По другую сторону Нового Арбата от бывшей Новинской тюрьмы, бывшего Новинского монастыря и до сих пор существующего храма Девяти мучеников, располагается еще одна старинная московская церковь.
Ее построили (конечно, поначалу в дереве) в далеком 1649 году, и освятили в честь святого Николая Мирликийского.
Я когда-то рассказывал, что многие храмы Москвы имели посвящение в честь Благовещения, Рождества, Воскресения, в честь Троицы или некоторых особо почитаемых на Руси святых, и чтобы не путать их между собой, храмам присваивали второе, уточняющее название. Как правило – связанное с названием местности, где он стоял. А иногда саму местность называли по имени храма. Некоторые такие истории бывали даже весьма курьезны и занимательны.
Вот и этот храм получил уточняющее название...
...Церковь святителя Николая Чудотворца на Щепах
Переулки же, его окружающие, ожидаемо стали называться Николощеповскими.
Дело в том, что здесь располагался Государев Дровяной, или Щепной двор, на котором изготавливали срубы деревянных дворцов и дворцовых палат. Как говорится, лес обрабатывают – щепа летит.
В дереве тот храм существовал весьма недолго. В 1686 году он сгорел, и на его месте отстроили новый, каменный, который именовался точно так же, как и его предшественник.
В 1773 году в храмовой трапезной устроили еще один придел – во имя Симеона и Анны – первых людей, кто засвидетельствовал божественную сущность младенца Иисуса, когда Мария и Иосифы принесли Его в храм, дабы исполнить все, предписанное Законом (7 фото).
В 1812 году храм сильно пострадал от французского нашествия и пожара, но его прихожане восстановили церковь, исправив все повреждения. А в восьмидесятых годах девятнадцатого века архитектор Николай Иванович Финисов, автор многих храмов в Москве, Павловском Посаде и в Ивановской области, пристроил к Никольской церкви северный придел.
В советские годы храм был закрыт. Служения в нем прекратились в 1934 году. Храм разграбили и до неузнаваемости обезобразили, снеся купола с барабанами и укоротив колокольню на один ярус. Уничтожили и церковное кладбище.
В годы Великой Отечественной войны в здании храма устроили цеха, в которых производились боеприпасы для фронта. Когда же война закончилась, здесь расположился завод ПО «Художественная гравюра».
Храм вернули верующим в 1993 году, немалый труд положив на то, чтобы восстановить его башни, купола и колокольню (10 фото).
А к 2009 году восстановили утраченную роспись (8 фото).
Впрочем, пока еще не до конца. Работы над украшением храма по-прежнему ведутся.
Но пока я рассказал только о том, что касается непосредственно храма. Есть же еще одна история, к которой можно прикоснуться, гуляя по Николощеповским переулкам.
Вот в этом трехэтажном доме, выстроенном еще в девятнадцатом веке, сейчас располагается банк и частное медицинское учреждение. Но…
…История его уходит много глубже
Наверняка, многие знают приют для малолетних преступников, который открыл во второй половине девятнадцатого века Николай Васильевич Рукавишников неподалеку от этих мест, на Смоленском бульваре. А если кто-то не знает – расскажу о нем чуть позднее.
Но не все знают о том, что здесь, вот в этом неприметном трехэтажном домике в Первом Николощеповском переулке располагалась столовая «Общества поощрения трудолюбия».
Это было место, где подростки, скажем так, с трудным прошлым, мрачным настоящим и совершенно беспросветным будущим приобщались к социуму через труд. Этакая колония для малолетних, но без решеток, рукоприкладства и унижений.
Здесь находили приют и пропитание как действительно начинающие разбойники, содержавшиеся в приюте, так и просто беспризорники, для которых, впрочем, тоже имелось мало дорог в будущее, кроме как стать преступниками. Гиляровский в свое время очень хорошо описывал, как это бывало.
Хоть речь в этом фрагменте идет о Хитровке, а не местах близ Арбата, все равно приведу его. Ведь судьба, по сути, всем была уготовлена примерно одинаковая…
«Много оставалось круглых сирот из рожденных на Хитровке. Вот одна из сценок восьмидесятых годов.
В туманную осеннюю ночь во дворе дома Буниных люди, шедшие к «шланбою», услыхали стоны с помойки. Увидели женщину, разрешавшуюся ребенком.
Дети в Хитровке были в цене: их сдавали с грудного возраста в аренду, чуть не с аукциона, нищим. И грязная баба, нередко со следами ужасной болезни, брала несчастного ребенка, совала ему в рот соску из грязной тряпки с нажеванным хлебом и тащила его на холодную улицу. Ребенок, целый день мокрый и грязный, лежал у нее на руках, отравляясь соской, и стонал от холода, голода и постоянных болей в желудке, вызывая участие у прохожих к «бедной матери несчастного сироты». Бывали случаи, что дитя утром умирало на руках нищей, и она, не желая потерять день, ходила с ним до ночи за подаянием. Двухлетних водили за ручку, а трехлеток уже сам приучался «стрелять».
На последней неделе Великого поста грудной ребенок «покрикастее» ходил по четвертаку в день, а трехлеток – по гривеннику. Пятилетки бегали сами и приносили тятькам, мамкам, дяденькам и тетенькам «на пропой души» гривенник, а то и пятиалтынный. Чем больше становились дети, тем больше с них требовали родители и тем меньше им подавали прохожие.
Нищенствуя, детям приходилось снимать зимой обувь и отдавать ее караульщику за углом, а самим босиком метаться по снегу около выходов из трактиров и ресторанов. Приходилось добывать деньги всеми способами, чтобы дома, вернувшись без двугривенного, не быть избитым. Мальчишки, кроме того, стояли «на стреме», когда взрослые воровали, и в то же время сами подучивались у взрослых «работе».
Бывало, что босяки, рожденные на Хитровке, на ней и доживали до седых волос, исчезая временно на отсидку в тюрьму или дальнюю ссылку. Это мальчики.
Положение девочек было еще ужаснее.
Им оставалось одно: продавать себя пьяным развратникам. Десятилетние пьяные проститутки были не редкость»
(Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи»)
Судьба готовилась для всех одна… Но Рукавишников был против, и много усилий положил, чтобы это исправить, будучи искренне убежденным, что труд способен сделать человека человеком. Трудились его подопечные, кстати, как раз на тех лесопилках и дровяных производствах.
Правда, умер Николай Рукавишников очень молодым, в неполные тридцать лет, и умер по-глупому: гулял со своими воспитанниками по Воробьевым горам, сильно простудился и не справился с заразой.
Дело продолжили два его брата, которые и выкупили это здание в Николощеповском. Закрыли приют в 1920-м.
* * *
Большая и искренняя благодарность каждому, кто дочитал и досмотрел до конца. Очень нуждаюсь в ваших комментариях и отметках под постами, это поможет другим читателям находить мой канал.
Не забудьте также подписаться и рассказать об этой страничке вашим друзьям! А также предлагайте свои любимые места в Москве, где можно интересно и с пользой погулять.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!