Фая сразу поняла: что-то не так. Но не сразу смогла сообразить, что именно. Она медленно опустила рюкзак на пол, стараясь не шуметь и не снимая кроссовок, прошла в квартиру. С каждым шагом до неё доходило: в квартире пахнет спиртом, табачным дымом и чем-то неприятно-тошнотворным. И не просто пахнет, а стоит настоящий смрад из давно забытой жизни!
На диване в гостиной спала и похрапывала… мама! От неожиданности Фая сделала шаг назад и огляделась. Она успела перед нападением немного прибраться, но сейчас бардак стоял невообразимый. Вдоль стены, на полу, возле дивана, на подоконнике, в кресле стояли и лежали пустые бутылки. Прямо на полу валялись окурки, на столике стояла полная пепельница, а вокруг неё всё было усыпано пеплом. Здесь явно была хорошая гулянка и, возможно, не один день.
Всюду валялись какие-то обёртки, пакеты, коробки. Фая приметила шелуху от семечек, остатки еды, засохшей на тарелках. Тарелки стояли вместе с бутылками и на полу, и на подоконнике. Огромный телевизор с диагональю 100 дюймов был разбит. Ходить здесь было непросто неприятно, а противно.
На кухне было получше. Здесь явно не готовили, да и ничего особо не делали. Так, пара грязных тарелок, осколки чего-то разбитого, но Фая не поняла, что это было, а ещё пакет, из которого торчал батон.
Фая подошла к двери в гостиную и со всей дури хлопнула ею. Мама вскрикнула и подскочила на диване.
- Что такое? Кто здесь буянит? Я сказала, пир окончен! Все по домам!
- И тебе пора, – холодно ответила Фая, смерив женщину презрительным взглядом. Все муки совести, которые она время от времени испытывала, после того как ударила собственную мать, сейчас казались просто смешными. «Я пыталась, – промелькнула в голове мысль. – Хотела быть хорошей дочерью для плохой матери. Но это всё, предел. Больше не могу».
Мама подняла на неё мутные глаза, икнула и спросила:
- Файка?
- Файка, Файка.
- А ты… как здесь? Ты же того…
- Чего того? Похоронила меня уже, что ли? Не дождёшься! Ты как сюда попала? Что здесь делаешь?
- Не ори, – сморщилась мама. – Башка гудит, сил нет. И думай, что несёшь! Мы знали, что ты в больничке и надолго. Опухоль же. Никто тебя не хоронял. До магазина бы сбегала, а? Сейчас помру!
- Бухать меньше надо! – ещё громче гаркнула Фая. Злость, преследовавшая её с утра, снова вырвалась наружу. Из их с Федей спальни выползла Маринка.
- Что за шум… А, это ты, – без интереса произнесла она и зевнула. – Чего разоралась с утра пораньше?
Фая кинула взгляд на часы. Почти полдень.
- Как вы обе попали в эту квартиру? – спросила Фая.
- Так у мамы ключ есть, – сразу сдала её Марина. – Она дубликат с твоего заказала. Как чувствовала, что ты ключи отберёшь! И чё, ты из-за этого глотку дерёшь? Фуфайка! Имей совесть!
На глаза упала пелена. Не чёрная, как это было, когда Фая потеряла сознание после нападения, а красная. Жуткая.
- Обе встали и вымотались отсюда! – приказала Фая.
Мама встала и молча скрылась в ванной. Было не похоже, что она восприняла слова старшей дочери всерьёз. Впервые Файка пожалела, что ни разу не дала ей хороший отпор.
Марина же, напротив, легла на освободившийся диван и пробормотала:
- Не ори. У меня там Костик спит. И Сашка не просыпался ещё. Поздно спать легли, под утро только.
Фая стиснула зубы. «Вот дрянь! С ребёнком гулянку устроила! Даже спать его не потрудилась уложить! Хотя, судя по всему, пьянствовали здесь не хило. И большой компанией. Вряд ли бы Сашка уснул в шуме». А вслух спросила:
- Какой ещё Костик?
- Друг. Мы с ним пожениться решили. Вот так-то, Фуфайка! Скоро на свадьбе погуляешь! А что, думала, ты одна замуж выскочить можешь?
- Ладно, – спокойно заметила Фая. – Жизнь твоя. Можешь скакать куда хочешь: замуж, с балкона или головой об стену. Но что вы все здесь делаете? В моей квартире?
- Как это что? – удивилась Марина. – Живём! Мама так решила, так что не смотри на меня, как на врага народа.
От неожиданного заявления сестры Фая даже онемела на минуту.
- Сейчас начнёт кряхтеть, – прохрипела мама, выползая из ванной. Видимо, её сильно мучило похмелье. Цвет лица у неё был зеленоватый, да и само оно изрядно отекло. – Фая, не беси меня! Я так жалею, что аборт не сделала, когда от отца твоего первый раз залетела! Ты прямо беда на мою голову! То перед свекровкой тебя вечно выгораживать приходилось, то потом сама характер стала свой показывать! И где спасибо за то, что я тебя вырастила? Что я недоедала? Горбатилась дворником всю жизнь! Здоровье своё, – ик! – угробила! Да и за то, что я тебя простила? Думаешь, каждая мать простит своего ребёнка за то, что он руку на неё поднял? А вот фигушки. Выкуси! Другая на тебя бы даже не взглянула больше!
Мама начала просматривать валяющиеся бутылки, ища, чем бы опохмелиться, а Фая смотрела на неё и не понимала: это точно её мать? Она давно не жила с ней и сестрой и даже представить не могла, что они устраивают такие попойки! Обе клялись, что пьют только по праздникам и немного. Но с другой стороны, Файка вспомнила, как стояла, прячась возле дерева, и наблюдала, как её сестра, клявшаяся, что бросила курить, преспокойненько дымит в открытое окно.
Фая смотрела на маму, нашедшую немного водки в одной из бутылок, и вдруг поняла, что она сейчас напоминает бабушку: вечно злую, часто пьяную, орущую матом на весь дом. Ей стало противно и стыдно. Противно, что мать в таком состоянии, а стыдно оттого, что она всё ещё её родительница.
- Мы подумали, – начала было мама, но перевела взгляд на младшую дочь, вздохнула и поправилась: – Я подумала, что тебе одной трёшка ни к чему. А нас как раз трое. Да ещё Маринка замуж собирается. Был вариант оставить Марине нашу квартиру, а мне переехать к тебе, но ты со мной не уживёшься. Если Маринку к тебе в хоромы отправить, так ты её доведёшь. Такая ты, ни с кем жить рядом не умеешь! Вон, мужа какого потеряла!
Она пустила слезу, шмыгнула носом и тут же вытерла его краем футболки.
- Ну вот теперь покумекай: со мной ты жить не захочешь, с Маринкой тоже. Мы такой толпой на наших сорока квадратных метрах не поместимся. А ежели Маринка ещё родит? Эта дура может. И что мы, на голове друг у друга сидеть будем? Ничего тебе не напоминает?
Фая хмыкнула. Она помнила, что они жили вчетвером, потом появилась Марина и стало совсем тесно. А потом пусто, потому что папочка в порыве белой горячки убил собственную мать. «Чудесное» детство!
- А у Костика своей жилплощади нет?
- Фуфайка, ну ты и зануда, – сказала Марина. – Нет, конечно! Не всем так везёт, как тебе. Но он парень хороший, ты не думай. Автомобили чинит. Вчера катал меня на одной. Класс! Ну на такой, знаешь, с откидывающимся верхом. Ему как раз пригнали на ремонт. И потом, подумай про племянничка твоего! Ты же мечтала в детстве о своей комнате? Вот и Санек мечтает. Неужели ты ради малого не поделишься?
- Переоформим всё быстро, документы готовы, – продолжила мама. – Вступишь в наследство и оформим обмен: ты забираешь нашу двушку, а мы твою трёшку. И можешь нам больше не помогать, раз тебе это так трудно!
Фая почувствовала, что её сейчас стошнит. Запах стоял настолько сильный, что ей казалось, он уже въелся в кожу, одежду и волосы. Она распахнула окно, вдохнула свежий воздух, обернулась и рявкнула:
- Обе пошли вон отсюда! Никакого обмена не будет. Когда ты только дубликат успела сделать? За те несколько минут, что тебя не было?
- Файка, не горячись, – снова сморщилась мама. – Я же тебе выход из ситуации предлагаю! Ты нам квартирку, и мы тебя без жилплощади не оставим. Не на улицу же гоним! Но сама посуди: мы вчетвером, а то и впятером, в двушке будем жить, а ты, как королева одна в таких хоромах? Сколько тут квадратов? Восемьдесят?
- Сто, – спокойно сказала Фая. Она уже даже злости не чувствовала. Просто пустоту и усталость. И почему-то брезгливость. Это было самое странное: она такая же, как они. С чего вдруг брезгливость? – Сами уберётесь отсюда или ментов вызвать?
- Фуфайка! – вдруг жалобно воскликнула Марина. – Ну что тебе стоит! Хочешь, мы все вместе здесь жить будем? Тебе отдельную комнату выделим! Что ты вечно бычишь? Много у тебя просим, что ли? А Костик зарабатывает хорошо. Руки у парня откуда надо растут, мама даже подтвердит. Никто тебе не помешает. Да мы уже вещи частично перевезли!
«Когда не надо, они быстрые! – снова промелькнула злая мысль. – И деньги на пирушку нашли! Может, отсюда чего уже продали? Или таинственный Костик расщедрился?»
В комнату вошёл мальчик, потирая глаза кулачками. Увидев тётю, он радостно взвизгнул и кинулся к ней.
- Тётя Фуфайка! Ты пришла! Я скучал!
- И я скучала. Как ты? Выспался?
Мальчик пожал плечами и вздохнул, совсем как взрослый. Фая обняла его, а потом сказала:
- Беги пока в комнату, ладно?
- Ты ругаться будешь? – серьёзно спросил он. У Фаи защемило сердце. Сейчас она видела себя. Ей тоже рано пришлось повзрослеть. И она очень рано стала понимать вещи, о которых дети не должны даже задумываться.
Не дождавшись ответа, Сашка убежал. А Фая повернулась к сестре и матери и тихо произнесла:
- У вас 20 минут. Всё, что не успеете забрать, я отправлю на помойку. Ясно говорю?
- А чего шепчешь? – хмыкнула Марина. – Если мы отсюда уйдём, я всё равно расскажу ему, какая тётка у него стерва!
- Дай нам сегодня оклематься, а завтра спокойно поговорим, – просипела мама. – Не знаю, что с тобой случилось! Как Феди не стало, так тебя словно подменили. Злая стала, неуступчивая. Раньше всё для нас делала, а чего теперь? Родня – это навсегда, а не так, что сегодня помогаю, завтра нет. Ты дочь моя, сестра Маринки, тётка Сашки. И что же, ты нас всех, кровинушек, выставишь? И как ты жить здесь потом будешь, зная, что мы страдаем?
Фая не собиралась поддерживать беседу. Она размышляла, что лучше: позвонить Игорю Павловичу, на которого успела наорать или просто полицию вызвать? Она уже поняла, что сами «родственницы» отсюда не уберутся.
Наконец, Файка решилась и написала следователю:
«У меня в квартире мама с сестрой засели, уходить не хотят. Как их выгнать?»
«Скоро заеду» – пришёл минут через пять ответ. Фая выдохнула.
Она пошла на кухню, взяла мешки для мусора и методически принялась убирать в них бутылки. Мама продолжала стенать на тему неблагодарности старшей дочери. Маринка же просто ушла в спальню.
В углу Файка приметила знакомый старый чемодан. Не современный, а ещё бабушкин. Коробка с двумя защёлками и ручкой. Подойдя к нему, Фая заглянула внутрь: вещи мамы. Подхватив чемодан, она вынесла его из комнаты в прихожую, вернулась и прервала поток маминых рассуждений:
- Скоро здесь будет полиция.
- Ты с ума сошла? – спросила мама. – Ты совсем не думаешь? Сначала мужа оболгала, теперь на родную мать полицию вызвала. В кого ты у нас такая?
- Какая? – сорвалась Фая. – Может, в тебя? Ты всю жизнь меня используешь! Почему я стала такой? Может, потому что оказавшись на дне, избитая, я не могла прийти домой и попросить помощи у самого близкого мне человека! Я шаталась по улицам, ночевала с бомжами, спала на кладбище! А ещё скиталась по лесу, где встретила медведя, я убегала от людей Феди! И стоило мне вернуться, меня пырнули ножом! А клиника, где меня лечили, оказалось местом, где потрошат людей на органы! И меня могли выпотрошить, как курицу. А ты тем временем, где была? Обивала пороги больниц, в поисках меня? Звонила, чтобы поддержать? С тех пор как я вернулась, ты всё время зудишь об одном и том же: деньги, Мариночка, деньги!
- Да потому что ты, в отличие от неё, самостоятельная! – вдруг рявкнула мама в ответ. – Ты можешь позаботиться о себе! А Марина? Ни на что не годная! И что мне делать? У меня пенсия маленькая, а выставить из дома дочь с внуком я не могу! Только ты и могла о нас позаботиться! Где нам ещё помощи искать? И Федю поддерживала, потому что понимала, что уйдёшь от него, куда? Снова в нашу нищету? Давно ли ты перловку с луком жрала? А когда последний раз думала, где денег взять, чтобы хлеба купить? Гроши, когда последний раз считала? Нет, ты здесь отожралась, привыкла к достатку и сразу стала от нас нос воротить! Забыла, откуда ты родом! Со свиным рылом да в калашный ряд? Нос задрала, королева! Как за отцом дерьмо его убирала, тоже позабыла? А я человек прямой, что болит о том и говорю. Денег нам не хватает! Я каждый месяц думаю: заплатить за свет или за газ? Сходить в магазин или отложить Сашке на обновки?
- Ты думаешь, деньги окупают то, какая у меня здесь была жизнь?
- А чего? Всё, как и у всех. Иль ты думаешь, выйди ты замуж за другого, лучше было бы? Э, да тебя любой колотить будет, потому что ты с характером! И отец твой меня поколачивал, ничё, жили как-то. А здесь побил, денег дал. Терпи и радуйся! Но нет, тебя же обратно на помойку тянет! Ты работу найдёшь, себя обеспечишь. Двух комнат одной тебе за глаза хватит, и опять ты недовольна. Чем? Что нас твой Федя не бил? Типа мы не заслужили в хоромах жить?
Фая хлопала глазами. Мама несла какую-то чушь, но что-то в её словах задевало. Она открыла рот, чтобы разразиться очередной гневной тирадой, но в дверь позвонили. Мама побледнела, а Файка отправилась открывать, надеясь, что это Игорь Павлович.
Поблагодарить автора за рассказ можно лайком 😉 Комментарии приветствуются!