О рок-музыке давно сложилось мнение, будто она вся такая независимая, спонтанная. Выступает против буржуазного и тоталитарного уклада. Так было. А может, никогда и не было.
Автор материала Филипп Фиссен
Рок-культура, как и любое ответвление масскульта, всегда была контролируемой – и у нас, и тем более на Западе.
Послушаешь нынешних иноагентов родом из рок-тусовки восьмидесятых, заплывших жирком и обуржуазившихся больше, чем менеджеры корпораций, так они истязали себя игрой на музыкальных инструментах в подполье страны Советов. Задыхались от «сусловщины».
Но поскребёшь – и выяснишь, что на широкую дорогу их выводил идеологический отдел ЦК под опекой политуправления КГБ.
Израильский иноагент из «Машины времени» не желает помнить, что в конце семидесятых, то есть даже до послаблений Олимпиады-80, его песни крутили по радио. А с начала восьмидесятых коллектив, некоторые участники которого тогда уже выехали в Израиль, распевал на сцене Кремлёвского дворца.
То же происходило и в знаменитом ленинградском рок-клубе, созданном по инициативе горкома комсомола и мягко контролируемом товарищами майорами.
При Горбачёве рок-музыка привлекалась к исполнению идеологических задач. В перестроечном кино, которое мы сегодня уже можем выделить в отдельный жанр и отдельный отдел пропаганды, рок-музыка была задействована плотно. На ней была выстроена картина «разложения и порока» нашей страны.
Сам характер рока способствовал подрыву системы, которую руководители страны решили променять на дружбу с Западом.
Так наш рок расцвёл и залоснился. Стал мейнстримом. Телепередачи «Музыкальный ринг» и «Взгляд», киноленты «Асса» и «Маленькая Вера» внедряли идею отказа от «тоталитарного наследия», ответственности за него всего народа, за исключением диссидентов, предателей и самих рок-н-рольщиков, якобы боровшихся с системой, а не с зависимостью от дешёвого портвейна.
После 1991 года управление рок-музыкантами попало в руки новых хозяев жизни – олигархов. А иногда и откровенных уголовников. Эти могли кого надо подсадить на наркоту, кого надо – устранить.
Вот в такой живительной атмосфере сформировался русский рок-пул – ограниченный круг занесённых в чарты радиостанций имён. Начальники радиостанций, обученные в калифорнийской школе на деньги благодетелей, – тоже особая каста. Сегодня они иноагенты, проживающие в Петух-Тыкве, а вчера были всесильные гуру, джойстиком руководящие рок-культурой России, Белоруссии и Украины. Кого брать в эфир и на каких условиях – это ведь и была цензура, осуществляемая «рыночными» методами.
Что говорить, путь пройден большой. На арене появилось множество музыкальных коллективов и исполнителей. Мы могли выбирать. Назначать себе кумиров.
Мы возносили их. Восхищались. Доверяли их искренности.
Но пришёл день проверить этих нонконформистов на вшивость. И каково же было разочарование, когда вшивыми и малодушными, неспособными не прогнуться оказались как раз те, кто более всего воспевал независимость. Только зависимость у них теперь не от портвейна, а от комфорта и уюта гнёзд на бережках Испании и Кипра.
«Они изошли от нас, ибо и не были наши». «Наше радио» не было нашим. «Нашествие» не было нашим. «Ночные снайперы» оказались мазилами – сели не на тот стул, о котором пели.
«И то, что они не были наши, открылось нам через то, что они изошли от нас». Всё, о чём они пели, оказалось ложью, не выдержавшей и первой волны наступления натовского авангарда.
Ещё и истребителей Киеву не выделили, а наши «независимые» разлетелись кто куда. Облили почитателей грязью, уцепились за бандеровский прапор, приняли униженные позы перед «мировым сообществом».
Треснула тонкая скорлупа «инди-рока». А под ней оказались испуганные буржуа – розовые тельца радужных единороков. Спам, который они несут в оправдание западного агрессора, невыносим и с точки зрения лживого пафоса, и с точки зрения логики.
Лакированные волны светомузыки расступились, и обнажилось перед нами дно Чёрного моря: вся их искренность была товаром. Вся их революционность была рекламным трюком. Вся их деятельность была торговой, а не художественной.
И их заукраинство, рок вокруг Часова Яра – очередная уловка, лишь бы сохранить ВНЖ на тёплом море и особнячок, за который они продавали себя всю творческую жизнь.
Жаль расставаться с очарованием прошлого. Но химера растаяла – нам даже не пришлось тыкать в неё неудобными вопросами, глядеть в её бегающие глазки. «Ночные снайперы» оказались продажнее ночных бабочек. Но последние и не доживают до таких лет, когда приходится позорить свои седины.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
