Пилоты не стали скрывать правду.
В 2010 году обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков сделали интервью со знаменитым вратарем сборной СССР Владимиром Мышкиным для набравшей ход рубрики «Разговор по пятницам». В приведенном фрагменте – об авиапроисшествии с советской молодежной сборной и двумя клубами сборной СССР.
- Другой вратарь, почти ваш ровесник, ушел в тапочках выносить мусор - и вернулся домой через две недели.
- Это Серега Голошумов? Да уж, наслышан.
- С вами такого не могло произойти в принципе?
- Конечно, нет. Подобным «экстримом» я не занимался, загулов себе не позволял. Хотя все мы не святые.
- Это точно. В 70-е много шума наделала драка хоккеистов в ресторане. О ней и «Комсомолка» написала. Среди участников в фельетоне значился некий «Мишкин»…
- Это я. Был грех. 1974 год. Сергей Мальцев, младший брат Александра Николаевича, Вахрушев, Чирков и я сидели в ресторане на ВДНХ. Какие-то подвыпившие ребята пристали к девушкам за соседним столиком. Мы вмешались, - и понеслось.
- Хоть без поножовщины?
- Слава богу, без. Даже столы не переворачивали. Помахались чуть-чуть - и все. Приехала милиция, разбираться не стала, всех забрали в отделение. Ночь куковали там, потом нас вытащили. Никого не интересовало, что мы защищали девушек. Повернули все так, будто пьяные хоккеисты устроили в ресторане дебош. А корреспондент «Комсомолки» написал о зарвавшихся молодых спортсменах. Устроили показательную порку.
- Крепко вам досталось?
- Больше всех не повезло Сереге Мальцеву. Его как военнослужащего тут же отправили в часть. Чирков в институте учился, поэтому по армейской линии наказать не могли. А с меня и Вахрушева сняли звание мастеров спорта. Сыч вызывал на ковер. Кулагин в клубе тоже пропесочил. Нас с Вахрушевым на месяц закрыли на базе. Потом начинался молодежный чемпионат мира, а мы оба входили в сборную. Чемпионат выиграли - и нам вернули «мастеров».
- Год спустя молодежная сборная, возвращаясь с чемпионата мира, едва не разбилась. Вы были в том самолете?
- Был. Никогда не забуду. Это январь 75-го. Тогда вместе с молодежкой из Канады летели еще ЦСКА и «Крылья». На подлете к Москве попали в грозу. В иллюминатор я увидел разряд шаровой молнии. Самолет от нее отделяло, кажется, несколько метров. На мгновение стало очень светло, а потом нас тряхануло и в салоне погас свет. После этого часа два в кромешной темноте летели в Ленинград. Там и сели.
- Как вы провели эти часы?
- Вжался в кресло и закрыл глаза.
- Выпить хотелось?
- Еще как! Кто-то из опытных игроков так и поступил. Но в памяти еще свежа была ресторанная история, поэтому выпивать мне никак нельзя было. А пилоты потом сказали: «Спасло нас чудо. Если б молния разрядилась не на подходе к самолету, а попала бы в него - конец». Федя Канарейкин тоже был в том самолете. Давеча с ним вспоминали и этот случай, и как встретились впервые сорок лет назад - на «Золотой шайбе». В 1970-м финал турнира проходил в Кирово-Чепецке. Я играл за местную команду, а Федя - за москвичей. Нас, победителей, награждал Тарасов. Дома фотография лежит - из его рук получаю медаль. Анатолий Владимирович меня расцеловал. Ребята подначивали: «Теперь мыться не будешь?»
- Больше с Тарасовым не общались?
- Потом уже в Москве увиделись - в телестудии на Шаболовке. Он рассказывал о том, как играет Третьяк, «краба» показывал, сам на колени вставал. С той поры Тарасов ко мне тепло относился. Я ведь один из немногих хоккеистов, кому удалось выиграть и «Золотую шайбу», и чемпионат мира.
- А помог стать вратарем вам, кажется, младший брат Мальцева?
- В Кирово-Чепецке в нашей дворовой команде было два голкипера - я и Серега. Александр Мальцев тогда уже играл в «Олимпии», его попросили посудить наш матч. Он увидел, как Серега с центра площадки запустил шайбу, и сказал: «В воротах тебе не место. Если хочешь играть - иди в поле». И в «раму» поставили меня. А Мальцев-младший стал центральным нападающим.
- Удаляли вас редко?
- Один раз на десять минут выгнали. Смешная история. Во время матча судья по фамилии Замонин напортачил, и я в сердцах бросил: «Эх ты, колхозник». Именно так, без мата. Но получил 10 минут. В перерыве в судейскую влетел председатель ЦС «Динамо» генерал Богданов: «За что Мышкину дали штраф?» - «Да он арбитра колхозником назвал», - отвечают. Богданов пришел в ярость: «Что? В Советском Союзе это уважаемая профессия! Это что ж за судья, если «колхозник» для него - оскорбление?!» На этом судейская карьера Замонина закончилась.
- В «Динамо» Юрий Моисеев выдумывал упражнения...
- О, на выдумку он был горазд. С базы мы ездили на Химкинское водохранилище. Там набивали рюкзаки песком, вешали за спину - и по песочку же бежали кросс в гору. Затем рюкзаки откладывались в сторону, и начинались кувырки.
- Моисеев вратарей не щадил?
- Нам давали поблажки. Если все бежали три круга, мы ограничивались двумя. И переходили в руки Ерфилова, который занимался с нами вратарской работой. Вообще-то самые тяжелые нагрузки были не у Моисеева.
- А у кого?
- У Кулагина в «Крыльях». Помню, в Эстонии жили в пансионате. К нему от стадиона вела длинная лестница. Кулагин нам с вратарем Чирковым давал задание: один сажал на плечи Полупанова, другой - Лапина. Так и шагали наверх.
- Ни разу не уронили дорогих ветеранов?
- Пыхтели, но держали. Хотя каждый весил за стольник. Да еще из отпуска они возвращались с лишними килограммами. А на сборе в Кисловодске Кулагин извел нас кроссами. Подъем в 7 утра, - и сразу бежать 10 километров. Кто не укладывался во время, должен был повторить забег. Уже непосредственно перед тренировкой.
- Вы - укладывались?
- Всегда. В 19 лет здоровья вагон. Зато Анисин с Бодуновым нередко оставались на дополнительный кросс.
