Продолжение предыдущей статьи.
После неудачного штурма столичной семинарии мне оставалось без экзаменов поступить в провинциальную семинарию в Саратове. Скорей всего там был недобор абитуриентов, и ректора семинарий договорились что абитуриентов чуть недобравших баллов поступят в Саратовскую семинарию без экзаменов. В числе тех пяти была и моя фамилия. Однако уезжать из Москвы не особо хотелось и кто- то мне посоветовал попытаться поступить еще в одну семинарию, которая находилась в Москве, в Перервинскую Духовную Семинарию. Это учебное заведение находилась в Николо - Перервинском монастыре и находилось в границах города Москвы. Первое впечатление от здания монастыря было устрашающим, как практически всякий монастырь его окружала мощная стена внутри, а за стенами, которой виднелись, купала храмов.
Сдав свои документы, мне сообщили, что по правилам семинарии абитуриенты поступают за два месяца до начала вступительных экзаменов. Все это время они послушаются в семинарии и только у тех, кто прошел такое испытание имеет надежду на поступление в семинарию. Мне оставалось ждать до начала вступительных экзаменов месяца полтора и успех на поступление у меня минимальный. Другими словами это означало, что я, как и как прочие абитуриенты буду бесплатно работать за еду, а за мной будут смотреть дежурный помощник проректора, и проверять, достоин ли я великой чести стать студентом Перервинской духовной семинарии. Однако мои шансы поступить изначально не столь велики как у тех, кто раньше меня приехал в семинарию.
После того как я отнес личные вещи меня сразу же послали выковыривать бетонные плиты установленные в советское время когда в этом месте располагался какой-то завод. Стен завода не было уже, видать старое поколение абитуриентов его расковыряло. Поработав с час кайлом, наступил обед, который был весьма неаппетитным после кухни сретенского монастыря. На обед пошел в своей футболке, которая вызывала непонятную мне негативную реакцию. Футболка была цвета флага Евросоюза, на которой была изображена его символика. Один благочестивый семинарист мне сказал, что в семинарии не годится ходить в такой одежде с масонскими символами. На его замечания я заметил, что масонские символы есть и на православных иконах, иконостасах и крестах.
На обеде присутствовал уважаемый ректор семинарии. До начала трапезы он делал разные замечания качеству работы в огороде семинарии. После обеда меня и еще одного абитуриента послали работать на местную семинарскую «фазенду», где как раз хромало качество работы. На приличном по площади участке силами семинаристов и тех, кто желает ими стать, росли огурцы и другие овощи. По - запаху, который распространялся на семинарской фазенде, стало очевидно, что в хозяйстве есть коровы, чьи продукты жизнедеятельности говорили о том, что тут не только пахнет сеном. Наша задача была поливка огурцов в грунте. Поливали мы теплой водой хранящуюся в бочках, нося воду руками с помощью лейки и ведра.
По окончании полевых работ нас ждал ужин и молитва с крестным ходом. Мне рассказали, что кроме семинарии на территории на территории располагается монастырь, который возрождается, но монахов настолько мало, что семинаристов часто уговаривают, не женится, а постричься в монахи. По завершении всех мероприятий в семинарии, возникла логичная необходимость принятии душа. Оказалось, что воды горячей в душе для абитуриентов - нет, и рекомендуется мыться в холодной. По запаху исходящего из комнаты общежития было ясно, что не все обитатели предпочитают следовать рекомендациям администрации семинарии. Вечером я расспрашивал о жизни в семинарии и мне поведали интересные истории из жизни. Одна девушка учащиеся на регентском курсе заразила свою печень паразитом, и все ее жалобы на здоровье не были услышаны. Услышав эту историю, я вспомнил, что днем видел как семинаристы на кухне, чистили рыбу, зараженную червями. По словам семинариста, лучшим лекарством от головной боли ректор считает исповедь, поскольку он считает, что головная боль возникает именно от неисповеданых грехов! На следующее утро я решил, что лучше забрать свои документы и уехать в Саратовскую семинарию, где возможно условия проживания не столь экстремальные. Спустя несколько лет я общался со студентом Перевинской семинарии, который описывал свою учебу примерно, так же как Александр Солженицын свое пребывание в ГУЛАГе.
Выйдя из ворот обители, я ощутил два противоположных чувства: облегчение и тревогу. Облегчение от того что не буду послушаться в этой бурсе и тревогу - отсутствия денежных средств, для поездки в Саратов. В поиске оптимального решения помогла мне моя неофитская наивность. Еще в Сретенской семинарии я узнал, что после праздника Преображения Господня в Саратов поедет новый архиерей, который сейчас в сане архимандрита и наместника Подворья Троице Сергиевой Лавры на Цветном бульваре. На Преображение, его возведут в сан епископа, тогда он станет ректором Саратовской духовной семинарии. От безысходности я решил поехать к нему и попросить денег на дорогу. Хорошо, что я знал, куда мне ехать, поскольку брал книги в местной православной библиотеке и покупал там книги диакона Андрея Кураева.
Зашел в Храм я в церковной лавке попросил о встрече с отцом архимандритом, вкратце рассказав о себе. Мне сказали ожидать и через полчаса, меня позвали во двор, где находился архимандрит Лонгин. В беседе я рассказал, как я не смог поступить в Сретенскую семинарию и о своих денежных затруднениях в связи с поездкой в Саратов. Он расспросил меня, какие книги я читаю и почему я не служил в армии. На его вопросы я честно сказал, что в армию не взяли по причине того, что во сне хожу.
После нашей непродолжительной беседы отец Лонгин, дал мне 500 рублей предварительно узнав, хватит ли мне на дорогу и пожелал счастливого пути. Тут же я поехал на вокзал и купил билет на автобус до Саратова, который должен был идти туда завтра вечером в 20 часов. Других билетов на сегодня и на поезд я не смог купить. Кроме затруднения с билетом возникла еще одна преграда, где-то надо было переночевать. Тут я решился сыграть в «историю блудного сына» и поехать к своим старым знакомым в институт пятидесятников, где я недавно учился и там переночевать. В Теологическом институте меня радушно впустили в общежитие, хотя после моего ухода из института многие знали, что я не только бросил институт, но и церковь Христиан веры евангельской (пятидесятники). Переночевал, и, пообедав в институте, я полагал, что смогу остаться там до вечера, что бы к 20.00 поехать на вокзал. Однако планы отсидеться в институте до вечера, у меня не сбылись. Со мной захотел побеседовать исполняющий обязанности ректора и бывший мой товарищ по учебе в этом богословском заведении. Наш разговор перешел на острые темы нравственного состояния Православия и Пятидесятничества. Дискуссия наша была короткой и эмоционально насыщенной. В пылу разговора исполняющий обязанности ректор стал мне угрожать, мне ничего не оставалось, как взять свои сумки, «отрясся прах с подошвы», удалиться в сторону автобусной остановки. Приехав на вокзал в 12 часов, я остальные 8 часов ждал своего автобуса. Пока я ждал автобус, познакомился с двумя женщинами, которые оказались моими попутчиками. Одна из них оказалась прихожанкой неопятидесятнической церкви, и мы быстро нашли общую тему для разговоров. Дорога до Саратова была ничем не примечательна, кроме того, что у попутчицы украли деньги, а кошелек подкинули водителю. Утром мы приехали в Саратов, где начались другие приключения...продолжение в следующей статье.
