Несомненно, что описываемые в эпосе и сагах герои в той или иной степени являлись образцом для подражания, идеалом, к которому должен был стремиться каждый член общества. Это даёт возможность выделить ценностные ориентиры, характерные для определённой эпохи. Кем же являются те люди, которые заслужили наименование героев, какими качествами они должны были обладать, в чём должна была заключаться их основная деятельность?
В «Саге об Инглингах» рассказывается история конунга Ингьяльда, который узнав о приближении врагов и не имея возможности спастись, напоил всю свою дружину, а потом поджёг пиршественный зал, прихватив с собой на тот свет немалое количество людей, включая собственную дочь. В саге говорится о том, что подобная смерть является наиболее славной и достойной конунга.
Несомненно, что в сагах нередко описывались те деяния, которые вряд ли могли восприниматься в любом обществе как пример должного поведения. Примером такой истории может быть рассказ о судьбе конунга Хамдира. Он хотел отомстить за гибель своей сестры остготскому правителю Ёрмунрекку, чьим прототипом историки считают короля Эрманариха.
Однако прежде чем с одним их своих братьев отправится мстить, они убивают другого своего брата – Эрпа, который предложил им помощь.
«На треть у себя отняли силу - сразили юнца ударом смертельным».
Из-за того, что братья отправились мстить вдвоём, им не удалось до конца осуществить своё замысел, они смогли лишь изувечить обидчика сестры. Однако в саге нельзя обнаружить каких-то свидетельств того, что поведение Хамдира осуждается. Наоборот, их гибель в сражении с готами, показана как гибель героев.
«Мы стойко бились, на трупах врагов мы - как орлы на сучьях древесных! Со славой умрем».
При этом в реальности у скандинавов братоубийство считалось тяжким преступлением. В саге такое отношение объясняется тем, что описанное убийство, как и гибель самого Хамдира произошли благодаря вмешательству сверхъестественных существ – дис. Очевидно считать братьев героями позволяло то, что они выполнили свой долг и отомстили обидчику.
Ещё одна история братоубийства изложена в «Песне о Хлёде», которая также отличается значительной степенью историчности, рассказывая о сражении между гуннами и готами. Хлёд оскорбляет своего сводного брата, назвав его сыном рабыни, а потом собственноручно убивает его в битве. Им самим этот поступок осознавался как нечто выходящее за рамки общепринятого, однако речь не шла о чувстве личной ответственности. Герой саги отзывался о факте убийства следующим образом:
«Проклятье на нас: тебя я убил! То навеки запомнят; зол норн приговор!»
При этом герои саг вполне могли рассчитывать на то, с помощью определённых уловок он и смогут обмануть судьбу, избежать кары за проступки. Так в «Краткой песне о Сигурде» Гуннар и Хёгни планируют убить главного героя. Им мешает осуществить самим это замысел то, что они обменялись с Сигурдом клятвами побратимства. Нарушить клятву – означало навлечь на себя гнев богов. Однако хитроумные братья нашли выход из ситуации, решив привлечь к убийству, своего родственника, который никакими обязательствами связан не был.
«Готторма мы толкнём на убийство, младшего брата ещё неразумного! Не произнёс он клятвы, что дали мы, клятв, что давали мы, наши обетов».
Ещё более любопытную историю можно найти в «Деяниях саксов» Видукинда Корвейского. Хронист рассказывает о некоем Иринге, который был дружинником у короля тюрингов Ирминфильда. Франкский король Тиадрик подкупил воина и он не просто способствовал поражению своего господина, но и нанёс ему предательский смертельный удар. Однако практически сразу же после этого Иринг заявил, что хочет очиститься от своего предательства и отомстить за своего короля. Он зарубил Тиадрика, после чего водрузил на его тело сверху труп Ирминфильда, для того, чтобы
«по крайней мере, мертвый был победителем того, кем побежден был живым».
Стоит, однако, заметить, что уже в «Саге об Инглингах» мы можем встретить описание конунгов, которые далеко не в полной мере могли считаться соответствующими наиболее стереотипному образу. Это были люди, которые не делали войну главной сутью своей жизни. Конунг Хуглейк отличался скорее богатством, чем воинственностью. Конунг Олав прославился расчисткой новых земельных участков в лесах, где он основывал большие посёлки. Однако Снорри говорит о том, что подобная деятельность не очень высоко ценилась скандинавами.
«Когда в Швеции услышали, что Олав расчищает леса, его назвали Лесорубом, и это было насмешкой над ним».
Очевидно, скандинавы предполагали, что для воспитания подобных качеств характера человек уже с юных лет должен был терпеливо переносить все невзгоды, в том числе и физическую боль. Порой для этого могли применяться весьма жестокие методы воспитания, если доверять в данном случае текстам саг. Так в «Саге о Вёлсунгах», мать желала испытать своих сыновей и с этой целью пришивала рукава их одежды к телу. После этого она отдирала их, что наносило достаточно серьёзные раны. Только тот подросток, который не кричал во время подобной экзекуции, мог быть признан настоящим членом рода.
Уже с самого раннего детства предполагалось, что ребёнок должен усвоить главнейший урок – ни одно враждебное действие не должно остаться безнаказанным. Человек должен стремиться к мести, если он хочет, чтобы его уважали. Порой в сагах эта истина закреплялась весьма своеобразными примерами. Известный скальд Эгиль однажды играл в мяч, причём рядом играла и взрослая команда. Во время игры мальчишки случайно толкнули отца Эгиля Скаллагрима. Тот в ярости убил одного из парнишек и собирался проделать тоже самое и с собственным сыном. Помешала этому нянька Эгиля, которая и поплатилась за это жизнью.
Однако история на этом не закончилась. Во время вечерней трапезы семилетний Эгиль зарезал одного из ближайших сподвижников отца. Интересно, что сага отмечает молчание всех присутствующих. Таким образом все соглашались с тем, что Эгиль имел право отомстить отцу за свою няню.
В эпосе и сагах можно найти описание не только отдельного идеального воина, но и попытку описать идеальное сообщество, состоящее из таких воинов. Оно описано в «Саге о йомсвикингах», которую принято считать самой спорной из саг, которые могут быть названы историческими. Она рассказывает о существовании целого города, который стал пристанищем боевого братства викингов.
Располагался этот город где-то на балтийском побережье и представлял из себя хорошо защищённую крепость. В Йомсборге существовала строжайшая дисциплина, что во многом объяснялось тем, что туда не допускались женщины. Жили там исключительно воины от 18 до 50 лет. Они не могли самостоятельно уходить из поселения больше, чем на 3 дня. Все они были связаны между собой узами братства, что предполагало мстить друг за друга, как за родственников. Вся захваченная добыча передавалась в распоряжении общины, а затем распределялась по справедливости между всеми. Не желающие соблюдать эти правила – немедленно изгонялись. Йомсборг стал настоящим центром викингов, откуда они могли совершать походы не только к балтийским берегам, но вплоть до Англии.
А. Я. Гуревич полагал, что рассказ о йомсвикингах нельзя считать просто выдумкой. Археологические раскопки подтверждают существование укреплённых бургов, которые были центрами морских разбойников.
Говорить о том, что некий человек прожил свою жизнь достойной скандинавы и вообще германцы считали возможным только после его смерти. Среди варварских народов считалось весьма важным не попасть в плен к врагу, что считалось проявлением бесчестья. Поэтому если поражение и плен были неизбежны, то наилучшим выходом могло стать самоубийство. Иногда суицид мог также сопровождаться взаимными убийствами. Весьма впечатляюще подобные кровавые сцены описаны у Плутарха, когда он рассказывал о сражении римлян с германцами.
«Римляне преследовали бежавших до их лагеря, где им пришлось быть свидетелями ужасных сцен. Женщины, стоявшие в темных одеждах на телегах, убивали беглецов - одни мужей, другие - братьев, третьи - отцов. Они собственноручно душили своих грудных детей, бросали их под колёса или под копыта вьючных животных и потом убивали себя. Говорят, одна из них повесилась на конце дышла; дети её висели в петле на каждой из её ног».
При этом жизнь всё же ценилась героями саг достаточно высоко, чтобы выбирать её даже в том случае, если она не обещала быть слишком приятной. Подобный выбор совершает, например, Храфнкель, которому его враг предлагает жизнь, но при условии, что тому будет выделено совсем небольшое количество имущества. Храфнкель отвечает на это весьма примечательной фразой:
«Многие предпочли смерть такому унижению, но я поступлю подобно многим другим и выберу, если есть такой выбор, жизнь».
В сагах можно найти ещё более мрачную историю, в которой мы видим, что и люди этого варварского общества вполне могли до последнего цепляться за жизнь и готовы были ради её сохранения идти на любые жертвы. В «Саге об инглингах» рассказывается о конунге Ауне, который отличался мудростью и миролюбием. Однажды он задумался о грядущей смерти и всеми силами захотел отсрочить её. Помочь ему в этом смог бог Один, однако в оплату попросил конунга принести ему в жертву одного их своих сыновей. После этого Аун прожил ещё 60 лет. После этого он захотел повторить жертвоприношение. Один согласился, но заявил, что теперь будет продлять жизнь конунга на 10 лет за каждого сына.
Стоит заметить, что эти годы жизни не были наполнены военными походами, пирами или иными развлечениями. В саге повествуется о том, что Аун провёл последние свои годы, не вставая с постели и питаясь с помощью рожка как младенец. Перед убийством десятого сына, народ взбунтовался и заставил отказаться от жертвоприношения, после чего конунг скончался. Понятно, что этот рассказ не может быть реальным, но он вполне очевидно показывает, что скандинавы признавали наличие людей даже среди знати, которые боятся смерти и готовы предпочесть ей бесславную жизнь. Однако эта история всё же оставалась именно исключением из правил.
