Я уже довольно много статей написала о нарциссах, но сегодня поняла, что в большинстве своем тексты были немного отстраненные. Полезные — безусловно, но в них как будто не было того, что ощущает человек, попавший в такие отношения. Как он чувствует, что он думает, на что надеется.
На самом деле, мне до сих пор непросто вспоминать про мой личный опыт жизни с нарциссом. Несмотря на то, что мы уже развелись, что основное уже отболело, — все равно каждый раз, когда я вспоминаю (или когда он напоминает очередными фокусами), — это сложно и больно. Поэтому сегодня я не хочу писать для вас списки, как обнаружить нарцисса и что с ним делать. Сегодня я хочу поговорить о том, каково быть в отношениях с этим «зайкой», каково день за днем подвергаться планомерному уничтожению и унижению.
В моих отношениях с нарциссом самым страшным, пожалуй, было то, как легко и непринужденно он раз за разом доказывал мне, что я — это пустое место, что я не стою доброго слова, что я плохая жена, плохая мать, плохой человек и вообще вся плохая — от макушки до пяток.
Верила ли я?
Да, со временем начала верить. Несмотря на то, что у меня была внешняя поддержка, несмотря на то, что я в целом достаточно умна, красива, — несмотря на все это, я верила, что именно он сумел разглядеть во мне плохое и вытащить это плохое на поверхность.
Конечно, на протяжении всего нашего брака оставался открытым вопрос, зачем он продолжает отношения со мной — такой плохой и неудачной? И ответ напрашивался сам собой: он остается, потому что надеется, что я стану лучше, что я изменюсь, исправлюсь, и превращусь в человека, который будет достоин его светлости.
Более того: ближе к концу нашего брака он начал уже открыто говорить: «Сначала докажи, что ты меня достойна, а дальше посмотрим». То есть, по его мнению, я должна была доказывать, что имею право находиться рядом с его величеством и считаться его женой. Однажды я не выдержала и ответила: «Ты выбрал меня быть матерью твоих детей, своей женой, ты сам много раз рассказывал, как сильно меня любишь. И теперь либо начинай уважать свой выбор и себя, в первую очередь, либо признай, что ты дурак, который не может такой ответственности нести»
Пыталась ли я измениться?
Я делала это постоянно. Это превратилось в навязчивую идею: стараться изо всех сил, а потом стараться еще немного. Снова и снова я разрушала собственную личность, чтобы подстроиться, подладиться, — чтобы в конечном счете стать такой, какой муж хотел меня видеть. Чтобы быть достойной его, соответствующей ему, подходящей ему.
Хорошие периоды
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: лучше бы этих хороших периодов вообще не было. Тогда, вероятно, я смогла бы гораздо раньше осознать, что происходит и закончить к чертовой матери эти тяжелые и изматывающие отношения. Но нарцисс на то и нарцисс, чтобы чередовать периоды обесценивая с периодами восхищения. Из-за них, из-за этих периодов, во мне несколько лет жила надежда, что нужно еще немного постараться, еще немного подстроиться, и вот тогда-то мой муж снова станет таким, каким был в самом начале — добрым, теплым, заботливым, нежным.
Плохие периоды
Помимо постоянных объяснений, в чем и как я на этот раз оказалась нехороша, муж периодически устраивал для меня особый подарок: собирал вещи и говорил, что наш брак на этом окончен. Когда это случилось впервые, я осталась одна с двумя разболевшимися детьми, и разрывалась между ними и телефоном, в котором бесконечно писала покаянные сообщения и просьбы вернуться обратно. Как сейчас помню: я сидела на полу ванной, и сквозь следы составляла из букв эти проклятые сообщения, на которые не было ответа.
Во второй раз все было примерно так же, с одним различием: я начала понимать, что происходит, и с того дня моя любовь к мужу стала утекать по капле, растворяться в вечных придирках и обвинениях.
Но любовь была?
Конечно, была! Я любила его, любила долго, любила самоотверженно и глубоко. Ради него я от многого отказалась и многим поступилась. Ради него я несколько лет потратила на то, чтобы изменить себя так, как ему хотелось и нравилось. Ради него я сделала очень много глупостей, о которых можно было бы пожалеть, но я не стану, потому что не привыкла жалеть и потому что это в любом случае осталось в моем арсенале как опыт, который больше никогда не должен повториться.
Любил ли он меня? Если честно, я не знаю. Я не уверена, что нарциссы вообще умеют испытывать любовь в ее изначальном значении. Каким-то извращенным и сомнительным способом, — вероятно, любил. Но скорее всего не меня, а придуманный образ, который сам создал вокруг меня настоящей, и под который несколько лет пытался меня обтесать.
И что же дальше?
А дальше была жизнь, в которой я шаг за шагом восстанавливала утраченные самоуважение, самооценку, уверенность в себе и прочие базовые вещи, которые никогда и ни в коем случае нельзя терять.
У меня было много поддержки, благодаря которой я справилась с первыми — самыми тяжелыми — месяцами после разрыва. Были ли у меня мысли о том, чтобы написать ему, позвонить, попробовать еще раз? Были, конечно, и я до сих пор отчаянно горжусь собой за то, что не сделала этого.
Конечно, несмотря на то, что прошло уже довольно много времени, я пока еще до конца не адаптировалась. Отчасти это связано с тем, что экс-муж никак не хочет оставить меня в покое — бесконечно цепляет через письма, сообщения, через детей, через юристов, через черта лысого, — что угодно, лишь бы снова уколоть. Но я уверена, что иду правильным путем, и что однажды это так или иначе закончится, и я научусь снова доверять людям и миру, научусь доверять себе, научусь смотреть на жизнь не подозрительным взглядом, а предвкушающим и теплым.
