пола до 14 лет, а женского до выхода в замужество» .
Первые серьезные лимиты в отношении пребывания солдатских жен возникли в связи со строительством новых казарм и, как следствие, ограничением размеров площадей для проживания. Изначально таковые появились в столице, в частях Гвардейского корпуса. Так, в именном указе от 21 сентября 1839 года, объявленном Генерал-инспектору по Инженерному ведомству Великому Князю Михаилу Павловичу, говорилось:
«… 1) в саперных батальонах и военно-рабочих ротах Инженерного ведомства, помещающихся в казенных или нанимаемых зданиях, согласно существующему по Гвардейскому корпуса правилу, ограничить помещение в казармах женатых нижних чинов, по 25 человек на роту;
2) тех женатых нижних чинов, которые ныне помещаются в казармах в излишестве противу назначенного числа, из казарм не выводить, но привести в комплект по мере убыли;
3) на будущее время, нижним чинам дозволять жениться не иначе, как с тем, чтобы жены их, до открытия вакансии в казармах, оставались на вольных квартирах, безо всякой от казны платы...» .
В самый разгар Кавказской войны вышел интересный указ (5 мая 1842 года), разрешающий пленным черкешенкам, «согласно их желанию», вступать, «по принятии Св. Крещения, в законный брак с нижними чинами». Такое дозволение изначально было дано пяти пленницам Командиром Отдельного Кавказского корпуса, генералом от инфантерии Е.А. Головиным. Император одобрил его и разрешил «поступать и впредь таким же образом». Кроме того, «Его Величество Всемилостивейшее соизволил пожаловать на каждое таковое семейство, для первоначального обзаведения, по 45 руб. 75 коп. серебром, дозволяя и на будущее время входить с представлением о пособии подобным семействам…» .
Проблема сокращения мест для проживания в Санкт-Петербурге постепенно увеличивалась. Император затребовал сведения о числе состоящих в войсках, квартирующих в Санкт-Петербурге женатых нижних чинов, и соображения, «сколько именно по положению допускается иметь для них помещения в казенных зданиях».
В результате 1 декабря 1844 года появился приказ по Военному Ведомству, в котором объявлялась Высочайшая воля: «не дозволять в командах жениться, или выписывать жен из родины, сверх того, что в каждой части поместить можно; таких же женатых, коих жены остаются на родине, преимущественно перед прочими, увольнять в годовой или бессрочный отпуск» .
Теснота была единственной причиной, столь серьезным образом повлиявшей на нахождение женщин в солдатских помещениях и никакие ухищрения уже не помогли изменить ее коренным образом.
Так, спустя четыре года проявилась довольно любопытная история, связанная с этим Высочайшим повелением. В ст. 451 кн. 1 ч. 5 Свода Военных Постановлений (Устав военно-уголовный) сказано: «Если холостой человек обольстит незамужнюю обещанием на ней жениться и сделает ее беременной, то обязуется исполнить свое обещание» .
«… Вследствие чего по Гвардейскому корпусу возник вопрос: как поступать, если в казармах не имеется свободного помещения для женатых, с просьбами девиц о вступлении в законный брак с обольстившими и оберенившими их нижними чинами Гвардейского корпуса, которые, чтобы загладить свой проступок, желают на них жениться» .
1 ноября 1848 года «Государь Император, в разрешение этого вопроса» повелел «дозволять нижним чинам жениться в подобных случаях, выдавая женам их паспорт для жительства и не дозволяя помещать в казармах до открытия свободного места, и то по очереди, когда оная дойдет до них; а прижитых детей зачислять в кантонисты» .
Довольно непростым был вопрос и о вдовах и девицах военных поселений: спрос на них со стороны соседей был невелик, т.к. за женщин приходилось вносить определенную плату в капитал военных поселений. Лишь 21 июня 1849 года это положение было отменено: отныне девицы и вдовы округов военных поселений и пахотных солдат могли «выходить в замужество за посторонних лиц, без различия ведомств, с разрешения местного начальства и без всякой в капитал военных поселений платы» .
Проблема солдатских жен так к середине XIX столетия и не была решена кардинальным образом: различные полумеры не могли остановить потока желающих жениться. В то же самое время, совместная жизнь становилась абсолютно недопустимой из-за отсутствия таковой возможности в месте службы мужа. Требовалось какое-то радикальное решение – и оно в итоге было принято. Мера эта явилась сугубо отрицательной и сильно ударила по солдатской частной жизни вообще, и по женам в особенности. В последние 22 года существования рекрутчины семейная жизнь как солдат, так и их половин, была наполнена по большей части страданиями.
7 января 1852 года вышло Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета, опубликованное 6 февраля - «О мерах к обеспечению солдаток, с их детьми, из сословия мещан и крестьян помещичьих» .
Самое главное, что отныне фактически была ограничена свобода передвижений. Если раньше жена могла беспрепятственно поехать к мужу на место службы, то теперь она должна была дожидаться специального вызова, который, в свою очередь, зависел только от наличия места в казарме:
«… 1. Рекрутские Присутствия, при приеме в рекруты мещан, цеховых и помещичьих крестьян, вместо выдаваемых ныне женам их бессрочных видов на свободное жительство, где они пожелают, снабжают их свидетельствами … в том, что их мужья поступили на службу.
2. С сими свидетельствами солдатки из сословия мещан и цеховых, остаются, впредь до востребования их мужьями, на прежнем месте жительства, под ближайшим ведением управления обществ, к коим их мужья принадлежали, и под надзором общим местной полиции в отношении их поведения…».
Формально солдатские жены могли ехать, куда захотят; но на практике, чтобы получить подобное разрешение, им приходилось иметь беспорочное поведение, что означало хорошие отношения с начальством:
“… 3. Им дозволяется отлучаться в другие места с срочными на простой бумаге видами от Дум или Ратуш; но сии виды выдаются лишь тем, которые не замечены в явно порочном поведении.
4. Если отлучившиеся по означенным видам солдатки замечены будут в бродяжничестве и прошении милостыни, то отправляются на постоянные места жительства, и воспрещается выдавать им новые виды на отлучку впредь до исправления…».
Ответственность за поддержание немощных и с детьми, которые не получали пособий от государства, ложилась на общины:
«… 5. Престарелым, т.е. имеющим более 60-ти лет, дряхлым или одержимым такими болезнями, которые препятствуют работать, а равно и обремененными детьми малолетними, не получающими содержания от казны, давать призрение и пособие от обществ, за которые их мужья поступили на службу, с тем, что род и мера пособия предоставляется усмотрению определению самих обществ, приговорам коих солдатки обязаны повиноваться беспрекословно…».
Дети были серьезным фактором, сдерживающим передвижения. По крайней мере, пока ребенку не исполнится 3 года, солдатка не могла уйти из помещичьего имения:
“… 6. Солдатки, коих мужья поступили на службу из помещичьих имений, могут оставаться в имении помещика в семействах мужей или же у родителей и родственников, с согласия сих последних, либо просить о причислении их к городским обществам на общем основании. Но если у сих солдаток от мужа есть такие, в крестьянстве рожденные, малолетние дети, которые не могут обойтись без попечения матери, то солдатка должна оставаться при сих детях в имении помещика, по крайней мере, до трехлетнего их возраста…».
При какой-либо невозможности совместного проживания с родственниками, солдатке предоставлялось возможность иметь свой собственный дом и участок земли:
“… 7. Если солдатка пожелает в помещичьем имении жить особым своим домом вне семейства ее мужа или родных, и иметь участок земли для усадьбы, огорода или хлебопашества: то ей предоставляется получать таковой от помещика по добровольному, обоюдному о том условию…».
Солдатская жена была потенциальной угрозой для властей: находилась без мужа, без соответствующего присмотра. Теоретически ей дозволялось покидать родные места сроком на год, но при условии безупречного поведения:
“… 8. Отлучаться для заработок из своего селения в другие места солдатка может не иначе, как с видом вотчинного управления, выдаваемым на простой бумаге, с означением, что оный выдан солдатской жене, живущей в таком-то помещичьем селении, сроком каждый раз не более как на 12 месяцев. Сии отпуска дозволяются ей в таком лишь случае, если она не замечена в явно порочном поведении; но помещикам предоставляется право на всякое время удалить из своего имения солдатку порочного поведения…».
Тем не менее, необходимость обеспечивать солдатским вдовам достойную старость, было законодательно закреплено:
«… 9. Происходящая из сословия помещичьих крестьян солдатки, в случае дряхлости и болезней, пользуются призрением от своих семейств и родных, под ведением и главным попечением помещиков, или вотчинного управления; причем дозволяется также, с разрешения Предводителя Дворянства и Комиссии Продовольствия, тем из солдаток, коих семейства не в состоянии будут содержать их, выдавать пособия хлебом из сельских запасных магазинов, но не более 30-ти фунтов ржи на каждую в месяц, с возвратом от крестьян той деревни, где находится солдатка…».
О необходимости вовремя сообщать солдатским женам о смерти их мужей, упоминалось еще в Инструкции 1764 года, однако это правило не всегда соблюдалось. Было решено еще раз, как следует, прописать механизм оповещения:
“… 11. О смерти мужей всех солдаток из городских и сельских сословий печатаются троекратно в местных губернских, а где есть и в городских ведомостях, реестры, доставленные Губернским Правлением из Инспекторских Департаментов Военного и Морского Министерств, показывая в сих реестрах, для избежания двоебрачия солдаток, точно и подробно: имя, отчество и прозвание умершего, прежнее его звание, город и селение, из коих он поступил на службу, год, месяц и число сего поступления и Рекрутское Присутствие, коим был принят на службу. Городские, волостные, а в помещичьих имениях вотчинные начальства справляются по сим реестрам, не в их ли ведомстве солдатки, коих мужья показаны умершими…».
В целом, документ 1852 года дополнительно «закрутил гайки» в неудачно проводимой правящими кругами семейной политике нижних чинов.
9 ноября 1853 года вдовам нижних чинов и солдатским дочерям разрешено было выходит замуж за крепостных людей .
****
В царствование Императора Александра II власти решили сместить акцент в своей политики – с действительной службы на бессрочный отпуск.
5 июня 1861 года всем нижним чинам, «уволенным как в бессрочный, так и во временный отпуски, дозволено было вступать в законный брак, не спрашивая особого на то от начальств их разрешения» .
Учитывалось, естественно, что по окончании Крымской кампании из армии постепенно убирали всех старожилов.
Указом от 8 сентября 1859 года предписывалось:
«…1. Всех нижних чинов, которые впредь поступят в рекруты, увольнять по беспорочной выслуге 12-ти лет, в бессрочный отпуск…
2. Для нижних чинов, поступивших в службу до 8 Сентября 1859 года, оставить в силе существующие постановления о правах на увольнение в бессрочный отпуск за беспорочную выслугу 15-летнего срока…» .
Тем не менее, проблема «раздутых штатов» была в этом вопросе основной. Так, с 1826 по 1853 годы численность нижних чинов в армии увеличилась с 848.201 до 1.123.583 человек, т.е. на более чем на треть. Государственный организм просто не успевал обеспечить все необходимые жизненные потребности армии . Возобновив в 1862 году рекрутские наборы после пятилетнего моратория, к середине 60-х годов Военное Ведомство было вынуждено признать, что понятия армия и семья – вещи несовместимые.
Одной из главных проблем быта признано женатое семейное положение солдат:
«… Неограниченное вступление нижних чинов в браки во время состояния их на действительной службе составляло постоянный источник затруднений для войск, которые, в большей части случаев, не располагают ни свободными помещениями для женатых, ни средствами для устройства и обеспечения быта семейств их; в особенности же ощущается это неудобство при передвижениях войск и при выступлении в военный поход…» .
В 1860 году был образован Комитет для определения довольствия войск. Его возглавил генерал-адъютант, генерал-лейтенант (с 1861 года - генерал от кавалерии) В.Ф. фон дер Лауниц (1802 – 1864), которого Д.А. Милютин, как знатока военного хозяйства, привлек к работам по преобразованию армии. В частности, в 1862 году Комитету на обсуждение был предложен вопрос о браках нижних чинов.
Вопрос был только один – что делать? Кто виноват уже не рассматривался.
В далекие времена моряки в пору бурь и гроз вообще могли решить, что лучший способ как-то умилостивить стихию – выбросить пассажирку за борт.
К этому же выводу в итоге пришли и высокие армейские умы – избавиться от женского пола в армии вообще.
В результате обсуждения, Комитетом было заявлено «о крайних невыгодах для армии непомерного числа женатых нижних чинов и о необходимости принятия мер для устранения этого явления».
Военный Совет, рассмотрев все соображения по этому вопросу, «признал полезным установить, относительно разрешения браков нижних чинов», 14-го мая 1866 года установил следующие правила:
«… 1. Неженатым нижним чинам не разрешать вступления в брак до увольнения в бессрочный отпуск.
2. Нижним чинам унтер-офицерского званий дозволять вступать в брак, не иначе, как по выслуге 5 лет в этом звании; причем отбирать от них подписки в том, что они не будут просить ни о пособии от казны, ни об особом квартирном помещении от оной.
3. Разрешение нижним чинам, отказавшимся от бессрочного отпуска, предоставляется усмотрению ближайшего начальства, причем отбирать от них такие же подписки, как и от унтер-офицеров (п. 2).
4. Женатым нижним чинам, возвращающимся на службу из временного и бессрочного отпуска, а равно и вновь поступающим на службу женатым рекрутам, не дозволяется брать с собой семейства, и следует предварять сих чинов, что казна не будет отводить для их семейств помещений, не выдавать пособий…» .
Отдельно оговаривалось, что подобные ограничения пока не распространяются на войска Кавказского края, Оренбургского и Сибирского округов. Но было понятно, что это лишь дело времени.
18-го июля 1866 года вступили в силу ограничения разрешения браков для чинов Морского ведомства .
****
Но полный запрет – не всегда есть выход из сложной ситуации, и в высоких военных кругах это прекрасно понимали. Надо было что-то делать с теми, кто уже находился в непростом положении и 7-го марта 1867 года вышло Высочайше утвержденное положение Военного Совета, которое дозволяло исключения (ответственность при этом ложилась на полковых командиров):
«…1. В виде временного изъятия из общих правил, дозволить тем из нижних чинов, которые, вступив в первый или второй браки, до издания настоящих упомянутых правил, овдовели и имеют от этих браков малолетних детей остающихся без всякого призрения, вступать во второй или третий брак, хотя бы вдовцы эти и не выслужили установленных сроков: унтер-офицеры – 5 лет в этом звании, а рядовые – определенного числа лет до увольнения в бессрочный отпуск.
2. Браки вдовцам разрешать Командирам полков и лицам, равную с ними власть имеющим, по надлежащем удостоверении в необходимости разрешения означенных браков…» .
Спустя 2 месяца, 2 мая, такое же дозволение было дано и чинам Морского ведомства .
Но, как мы понимаем, на то и существуют правила, чтобы были и исключения из них. 13-го июля 1868 года было Высочайше утверждено положение Военного Совета, в котором говорилось, что для нижних чинов трех военных округов продолжали действовать старые правила:
«… 1. Применив безусловно правила об ограничении браков к войскам Оренбургского и Западно-Сибирского военных округов, оставить войска Восточно-Сибирского и Туркестанского военных округов по отношению к правам на вступление в брак без всяких ограничений на прежних основаниях.
…3. Помянутые правила об ограничении браков между нижними чинами применить ныне же и к войскам Кавказской армии.
4. По особым условиям Кавказского края, сверх тех нижних чинов, которым могут быть разрешаемы браки, допустить в Кавказской армии некоторое число семейных нижних чинов, по усмотрению Главнокомандующего Кавказской армией» .
26-го декабря 1870 года было дозволено «нижним чинам, находящимся во временном отпуску (но отнюдь не в кратковременном или продолжительном), разрешить вступать вступать в брак». Военный Министр пояснил, что «за сим имеют право на вступление в брак нижние чины, уволенные во временный отпуск, с желтыми билетами». Не разрешалось вступление в брак: «находящимся в кратковременном отпуску, т.е. увольняемым в домовый отпуск, по ежегодно объявляемым распоряжениям Военного Министерства и увольняемым из сборных команд за излишеством неспособным I статьи, до перечисления их во временный отпуск, на основании приказа по военному ведомству от 23 августа 1867 года (44920), а также находящимся в продолжительном отпуску, установленном для неспособных II статьи, увольняемых с зелеными билетами» .
На этом женская эпопея в армии (для нижних чинов) в русской армии периода рекрутчины закончилась.
В общем, хочешь иметь жену – «Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты!»
-----------------------------------------------------------------------------