Крупными хлопьями падал с неба пушистый снег. Олеся смотрела из окна машины, как пролетают мимо сугробы, бывшие по лету кустами, как спит поодаль сосновый лес. Все верхушки прикрыты белыми шапками.
- Мам, я ведь уже большая. Ты могла оставить меня дома. Командировка ведь всего на два дня. Я сама себе могу приготовить обед и завтрак. И в комнате прибрала бы и посуду бы помыла, - в который раз начала торговаться девочка.
- Зайчонок, мы уже скоро приедем. И с тетей Ирой я договорилась. Дочка у нее как раз твоего возраста. Они как-то приезжали к нам, когда вы были ещё совсем маленькими. И вы очень неплохо ладили.
- Я этого даже не помню, - скуксилась Олеся, прижавшись носом к стеклу. Снаружи её сплющенный нос стал выглядеть, как рыльце розового поросеночка. Только умилиться этим зрелищем было некому. Дорога была совершенно безлюдна. Шипованные шины тихо шуршали по припорошенной дороге, поднимая поземку. От однообразия девочку ужасно клонило в сон. Дважды голова её резко дергалась вниз и от этого движения Олеся просыпалась. Но вот наконец усталость взяла верх и Олеся, опустив подбородок на грудь, заснула.
- Зайчонок, вставай! – позвала мама, осторожно тронув дочку за плечо.
Олеся сонно открыла глаза, протерла заспанные веки кулачками.
Из густых сугробов торчали черные верхушки вымоченного осенними дождями забора. Тропинка вела от покосившейся калитки к такому же некрашеному потемневшему от прожитых лет дому. Рыжая дворняга с хвостом, свернутым в тугое кольцо, залаяла. Одно ухо у нее стояло, а другое висело, смешно подпрыгивая с каждым рывком собаки.
Дверь дома распахнулась, и на улицу выбежала заполошная женщина.
- Наташа, ты уже приехала? Я думала вы попозже будете. Пирог только-только поставила! – заговорила она звучным голосом.
- Сама удивилась, как быстро доехали! – ответила мама Олеси.
- Рыжуха, а ну иди на место! – прикрикнула хозяйка на собаку, та послушно засеменила к будке, но села так, чтобы не упускать из виду гостей. – Проходите же скорее!
- Ира, я лучше поеду, пока светло. Утром самолет, надо вещи собрать. Забирай Олесю. А как вернусь, так и посидим спокойно.
- Ну как знаешь, Наташ. Олеся, пойдем, детка, - позвала родственница.
Девочка подняла красные ото сна глаза на мать.
- Иди, зайчонок. Я ненадолго.
Мама поцеловала девочку в лоб и легонько хлопнула по попе – для ускорения.
И Олеся поковыляла в радушно распахнутые руки почти незнакомой ей женщины.
Мамина машина завелась, зарычала, выезжая из снежной ямы. Девочка оглянулась, чтобы помахать родительнице вслед, но успела увидеть только «хвост» автомобиля, скрывшегося за поворотом.
- Проходи пока, знакомься с Кирочкой, через час пирог будет готов.
Кира выглянула из своей комнаты, и Олеся сразу поняла – не сойдутся. Бледная тощая Олеся, с ресницами и бровями белыми, как пух одуванчика, никогда особенно не вызывала желания познакомиться и завести дружбу. Кира же была её полной противоположностью. Густая копна темных волос, убранных в толстую косу. Яркие, словно накрашенные глаза. Но гостья есть гостья, и маленькая хозяйка повела Олесю в свою комнату. Первое, что бросилось в глаза – отсутствие телевизора. Полки до потолка заставлены книжками.
- А как же ты смотришь мультики? – поинтересовалась гостья.
- Я не смотрю, - поморщилась Кира. – Книжки интереснее.
Олеся фыркнула под нос.
- А чем у тебя можно заняться?
- Обычно я помогаю маме по дому. Или играю на домре.
- На чем играешь? – обрадовалась Олеся. Она надеялась, что игрушка понравится и ей. Но Кира подняла футляр, привалившийся к шкафу, и достала оттуда непонятный музыкальный инструмент.
- Понятно, - поникла девочка.
- А хочешь погуляем? – внезапно оживленно предложила хозяйка.
Олеся глянула в окно. Скучные дома, запорошенные снегом, штакетник, тропинки, вытоптанные в снегу.
- И что там делать?
- Слушать призраков, - уверенно сказала Кира, убирая домру на место. – У старой мельницы по вечерам слышатся голоса. Только нужно успеть до темноты. Потом страшно… - доверительным шепотом произнесла хозяйка.
Олеся нахмурилась. В её детской головке промелькнула мысль о том, что эта темноволосая девочка просто насмехается над городской родственницей. Прямо как она сама когда-то рассказывала глупым маленьким мальчишкам, что плоды киви – это яйца киви-птиц.
- А сама ты их слышала?
- Давно, вроде… - уклончиво ответила Кира.
В другой раз Олеся отказалась бы от такого заманчивого предложения. Но целый час сидеть в гостях, сложив руки на коленки, как для фотографии в садике – казалось невыносимым.
- Ну пойдем, - ответила девочка, вложив в эту фразу всю показную незаинтересованность.
Кира оживилась. Она быстро натянула теплые гамаши, носки и кофту и вышла из комнаты. Олеся, не изменяя себе, поплелась следом.
Снег на улице перестал. Девочки брели по дороге. Щеки порозовели от морозца. Под ногами похрустывало. В домах уже горел свет. Где-то вдалеке залаяли собаки. Дорога уходила вверх и в лес.
- Далеко ещё? – спросила Олеся.
- Почти пришли. Сейчас поднимемся и увидишь.
С холма и правда открывался чудесный вид. Лес оказался вовсе не лесом – полосой заснеженных деревьев, отделяющих поля от домов. Дорога снова уходила вниз и поднималась вверх. Там, у новой гряды деревьев, возвышалась над снежным полотном старая мельница. Рядом ютились полуразвалившиеся сарайки, лежали сложенные друг на друга ящики.
- Солнце скоро сядет, побежали, - скомандовала Кира.
И девочки понеслись вниз, открыв рот, хватая холодный воздух. Дорога вниз была простой. Вверх в теплой одежде бежать было тяжелее. И поднявшись к мельнице Олеся схватилась за руку Киры, пытаясь отдышаться.
- Где твои призраки? – потребовала она.
- Внутри, - ответила Кира, но к зданию не сделала и шага.
- Так мы туда пойдем?
- Ну да.
- Ты же сама там ни разу не была, так? – догадалась Олеся.
- Была, конечно! Но только днем…
Кира отвела глаза. А Олеся огляделась. Сумерки уже спустились на землю, и девочкам следовало бы бежать обратно. Как вдруг в сарае мелькнуло что-то темное.
- А призраки только в самой мельнице возятся или поблизости тоже? – спросила девочка, а сама уже двинулась к старым полуразрушившимся постройкам. Недавний снегопад запорошил все следы вокруг, и на белом фоне любое движение, даже в сумерках, бросалось в глаза. Любопытство тянуло Олесю, как магнит. Она не думала, что увидит привидение. А вот на белку или зайца поглядеть была не против. Девочка была уже в десяти шагах от сарайки, когда из-за ящиков вдруг выскочило нечто. Лохматое тельце и ножки с копытцами, совершенно ничем не прикрытые в мороз руки, маленькие рожки и длинный хвост, живущий словно сам по себе.
Бесенок проскакал по полусгнившим ящикам легко, так, что они даже не покачнулись, и уселся на самый верхний, выпучив маленькие черные глазки прямо на Олесю.
- Кхе, - вырвалось из груди девочки.
Она хотела позвать Киру, но воздух будто застрял внутри. Ноги, точно примороженные к земле, не хотели сходить с места. От страха Олеся даже глаза зажмурить не догадалась.
Чертенок дернулся, а девочка вдруг почувствовала, как кто-то схватил её за руку и сжал пальцы до боли.
- Бежим! – прокричала ей Кира и дернула, увлекая за собой.
И Олеся побежала. В тот день она могла бы победить на школьных соревнованиях, так быстро ноги несли её к дому. Казалось сам ад несется вдогонку. Ни обернуться, ни остановиться. И только ввалившись в дом и захлопнув за собой дверь, обе они рухнули на пол, тяжело дыша.
- Набегались? Как раз и пирог поспел, - проворковала тетя Ира.
По комнате и правда разливался божественный аромат.
***
Почти всю ночь Олеся пролежала без сна. Всюду ей мерещились тени, слышались скрипы. А утром, едва Кира открыла глаза, заявила.
- Нужно пойти к мельнице ещё раз. Днем.
Хозяйка желанием не горела. Она всего-то и хотела, что постращать городскую задаваку. И на приключения с чертями совершенно не рассчитывала. Но показаться теперь трусихой ей тоже не хотелось и, позавтракав манной кашей, девчонки отправились на разведку.
- Эй, Кира! – выкрикнул мальчишка в расстегнутой нараспашку куртешке, выбежав во двор, мимо которого шли искательницы приключений. – Кто это с тобой?
- Моя троюродная сестра, - ответила девочка, не сбавляя шага.
- А куда вы идете?
- К мельнице. На черта смотреть, - так же сурово ответила она.
Мальчишка рассмеялся. Он был на год или два постарше. По его задранному носу было понятно, что всерьез её слова он не воспринял. Но, застегиваясь на ходу, поплелся следом.
- Думаешь, они там водятся? – подтрунивал он.
- Сама вчера вечером видела, - подтвердила Кира.
- И я, - поддакнула Олеся.
- Может вам в темноте привиделось?
- Вот сходим и проверим, - отрезала Кира.
Девчонки от наводящих вопросов соседа морщились, но не прогоняли. Втроем всё же было спокойнее.
Вскоре показалась и сама мельница. В ярких лучах солнца она вовсе не выглядела жутким местом. Деревенский колорит. Хоть картины пиши. Хозяйственные постройки смотрелись похуже, но ужаса тоже не вызывали.
- Ну и где вы его видели? Спросил мальчик, когда они поднялись наверх.
- Вот тут, - указала на ящики Олеся.
Сосед деловито обошел их вокруг.
- Ну, я же говорил – козел, - сообщил он.
На свежевыпавшем снегу легко читались следы от копыт.
- У него были руки, - сказала Кира.
- И пальцы, - зачем-то уточнила Олеся.
Мальчишка развел руками. Следов от рук на снегу не наблюдалось. Да чертенок при них на руках и не ходил.
Солнце слепило ярким светом, и девочки, переглянувшись, не сговариваясь, развернулись и зашагали домой.
- Ну, может, и правда козел это был, - смущенно сказала Кира. В сумерках чего только не привидится. – Ты приезжай к нам лучше летом. Пойдем на речку. Русалок искать.
- Лучше теперь ты к нам, - улыбнувшись, сказала Олеся.
Никто из ребят не догадался заглянуть на самый верх. Туда, где на ящике остались следы мохнатой попы и длинного хвоста с кисточкой. А вечером новый снегопад запорошил и их.