Мы неспеша шли обратно. Я смотрел на её худенькие плечи, и теперь мне казалось, что где-то я их уже видел. У меня пробудилось непреодолимое желание тоже вот так по-дружески обнять эти плечи.
– Ты, правда, не была в Германии?
Она покачала головой. Мы как будто повзрослели, слазив на ту вершину.
– А хотела бы побывать?
– Говорят, к вам нельзя попасть.
Многоопытный казанова, я понимал, что сейчас любуюсь ею и отдал бы всё на свете за её поцелуй.
– Ну, есть один выход.
– Какой это?
– Замуж за меня пойдёшь?
Она не остановилась от удивления, как я полагал. Она делала всё так, как я не ждал и не видел до этих пор. Она молчала до самого сквера возле «банкетного» здания. Спускались лиловые сумерки.
– Мне нельзя сейчас замуж. Мне нет восемнадцати.
Я ушам не поверил:
– Значит, ты согласна? Я подожду.
Я даже забыл включить свои чары – всё происходило само собой и очень стремительно.
– Да врёшь ты всё! – возмутилась она.
– Ах, вру. Тогда вот, смотри.
Я достал перочинный нож и на глазах у девчонки занёс его над ладонью:
– Клянусь, что буду только твоим мужем, буду хранить верность тебе одной, любить тебя перед Богом и людьми.
И с этими словами я глубоко вонзил нож между большим пальцем и остальными, сделав надрез до самого запястья.
– Дай мне, – она вырвала у меня нож. – Клянусь, что буду только твоей женой, сохраню верность тебе одному, буду любить тебя одного перед этим прекрасным небом и перед людьми.
Она, даже не пискнув, сделала со своей ладонью то же, что и я. Нам было больно, кровь лилась, как из ведра. Здоровой рукой я взял у неё нож и, сложив, спрятал его в карман. Я взял её ладони в свои, и мы молча смотрели, как кровь с них стекает в траву.
– Я могу тебя поцеловать?
Она испуганно кивнула. Я улыбнулся:
– Это не страшнее, чем лазить по деревьям.
Это был самый целомудренный поцелуй за всю мою жизнь, но иначе мне и не хотелось.
– Ах, Наташа! Господи!
– Чёртова сволочь! Герхардт!
Наши потрясённые родители стояли страшно бледные. С ног до головы мы с девчонкой были перепачканы пылью и кровью, поэтому, должно быть, все подумали сразу самое худшее.
Первой нашлась глухонемая сестра, резко рванувшая от меня Наташу. Но та упиралась:
– Мы поженимся… Мы дали слово, – она пыталась вырваться.
Нина дала ей пощёчину.
– Не трогай меня! Мы с ним поженимся!
Брат при всех ударил меня в живот.
– Мы обручились, – шипел я, согнувшись от боли, и исподлобья наблюдал за отцом. Он не шевелился. Позор был колоссальным.
– Ублюдок! – Вилли делал то, что должен был сделать отец невесты: он нещадно меня избивал.
– Не трогай его! – закричала Наташа по-немецки, пока сестра тащила её прочь. – Я люблю его!
Вырваться из железных рук сестры было невозможно. Я не оказывал сопротивления брату, вспомнив сейчас почему-то о Рыжем.
Братья и сёстры давно ушли, а родители всё стояли, потрясённые и безмолвные. У советского генерала губы сжимались в гневе, а мой отец смиренно ждал. Он был готов к возмездию. Не попрощавшись, они разошлись в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться.
***
Тело болело от ударов гестаповца-брата. Мы ехали домой. Я снова молчал. Самое время было порадоваться такой сокрушительной победе над отцом, но мысли были полны только сумасшедшей красотой города под ногами и криками «Не трогай его, я люблю его!».
Я знал, что Наташе только тринадцать. Наверное, во мне горел спортивный интерес – любым способом уговорить её на поцелуй. Коммунисты любят честные игры, и я был честен с ней, потому что флирт она бы просто не поняла. Я был самим собой, каким давно уже не был.
Я вспомнил, как она похвалялась своими олимпиадами, и улыбнулся. Брат покосился на меня – я отвернулся к окну, чтобы он не ходил по мне дотошными глазами.
Но она не была ребёнком. Её худые ручки и плечи оказались такими сильными, что она легко подтягивалась, ветка за веткой, на самый верх…
– Единственный выродок за четыреста лет.
Я оглянулся – это сказал отец, который со мной и при мне очень редко что-то говорил. Я закрыл глаза и почувствовал ладонь на своём плече: «Я верю в тебя». А волосы её тоже пахли как-то по-взрослому, очень тонко.
– Ему лучше жить отдельно, Вилли, – мать искала одобрения в лице брата, но тот не спешил отвечать. Они при мне меня обсуждали. Я, наверное, совсем перестал для них существовать.
Так странно, почему она согласилась. Может, приняла нашу клятву как новую игру? Я и сам не ожидал, что наш разговор завернёт на такую коварную тропу… Зачем я позвал её замуж? Ах да, когда я добивался кое-чего конкретного от женщин, то иногда обещал такое. Но мне не надо было от Наташи той самой конкретной вещи. Значит, я только играл? Но зачем резать руки? Это ведь ужасно больно. До сих пор ноет, а рубец будет в полруки.
– Мама, это не так легко, как ты думаешь, – ответил Вилли. – Начнут задавать вопросы.
И, наконец, я коснулся её губами. Нет, она не была ребёнком, несмотря на растрепавшиеся от бега косички. Я трижды коснулся её губ, а она осмелилась однажды коснуться моих. Маленькая хулиганка, которая останется только в моих снах, как и то восхитительное дерево, в чьих объятиях мы созерцали удивительный мир.
***
Поезд на Ленинград должен был вот-вот отправиться. Наташа всхлипывала в купе.
– Слава Богу, ничего серьёзного не случилось, Саша, – тихо сказала жена генерала. – Они зачем-то порезали руки друг другу.
– Я сама себе резала! Это обещание! – из глаз девчонки снова полились слёзы. – Я люблю тебя и папу. Но его я теперь тоже люблю.
Она умоляюще посмотрела на мать:
– Он хороший.
– Две семьи опозорил… Хороший, – сквозь зубы проговорил отец.
– Какая же дурочка. Любовь так скоро не случается, – тепло сокрушалась мать.
Наташа вскрикнула: на перроне с чемоданом стоял её жених.
– Герхардт! Герхардт! Я здесь! – закричала она в спущенное окно, но сестра силой усадила её обратно, а мать скорее задвинула окно. Герхардт удивлённо озирался, брат толкнул его вперёд – они шли к своему поезду. Нина вжала голову младшей в свои колени, чтобы та не кричала.
Поезд тронулся. Отец шумно вышел. Только когда Брест остался далеко позади, Нина отпустила сестру. Та отчаянно рыдала.
Друзья, если вам нравится мой роман, ставьте лайк и подписывайтесь на канал!
Продолжение читайте здесь:
А начинается роман так: