Не суметь убежать, когда тебя не очень-то и хотят поймать – это надо суметь. Вот Людовик XVI и Мария-Антуанетта сумели. За что позже и поплатились головами. А брат короля будущий Людовик XVIII не выпендривался и спас свою голову для короны. В ночь с 20 на 21 июня 1791 года состоялось бегство в Варенн.
На самом деле королевская чета хотела бежать дальше, в крепость Монмеди, где стояли солдаты маркиза Буйе. Варенн – это место, где беглецов задержали.
Сбежать из революционного Парижа в расположение верных войск король собирался давно. Например, известна его попытка выехать из города 18 апреля 1791 года. Официально он заявил, что просто хотел причаститься у не присягнувшего священника. Члены Учредительного собрания сделали вид, что поверили, но вернули короля в Тюильри.
Однако верные люди не сложили рук и продолжили готовиться. Наконец, к 20 июня у них всё было готово еще раз. В городе королевское семейство должны ждать кареты. До них нужно дойти пешком.
Сразу возникли проблемы. Во-первых, легкие кареты не устроили Марию-Антуанетту. Ей подавай шикарный экипаж, запряженный, минимум, шестеркой коняг. В чем тут проблема? Этот дворец на колесах едет медленно. Зато путешествовать можно всем вместе и с комфортом.
Брат короля смотрел на эти капризы, смотрел, плюнул да и согласился на легкий экипаж. Забегая вперед отмечу, что он-то как раз и сумел скрыться за границу и вернулся в Париж только в 1814 году уже королем Людовиком XVIII.
Вторая проблема – ни королева, ни ее приближенные не знали улиц Парижа. А потому проплутали больше часа, а то и двух, прежде чем вышли в условленное место, где их ждал шикарный экипаж. Очевидно же, что когда бежишь из-под стражи, дорога каждая минута.
Удивительно, но экипажу удалось без проблем выехать из города. Беглецов не хватились до самого утра, часов до 8-9. Только тут все заволновались, начали обвинять друг друга, а потом договорились считать, будто короля похитили и послали погоню для освобождения обожаемого монарха.
Тем временем Луи под личиной камердинера, а Мария-Антуанетта как гувернантка некоей баронессы Корф катили на восток. И ладно бы сидели тихо, как мышки. Так ведь нет, не привыкли августейшие беглецы серьезно относиться к жизни.
Около пяти часов они достигли Шалона. И тут король, совавший везде свой нос, был впервые узнан. Но мэр Шалона, роялист, уговорил узнавшего помалкивать. Карета продолжила движение.
На следующей остановке в Сент-Мену короля узнал уже ярый революционер сын почтмейстера Друэ. Не имея возможности лично задержать короля, он вскочил на коня и помчался вперед. За ним полетел верный королю человек, но не смог догнать парня.
В Варенн Друэ прискакал быстрее королевского рыдвана и немедленно сообщил об открытии властям. Те начинают собирать национальных гвардейцев.
Тем временем подъезжает карета беглецов. Друэ задерживает ее, просит у путников паспорта и просит прокурора общины проверить документы. Нацгвардейцев с каждой минутой становится всё больше.
И вот Друэ с прокурором перестают ломать комедию. Они говорят, дескать, сир, мы вас узнали, езжайте-ка вы в Париж. Король начинает отпираться, мямлить. Королева срывается на высокомерный крик. Тоже мне – гувернантка нашлась.
В Варенне дежурил отряд гусар, как раз поджидавший короля. Ждать пришлось долго, гусары разбрелись выпить пивка. С приездом кареты офицеры начинают собирать своих усачей. И вдруг выясняется, что гусары «с народом».
В итоге карету разворачивают и конвоируют обратно.
Через полтора часа в Варенн с востока примчался маркиз Буйе с крепким отрядом. Местный муниципалитет ожидал такого развития событий и понастроил на улицах баррикад, а мост через речку разобрал. Буйе прикинул, что на расчистку дороги уйдут часы, а значит отбить короля не успеет и отступил.
На следующий день по Парижу были расклеены объявления: «Кто станет аплодировать королю, будет побит; кто оскорбит его, будет повешен». Город встретил монарха гробовым молчанием.
В принципе уже сейчас следовало провозгласить республику, но Национальное собрание к такому повороту не было готово. Оно ограничилось объявлением о том, что короля похитили, и водворением его обратно в Тюильри.
Восстание, сбросившее монархию, произойдет через год.
